Слово чести - Нельсон Демилль

Брандт обвел взглядом окружающих, темные витражи и неожиданно понял, что находится здесь с самого утра. Откашлявшись, он продолжил:

– Теперь Петерсон лежал на столе, им занимались. Лейтенант Тайсон начал отдавать распоряжения. Он приказал обыскать все помещения в поисках вражеских солдат.

Пирс оборвал его:

– Простите. Кому он приказал это сделать? Не могли бы вы в общих чертах описать структуру командования и развертывание вашего взвода?

Брандт сосредоточился и заговорил не спеша:

– К госпиталю подошли девятнадцать человек. Как я сказал раньше, взвод имел потери в живой силе и после тяжелых боев почти никого не осталось. На тот момент эти девятнадцать представляли два уцелевших отделения. Проследить за действиями каждого не представлялось возможным, так как во взводе, кроме только что произведенного в чин сержанта Пола Садовски, других военнослужащих сержантского состава не было. Понятно, что неопытный сержант не мог оказать большую помощь в организации развертывания взвода. Но когда в операционной столпилось человек двенадцать, лейтенант Тайсон сделал попытку рассредоточить взвод. Ввиду того что кое-кто из солдат не контактировал с гражданскими около года, их поведение отличалось некоторой агрессивностью. Они бегали по зданию, таращились на пациентов и медперсонал, нецензурно выражались. Одним словом, отсутствие дисциплины создавало условия для еще более дерзких выходок.

Пирс нашел эту информацию интересной и решил развить тему назревавшего конфликта.

– Не стало ли это причиной разногласия между солдатами и медперсоналом?

– Да. Было несколько стычек.

– Лейтенант Тайсон делал своим подчиненным замечания?

– Этого я не слышал. Он пообещал им небольшие поблажки и позволил распуститься. Но, как я уже сказал, большинство людей притягивала операционная, то есть то место, где находился он. Кто-то доложил лейтенанту, что в соседней палате обнаружены шесть или семь солдат северо-вьетнамской армии. Их окровавленные хаки валялись повсюду, а у наших ребят форма цвета хаки ассоциируется с военными, кроме того, были и другие признаки, по которым распознавали вражеских солдат.

– Значит, на тот момент в операционной собрались двенадцать человек.

– Да. И теперь один из них ожесточенно спорил с бородатым врачом, хорошо говорившим по-английски. Через некоторое время Белтран крикнул, что Петер-сон умер. И после этого лейтенант Тайсон отдал приказ стрелять в любого вражеского солдата, которого найдут в госпитале. – Брандт знал, что на этом месте нужно было остановиться.

Пирс выделил следующий вопрос, повысив голос:

– А вы слышали, как он приказывал сделать это?

– Да. Он стоял в пяти футах от меня.

– А не можете ли вы припомнить, в какой форме был дан приказ?

– Точно не помню. Скорее всего, это был ответ на рапорты нескольких солдат, занимавшихся поисками врагов в больничных палатах. Лейтенант Тайсон просто сказал что-то вроде «расстрелять их».

– Подразумевались солдаты северо-вьетнамской армии?

– Да. Речь шла о них.

– Кто-нибудь пошел выполнять приказ?

– Да. Несколько человек выбежали из операционной, и мы услышали пять или шесть выстрелов, а чуть позже – грохот гранатомета. Потом я оглянулся и увидел на полу истекающего кровью того бородача. Я не могу сказать, кто убил его и за что. Не успел я склониться над ним, как раздалось еще несколько выстрелов и на пол повалился врач, с которым у лейтенанта Тайсона вышел спор. Вскоре я услышал два громких одиночных выстрела и, обойдя операционную, обнаружил двух пациентов с прострелянными головами. Здесь я должен подчеркнуть, что мне было не очень хорошо видно, что происходит в операционной, потому что я хлопотал вокруг раненых, лежавших на полу. Сначала я понятия не имел, откуда стреляют, даже подумал, что это происки врага. Но через минуту я понял, что ошибался, потому что никто в комнате не отреагировал, не крикнул «в укрытие», не открыл ответный огонь. Еще через несколько минут кто-то стал выгонять из операционной весь медперсонал в соседнее помещение.

– Что делал в это время лейтенант Тайсон?

– Ничего. Он вертел в руке оружие, курил и разговаривал со своим радистом Келли. Должен отметить, что в здании творилось что-то необъяснимо страшное. Всюду стреляли. Слышались голоса вьетнамцев. Большая часть взвода хозяйничала на втором этаже. Были минуты, когда в операционной оставались только лейтенант Тайсон, Келли и я. Казалось, что командир не хотел двинуться с места, чтобы посмотреть, что происходит вокруг.

– Вы разговаривали с ним в это время?

– Да. Я сказал ему: «Они всех расстреливают».

– И что же он ответил?

– Сказал, что пойдет посмотрит. Он казался каким-то заторможенным... безразличным. Тайсон и Келли вышли, и я больше их не видел внутри здания.

– Давайте вернемся к тому времени, когда солдаты докладывали командиру о нахождении подозрительных раненых солдат, – предложил Пирс. – Сколько человек доложили ему?

– Двое или трое.

– Кто-нибудь из них предложил выход из положения или же они ждали дальнейших приказаний?

– Один из них, кажется сержант Садовски, сообщил Тайсону, что вражеские солдаты взяты под стражу. Он спросил, что с ними делать, на что лейтенант Тайсон ответил: «Расстреляйте их».

– Именно так он и сказал?

– Да. «Расстреляйте их».

Пирс вновь и вновь прокручивал все эпизоды в операционной комнате. Он пытался установить затраченное время, расстояния, последовательность действий, местоположение людей и их имена. Но Брандт не стал вдаваться в различные мелочи, и такое поведение было абсолютно правильным, подумал Тайсон, если учесть, что инцидент, произошедший восемнадцать лет назад, носил хаотичный характер. От него также не ускользнуло то, что показания Брандта не полностью совпадали с тем, о чем свидетельствовал Фарли. Если бы было не так, это могло бы вызвать подозрения. Тайсон подумал о своих пятерых свидетелях и их версиях, и его вдруг осенило, что эти люди не могут давать показания. Брандт и Фарли отклонялись от моментов истины только в тех случаях, когда стремились изобличить Тайсона. Но Белтран, Садовски, Калан, Уолкер и Скорелло вынуждены будут пересказывать вымышленный бой. Под неторопливый говорок Брандта Тайсон перекинулся парой слов с Корвой:

– У нас нет свидетелей запреты.

– У нас никогда их и не было, – невозмутимо ответил Корва. – Поговорим с вами об этом вечером.

В конце концов, полковник Пирс вытащил Брандта из госпиталя во двор, под проливной дождь. Казалось, что все в церкви облегченно вздохнули, выбравшись вместе с ним из горящего здания больницы, еще преследуемые стрельбой и ужасными криками.

– Значит, теперь вы все собрались вместе? – уточнил Пирс.

– Да. Потом Келли, радист лейтенанта Тайсона, увидел, что кто-то вылезает из окна госпиталя. Он выстрелил в женщину, и она упала. Тогда лейтенант приказал одному отделению развернуться вокруг госпиталя.

– Зачем?

– Он приказал стрелять в любого, кто попытается сбежать. Я оставался с ним и с Келли, а пулеметный расчет расположился во дворе госпиталя.

Тайсон демонстративно посмотрел на часы. Стрелки показывали четверть девятого. Он подумал, что Корва, должно быть, очень голоден. Судебное заседание явно заинтересовало зрителей, поэтому все места были заняты. Время от времени офицер военной полиции впускал в зал новых зевак на места ушедших. Казалось, что за дверьми скопились неистощимые людские резервы, алкавшие хоть краем глаза взглянуть на процесс века, и Тайсон нашел это весьма забавным.

Пирс заботливо предложил Брандту устроить перерыв, но речистый свидетель отклонил его. Чувствуя, что судья в любой момент может перенести слушание дела, Пирс буквально вымолил у него время, чтобы закончить допрос Брандта.

Судья уже ерзал на стуле:

– Хорошо. Вы можете продолжать допрос до двадцати двух часов.

Пирс, ободренный отпущенным ему временем, повернулся к Брандту, скосив глаза в вопросник:

– Вы сказали, что лейтенант Тайсон передал по радио командиру роты капитану Браудеру ложное сообщение.

– Совершенно верно. Он сообщил, что вступил в бой с противником на подступах к большому зданию, которое он представил капитану Браудеру как местный административный совет. Для большего эффекта он выдумал незначительные стычки с врагом и обещал прибыть в Хюэ вовремя.

Пирс, к всеобщему удивлению, быстро «зашагал» к бункеру. Он спросил Брандта:

– Каково было общее настроение у солдат, когда вы добрались до бункера?

– Какое-то подавленное. Ведь с нами было два трупа – Петерсона и Кейна. Кто-то из ребят закурил марихуану. Лейтенант Тайсон пустил по кругу бутылку виски. Маленькая группка солдат играла в карты. Лейтенант внушал им, что они должны пойти на сокрытие этого преступления. Он натаскивал каждого по отдельности, заставляя по нескольку раз повторять версию боевого контакта с противником. Потом поздравил ребят с удачно проведенной операцией и особенно отметил Скорелло, бросившего фосфорную гранату в госпиталь. Он заверил их в том, что не осталось ни одного вещественного доказательства, изобличающего кого-либо из них. Подводя итог событий дня, командир даже сделал примерный подсчет потерь в живой силе противника.