Виконт де Бражелон или десять лет спустя. Том 2 - Александр Дюма

Монтале знаком остановила Рауля, который буквально окаменел на пороге.

Потом, взглянув в сторону ширмы, Монтале проговорила:

– Ах, какая неосторожная! Даже не закрыла люк!

И, быстро подбежав к ширмам, подвинула их и собиралась закрыть люк.

Но в это мгновение из люка выскочил король, услышавший крик Лавальер и поспешивший к ней на помощь. Он опустился перед ней на колени, засыпая вопросами Монтале, уже потерявшую голову.

Но тут со стороны двери послышался другой отчаянный крик. Король устремился в коридор. Монтале попыталась остановить его, но напрасно. Покинув Лавальер, король выбежал из комнаты. Однако Рауль был уже далеко, и Людовик увидел только тень, скрывшуюся за поворотом коридора.

Глава 47.

СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ

В то время как при дворе каждый был занят своим делом, какая-то фигура незаметно пробиралась по Гревской площади в уже знакомый нам дом: в день мятежа д'Артаньян осаждал его.

Фасад дома выходил на площадь Бодуайе. Этот довольно большой дом, окруженный садами и опоясанный со стороны улицы Сен-Жан скобяными лавками, защищавшими его от любопытных взоров, был заключен как бы в тройную ограду из камня, шума и зелени, как набальзамированная мумия в тройной гроб.

Упомянутый нами человек шел твердым шагом, хотя был не первой молодости. При виде его плаща кирпичного цвета и длинной шпаги, приподнимавшей этот плащ, всякий признал бы в нем искателя приключений; а рассмотрев внимательно его закрученные усы, тонкую и гладкую кожу щеки, которая виднелась из-под его широкополой шляпы, как было не предположить, что его приключения любовные?

Когда незнакомец вошел в дом, на колокольне Сен-Жерве часы пробили восемь. Через десять минут в ту же дверь постучалась дама, пришедшая в сопровождении вооруженного лакея; дверь тотчас же открыла какая-то старуха.

Войдя, дама откинула вуаль. Она уже не была красавицей, но еще сохраняла привлекательность; она уже не была молода, но была еще подвижна и представительна. Богатым и нарядным туалетом она маскировала тот возраст, который только Нинон де Ланкло с улыбкой выставляла напоказ.

Едва она вошла, как описанный нами шевалье при – близился к ней и протянул руку.

– Здравствуйте, дорогая герцогиня.

– Здравствуйте, дорогой Арамис.

Шевалье провел ее в элегантно убранную гостиную, где на стеклах высоких окон догорали последние солнечные лучи, пробившиеся между темными вершинами елей.

Шевалье и дама подсели друг к другу. Ни у одного из собеседников не было желания потребовать света.

Они с таким же удовольствием погрузились в сумрак, с каким оба погрузили бы друг друга в забвение.

– Шевалье, – заговорила герцогиня, – вы не подавали никаких признаков жизни со времени нашего свидания в Фонтенбло, и, сознаюсь, ваше появление в день смерти францисканца и ваша причастность к некоторым тайнам вызвали у меня величайшее изумление, какое я когда-либо испытывала.

– Я могу вам объяснить мое появление на похоронах и мою причастность к тайнам, – ответил Арамис.

– Но прежде всего, – с живостью перебила его герцогиня, – поговорим немного о себе. Ведь мы старые друзья.

– Да, сударыня, и если будет угодно богу, мы останемся друзьями хотя и не надолго, но во всяком случае до смерти.

– Я в этом уверена, шевалье, и мое посещение служит вам доказательством.

– У нас нет больше, герцогиня, прежних интересов, – сказал Арамис, нисколько на стараясь сдержать улыбку, потому что в сумерках невозможно было заметить, потеряла ли эта улыбка свою прежнюю свежесть и привлекательность.

– Зато теперь появились другие интересы, шевалье.

У каждого возраста свои: мы поймем друг друга не хуже, чем в былое время, поэтому давайте поговорим. Хотите?

– Я к вашим услугам, герцогиня. Простите, как вы узнали мой адрес? И зачем?

– Зачем? Я вам уже говорила. Любопытство. Мне хотелось знать, чем вы были для францисканца, с которым я вела дела и который так странно умер.

Во время нашего свидания в Фонтенбло, на кладбище, у свежей могилы, мы оба были так взволнованы, что ничего не могли сказать друг другу.

– Да, сударыня.

– Расставшись с вами, я стала очень жалеть.

Я всегда была очень любопытна; вы знаете, по-моему, госпожа де Лонгвиль немного похожа на меня в этом отношении, не правда ли?

– Не знаю, – сдержанно отвечал Арамис.

– Итак, я пожалела, – продолжала герцогиня, – что мы с вами не поговорили на кладбище. Мне показалось, что старым друзьям нехорошо вести себя так, и я стала искать случая встретиться с вами, чтобы засвидетельствовать вам свою преданность и показать, что бедная покойница, Мари Мишон, оставила на земле тень, хранящую много воспоминаний.

Арамис нагнулся и любезно поцеловал руку герцогини.

– Вероятно, вам было трудно отыскать меня?

– Да, – с досадой отвечала она, видя, что Арамис меняет тему разговора. – Но я знала, что вы друг господина Фуке, и стала искать вас возле господина Фуке.

– Друг господина Фуке? Это преувеличение, сударыня! – воскликнул шевалье. – Бедный священник, облагодетельствованный щедрым покровителем, верное и признательное сердце – вот все, чем я являюсь для господина Фуке.

– Он вас сделал епископом?

– Да, герцогиня.

– Но ведь это для вас отставка, прекрасный мушкетер.

«Так же, как для тебя политические интриги», – подумал Арамис.

– И вы раздобыли нужные вам сведения? – прибавил он вслух.

– Весьма легко. Вы были с ним в Фонтенбло. Вы совершили маленькое путешествие в свою епархию, то есть в Бель-Иль.

– Нет, вы ошибаетесь, сударыня, – сказал Арамис, – моя епархия Ванн.

– Это самое я и хотела сказать. Я думала только, что Бель-Иль…

– Владение господина Фуке, вот и все.

– Ах, мне говорили, что Бель-Иль укреплен. А я знаю, что вы военный, мой друг.

– Я все позабыл, с тех пор как служу церкви, – отвечал задетый Арамис.

– Итак, я узнала, что вы вернулись из Ванна, и послала к своему другу, графу де Ла Фер.

– Вот как!

– Но он человек скрытный: он мне ответил, что не знает вашего адреса.

«Атос всегда верен себе, – подумал епископ, – хорошее всегда хорошо».

– Тогда… Вы знаете, что я не могу показываться здесь и что вдовствующая королева все еще гневается на меня.

– Да, меня это удивляет.

– О, на это есть много причин… Итак, я принуждена прятаться. К счастью, я встретила господина д'Артаньяна, одного из ваших прежних друзей, не правда ли?

– Моего теперешнего друга, герцогиня.

– Он-то и дал мне сведения; он послал меня к господину де Безмо, коменданту Бастилии.

Арамис вздрогнул. И от его собеседницы не укрылось в темноте, что глаза его загорелись.

– Господину де Безмо! – воскликнул он. Почему же д'Артаньян послал вас к господину де Безмо?

– Не знаю.

– Что это значит? – сказал епископ, напрягая все свои силы, чтобы с честью выдержать борьбу.

– Господин де Безмо чем-то обязан вам, по словам Д'Артаньяна.

– Это правда.

– А ведь люди всегда знают адрес своих кредиторов и своих должников.

– Тоже правда, И Безмо помог вам?

– Да. Он направил меня в Сен-Манде, куда я и послала письмо.

– Вот оно. И оно драгоценно для меня, так как я обязан ему удовольствием видеть вас.

Герцогиня, довольная тем, что ей удалось так безболезненно коснуться всех деликатных пунктов, облегченно вздохнула.

Арамис не вздыхал.

– Мы остановились на вашем посещении Безмо.

– Нет, – засмеялась она, – дальше.

– Значит, на вашем недовольстве вдовствующей королевой?

– Нет, еще дальше, – возразила герцогиня, – на отношениях… Это так просто. Вы ведь знаете, что я живу в Брюсселе с господином де Леком, который почти что мой муж?

– Да.

– И знаете, что мои дети разорили и обобрали меня?

– Какой ужас, герцогиня!

– Да, это ужасно! Мне пришлось добывать средства к существованию, стараться не впасть в нищету.

– Понятно.

– Я не пользовалась кредитом, у меня не было покровителей.

– Между тем как сами вы стольким оказывали покровительство, – сказал Арамис, лукаво улыбаясь.

– Всегда так бывает, шевалье. В это время я встретилась с испанским королем.

– Вот как!

– Который, согласно обычаю, приезжал во Фландрию назначить генерала иезуитского ордена.

– Разве существует такой обычай?

– А вы не знали?

– Простите, я был рассеян.

– А вам следовало знать об этом; ведь вы были так близки с францисканцем.

– Вы хотите сказать: с генералом иезуитского ордена?

– Именно… Итак, я встретилась с испанским королем. Он желал мне добра, но не мог ничего для меня сделать. Впрочем, он дал мне и Леку рекомендательные письма и назначил пенсию из средств ордена.

– Иезуитского?

– Да. Ко мне был прислан генерал, то есть я хочу сказать – францисканец.

– Прекрасно.

– И чтобы согласовать положение вещей со статутом ордена, было признано, что я оказываю ордену услуги. Вы знаете, что существует такое правило?