Гонщик - Антон Орлов

Изображение изменилось: снятые с большой высоты дымящиеся руины, останки покореженной машины, плантации с поникшими растениями.

– Чевканд, если б не крах «Перископа», я бы решил, что там потрудились ребята Виллерта, – усмехнулся Генлаор.

Чевканд тоже вежливо рассмеялся. Пошли другие новости: политика, культура, спорт, известия из соседних звездных систем. Что-то мелодично звякнуло. Генлаор вытащил из кармана приемник и выслушал сообщение – звук был негромкий, Тина не могла разобрать слов – потом пробормотал:

– Однако он совсем спятил…

– Что-то случилось, босс? – почтительно осведомился Чевканд.

– Виллерт удирает. Его яхта только что стартовала. Оставил сообщение: раз я не прислушиваюсь к его советам, он не хочет пропадать за компанию со мной, – Генлаор пожал плечами. – Надо найти ему замену, Чевканд. Не думал я, что он вот так ни с того ни с сего бросит выгодное производство и сбежит… – Внезапно он сорвался на крик: – Убейте, наконец, Гонщика, вы меня поняли?! Тогда Виллерт одумается. Он мне нужен, я не хочу потерять ценного партнера!

– Вы сами только что говорили о замене, босс, – напомнил Чевканд.

– Виллерта Руческела никто не заменит! Выясните, куда он полетел, пошлите за ним наших людей – тайно, чтобы полиция не пронюхала. А эту клонированную сволочь вы должны уничтожить в течение трех суток! Ваши растяпы упустили его на Олимпе два года назад, и второй неудачи я не потерплю! Мне не нужны неудачники, Чевканд!

Генлаор отшвырнул бокал, вскочил и устремился к двери. Приунывший директор Отдела безопасности поплелся следом. Экран погас. Наступила тишина, только потрескивали дрова в камине. Тина ухватилась за балку, повисла и спрыгнула. В тот момент, когда ее ноги коснулись ковра, дверь распахнулась, вошла молоденькая горничная, которая кормила Руческела. Тина замерла. Горничная скользнула по ней рассеянным взглядом и нагнулась за бокалом, но вдруг выпрямилась и нерешительно оглянулась. В следующую секунду тишину прорезал истошный визг. Тина сжала зубы, включая передатчик, и отступила к стене – она не хотела пугать девчонку. Несмотря на ее маневр, горничная не успокоилась. Посреди зала появился Гонщик, в грязно-белом комбинезоне и в маске. В коридоре послышался топот. Стив схватил Тину за руку, и они очутились в салоне яхты.

– Тихо! – с облегчением вздохнула Тина, снимая шлем. – Какое блаженство, когда никто не визжит…

– Будешь кофе?

– Да. – Она сбросила маскировочный костюм, осторожно вынула из аппаратиков кристаллы. – Информация есть, больше туда лезть не придется.

Пока она, устроившись в кресле, пила кофе, Гонщик просмотрел отснятый материал. Запись кончилась, а он все еще глядел, не меняя позы, на пустой экран, на его лице застыло сосредоточенное и угрюмое выражение.

– Стив, в чем дело? По-моему, компромата здесь более чем достаточно. Генлаору конец.

– Ага, конец. А ты обратила внимание на то, что Руческел говорил обо мне? Он что-то знает и считает меня опасным. Ты… извини, ты меня не боишься?

– Нет, – Тина отставила чашку и замолчала, собираясь с мыслями. – Стив, опасен человек для окружающих или нет – это определяется не его силой и не наличием странных способностей, а его этикой. Можно быть слабым и очень опасным – возьми, для примера, наркоманов из «Перископа». Или вот противоположный пример: силарцы – едва ли не самая могущественная раса в Галактике, но при этом они на редкость дружелюбны и терпимы. Я тебе доверяю, потому что с этикой у тебя все в порядке, для меня это главное. Если такой тип, как Виллерт Руческел, называет что-то черным – оно, скорее всего, окажется белым. И наоборот.

– Не всегда, – возразил повеселевший Стив. – Бывает, что такие, как Руческел, очень метко критикуют себе подобных – если вдруг окажутся по разные стороны линии фронта. По-моему, в этой паре он был за главного, а вовсе не Генлаор. Не пришлось бы нам пожалеть о том, что мы его упустили…

– Я считаю, его надо убить.

– Тина, мне он нужен живой. Он что-то знает обо мне и о генераторе Мидауэра! Для меня это очень важно, понимаешь…

– Да, – Тина кивнула. – При твоих способностях нетрудно будет захватить Виллерта – вопрос только в том, где его искать. Если он сбежит на другой конец Галактики и там создаст новый «Перископ»…

– Мы его найдем. Но сначала закончим с Генлаором – сессия Ассамблеи открывается послезавтра.

Затянутое розовой хмарью небо, хрупкие побуревшие листья растений, густой и едкий, раздражающий слизистую оболочку горла воздух, даже тусклое, размытое солнце – все вокруг было нездоровым и враждебным, словно Саймон с ухоженного, благоустроенного Ниара непостижимым образом перенесся в некий разрушенный, непригодный для жизни мир. Он знал, кто во всем виноват: руководство концерна «Амфитрион». Разве можно складировать баллоны с природным газом в том же здании, где хранятся ящики с пестицидами?! Ни в коем случае нельзя! И вообще, зачем им понадобился газ, когда существуют более безопасные виды сырья? Ну конечно, хотели сэкономить! Губы Саймона искривила усмешка, горькая и циничная: служащие «Амфитриона» в погоне за прибылью проявили преступную халатность, а Саймон Клисс должен расплачиваться за это своей жизнью. Их всех надо отдать под суд!

– Эй, Саймон!

Он вздрогнул и пригнулся, укрывшись за деревом с обвисшей вялой листвой. Здесь было много таких деревьев – они выстроились ровными рядами, на равном расстоянии друг от друга. На ветках болтались темные сморщенные шарики (вишни? недозрелые яблоки?), разрыхленную влажную землю возле корней покрывал белесый налет, похожий на иней.

– Саймон! – снова позвал Шидал, выглянув из-за другого дерева – нижняя часть его лица была замотана тряпкой, голос звучал приглушенно. – Ты не только мерзавец, но еще и дурак! Чем ты дышишь?

– Воздухом! – огрызнулся Саймон.

У него был мейцан, поэтому в тряпке он не нуждался: наркотик подавлял симптомы отравления, и Саймон чувствовал себя если не превосходно, то, по крайней мере, сносно. Правда, мейцан действовал на него сейчас не так сильно, как в прежние времена: даже шестикратная доза не смогла ускорить его реакцию настолько, чтобы он успел добежать до аэрокара и подняться в воздух до того, как Шидал очухается и вытащит пистолет. Не рассчитал… Надо было принять восемь капсул или, для верности, десять. А ведь спасение было на расстоянии вытянутой руки… Саймону хотелось плакать от тоски и жалости к себе, и он бы заплакал, но проклятый манокарец все время ошивался поблизости – надо убегать от него, прятаться и быть начеку, тут уж не до утонченных переживаний!