Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 - Гэв Торп

— Гримгор выпотрошит тибя, — прорычал орк, забрызгав Малекита слюной. — Вырвет твой позвоночник и забьёт им тибя до смерти. Раздавит твоё сердце, словно сквига и высосет досуха!

— Ты ничего не сделаешь, только орёшь, тварь, — прошипел Вечный король.

Малекит выбросил вперёд руку, острые кончики его перчатки впились в руку орка, что вызвало рёв боли. Орк взбрыкнул и его широкий череп врезался в забрало шлема Малекита, почти погнув его. Едва удержавшись в седле, оглушённый ударом, Малекит откинулся назад, отпустив орка. Зверь ухмыльнулся и приготовил топор для смертельного удара, но внезапное движение Серафона, когда дракон взмыл в воздух, скинуло орка на улицу внизу.

Прежде чем Малекит смог заметить место, куда приземлился враг, оглушительный визг донёсся с севера, и он повернулся, чтобы увидеть армию бронированных скавенов, пробирающихся через руины сожжённого здания гильдии и направлявшихся к уже сражающимся противникам.

— Нет, — выплюнул он. — Больше никаких глупостей, — но как только он произнёс это, раздался звук, ознаменовавший прибытие ещё большего числа орков. Сотни орков высыпали из разрушенных кладов и магазинов, непреодолимая волна зелёного насилия, стремящаяся смести его ослабевшие силы с поля боя. Гиганты и огры возвышались среди них, и визжащие, фыркающие наездники на кабанах мчались по улицам впереди орды.

Его армия попала в капкан, и сбежать из него не удастся. Только не силой. Его эльфов было слишком мало, и даже его собственных сил, какими бы великими они ни были, не хватит, чтобы одержать верх над таким количеством врагов.

«Значит это конец? Такова моя судьба — наша судьба? Утонуть в насилии непонимающих дикарей или трусливых паразитов? Виновен ли я в этом позорном поражении? Таким будет моё наследие?»-думал он, когда его сердце сжалось, а воины умирали один за другим.

Нет. Нет, это не его судьба. Он сопротивлялся слишком сильно, сражался слишком долго, чтобы сдаться сейчас из-за чужой ошибки. Он был Малекитом. Он превосходил всех. Он выжил в Пламени Азуриана не один раз, а два, и выковал два народа в своей жизни. Он побеждал демонов и шёл наперекор самим Тёмным богам, и он всё превозмог и вышел победителем.

Но во всех его победах была одна общая деталь. Один враг должен быть побеждён первым, в любом случае. «Гордыня, проклятая гордыня». Им двигала гордыня, он знал это и смирился с этим. Непомерная гордость давала ему силы, и та же гордость ставила под угрозу все его планы и интриги. Гордыня говорила ему, что ему не нужна помощь, она нашёптывала ему, что он сможет найти более подходящих хозяев для ветров Смерти и Зверей. Гордость требовала, чтобы он сражался до конца, против тех, кого он считал неполноценными.

И единственным движением конечностей, Малекит сбросил эту гордыню на землю, и выпрыгнул из седла Серафона. Он мягко приземлился, несмотря на вес своей брони, принесённый на улицу кружащимися вокруг него тенями. Орк всё ещё был жив и прорубался через Гвардию Феникса с целеустремлённой решимостью, что напомнило Малекиту Тириона. «Петухи»-подумал он, направившись к своему оппоненту.

Орк взревел, когда заметил Малекита. Несколько его последователей собирались напасть на Вечного короля, но орк, не задумываясь, зарубил их. Малекит улыбнулся. Зверь никому не позволит отнять у него его победу. «Гордыня обуревает не только детей Азуриана»-подумал он, подходя ближе к неистовому оку. Янтарный свет искрился и ревел вокруг военачальника орков, освещая его бледным сиянием.

«Ну, теперь посмотрим прав я…или мёртв»-подумал Малекит, когда опустился на одно колено, склонил голову и протянул меч эфесом к своему противнику.

— Я сдаюсь, — громко произнёс он.

Орк, занеся топор над своим тупым черепом, моргнул. Малекит повторил:

— Я сдаюсь, во имя меня и всей эльфийской расы. Мы твои слуги.

Орк на мгновение опешил. Затем медленно его грубые черты озарило выражение триумфа. Орк поднял топор и повернулся к своим сражающимся последователям.

— Гримгор лучший! — заорал он. Он ударил кулаком в грудь, и его последователи добавили свои голоса к его победному рёву.

— Нет, — произнёс Малекит.

Орк развернулся на каблуках.

— Что? — прорычал зверь.

Малекит встретил пронизывающий взгляд твари своим собственным.

— Я…мы пришли в этот город, чтобы победить того, кто хочет забрать этот титул себе, — он указал рукой на скавенов. — Они служат ему, как и северяне. Они говорят, что он лучший, сильнейший воин во всём мире. Такой сильный, что он собирается разрушить мир и утопить то, что осталось, в огне, — Малекит склонил голову. — Как Гримгор может быть лучшим, если Архаон уничтожит мир?

— Архаон, — проревел Гримгор, выплюнув имя Вечноизбранного словно проклятье. Янтарные искры заплясали в его зверином глазу. Орк повернулся на север к Храму Ульрика. — Архаон…думает, что лучше меня?

— Я сомневаюсь, что он вообще о тебе думает, — сказал Малекит.

— Отведи меня к нему, — зарычал Гримгор, подведя топор к подбородку Малекита. — Я постукаю иго, а затем растопчу, а потом уж посмотрим, кто тут лучший.

— С удовольствием, — пробормотал Малекит, поднимаясь на ноги. Гримгор фыркнул и повернулся. По единственному крику орки начали огибать эльфов и направились к скавенам. Малекит почти восхищался железной хватке, в которой орк держал своих целеустремлённых последователей. Но он всё равно собирался всадить клинок в спину зверя, как только битва будет выиграна. Он пожертвовал своей гордостью на алтаре необходимости, но это не значит, что все дела между ними улажены.

«Надеюсь, ты переживёшь то, что грядёт, тварь. Ведь только так ты сможешь стать свидетелем моего превосходства, когда твои услуги больше не потребуются…»

Аркхан Чёрный прижал северянина к земле своим посохом и равнодушно смотрел, как дикарь дёргается и засыхает в безжизненную мумию. Она присоединилась к остальным во всё расширяющемся круге смерти, и он не обратил никакого внимания на ещё одно тело. Оно даже не стоило того, чтобы оживлять его.

Вокруг него гремела битва, когда могильные клинки сталкивались с заколдованной сталью в чудовищном ритме. Неподалёку твари из Обречённого легиона сражались с облачёнными в чёрную броню воинами Пустошей, обе стороны затаптывали тела Курганцев и северян тяжёлыми сапогами. Жестом Аркхан восстановил сломанные кости и вернул злобных духов в их разложившиеся тела, поднимая на ноги тех тварей, которые пали, чтобы они возобновили бой.