Основания русской истории - Андрей Никитин

61 Рыбаков Б.А. «Старый Владимир». //Наука и жизнь, 1986, №10,с. 103.

62 Дылевский Н. «Спала князю умь похоти» в «Слове о полку Игореве». // Людмил Стоянов. Изследвания и статии за творчеството му. София, 1961,

454____________________

событиях 1185 г. был именно Владимир Игоревич, а не Игорь Святославич.

И последнее. Женитьба Владимира Игоревича на Кончаковне оказалась своего рода «камнем преткновения» для многих исследователей «Слова…», всякий раз останавливавшихся перед подобным объяснением событий в силу очередной господствующей концепции. Поэтому саму женитьбу старались игнорировать, вынося ее как бы «за скобки». Однако они не могли пройти мимо поэтического языка «Слова…», в котором фигурировали «сваты», рисовались картины «пира», слышались обрывки свадебных «слав», а образность метафор прямо перекликалась с символикой свадебной обрядовости. Разгадка напрашивалась сама собой, но камертоном толкований служило упорное отнесение «Слова…» в разряд дружинной, воинской поэзии. Поэтому свадебная и пиршественная обрядовость была сведена к поэтическим метафорам, где битвы уподоблялись «пирам», противники - «сватам» и т.д. И лишь сравнительно недавно на страницах «Трудов Отдела древнерусской литературы» появилась заметка американского филолога Р. Манна63, в которой был поставлен вопрос: а так ли случайны эти системы свадебной образности в «Слове…»?

Как я показал, о случайности говорить не приходится, поскольку только такое прочтение, вместе с вычленением в тексте «Слова…» фрагментов произведений Бояна, древнерусского поэта, жившего во второй половине XI в. в Киеве, позволяет разрешить абсолютное большинство исторических и филологических загадок древнерусской поэмы. Последнее одинаково касается «дунайского плата» болгарских реминисценций, которые отмечались большинством исследователей «Слова…», отголосков совершенно неизвестного нам общеславянского эпоса, главный герой которого, Всеслав, в сознании поэта конца XII в. окончательно слился с образом исторического Всеслава Брячиславича полоцкого, современника Бояна, наконец, совершенно невероятной ситуации, созданной переработчивами текста в конце XIV или в первой половине XV века, в результате чего новгород-северский князь отправляется то ли воевать Половецкую Степь, то ли отвоевывать у кого-то давно забытое Тмутороканское княжество.

И то, и другое в ситуации исторической реальности 1185 г. представлялось безусловно абсурдным, вызывая у исследователей XX в. справедливые подозрения в неаутентичности текста поэмы. Однако вместо того, чтобы разобраться с разновремен-

63 Манн Р. Свадебные мотивы в «Слове о полку Игореве». // ТОДРЛ' XXXVIII, Л., 1985, с. 514-519.

«ЛЕБЕДИ» ВЕЛИКОЙ СТЕПИ____________________

455

ными напластованиями и трансформацией сюжета, как это обязан был сделать подлинный исследователь, «скептики» предпочли огулом объявить весь текст подделкой конца XVIII в. продемонстрировав собственную ограниченность и некомпетентность. Впрочем, недалеко ушли от них и представители «охранного направления» в своем толковании «Слова…», во имя утверждения абсурда, постулированного грамотеями XIV-XV веков принесшие в жертву партийной борьбы и псевдопатриотизма доброе имя Игоря Святославича вместе с его половецкими родственниками и побратимами…

Народы меняются, как люди. Сейчас из анализа текстов, из глубин раскопов мы извлекаем наше прошлое, столь удивительное для нас, как если бы мы заглянули в историю совсем другого народа. И рядом с древней Русью, прочно вросшей в землю Восточной Европы фундаментами своих белокаменных храмов, башнями и стенами городов, начинает мало по малу материализоваться образ другого народа, нашего побратима, который так и не успел пройти положенный ему исторический путь развития, рассыпав впопыхах своих детей по другим странам, а здесь остался только в памяти былинных напевов, да и то искаженных невольной татарщиной.

Сможем ли мы извлечь память о нем из небытия, восстановить историческую справедливость, запечатлеть в веках его образ - покажет будущее. Но попытаться это сделать мы обязаны. Потому что в истории стран и народов непреложен закон, общий для всего человечества: никто не должен быть забыт.

ДАТИРУЮЩИЕ РЕАЛИИ РАССКАЗА ИПАТЬЕВСКОЙ ЛЕТОПИСИ О ПОХОДЕ 1185 г. НА ПОЛОВЦЕВ

События апреля-мая 1185 г. в междуречье Днепра и Дона, ставшие сюжетной основой «Слова о полку Игореве», в русском летописании отражены двумя, весьма отличающимися друг от друга источниками: рассказом Лаврентьевского списка летописи, получившем отражение в подавляющем большинстве последующих летописных сводов, и рассказом Ипатьевской летописи, значительно более подробном, но содержащемся лишь в группе связанных с ее протографом списков (Хлебниковском, Погодинском, Ермолаевском и Яроцкого). Эти версии отличаются друг от друга объемом фактических сведений и отношением их авторов к «ольговичам». В Лаврентьевской летописи и зависимых от ее протографа списках оно доходит до прямой издевки над незадачливыми князьями в похвальбе после первой победы («а ноне поидемъ по них за Донъ и до конца изобьемъ ихъ; оже ны будет ту победа, идем по них и [в] луку моря, где же не ходили ни деди наши, а возмем до конца свою славу и честь» [Л., 397-398]); и плачевном финале («а о наших не бысть кто и весть принеса за наше согрешение; где бо бяше в нас радость - ноне же въздыханье и плачь распространися» [Л., 398]), тогда как в Ипатьевской группе списков рассказ полон внимания и симпатии к новгород-северскому князю.

Такое неоднозначное отражение событий обычно объясняется, во-первых, исхождением архетипа рассказа Лаврентьевского списка из кругов «мономашичей», враждебных к «ольговичам», тогда как в Ипатьевском изводе использован текст черниговских летописцев, симпатизировавших Игорю Святославичу и уделявших ему достаточно большое внимание, а, во-вторых, отнесением написания Лаврентьевского рассказа к более позднему времени, чем Ипатьевский, когда уже стала забываться реальная картина происходившего. Последнее обстоятельство в какой-то мере находит свое подтверждение в тексте Новгородской IV летописи, где помещен сильно сокращен-

ДАТИРУЮЩИЕ РЕАЛИИ РАССКАЗА О ПОХОДЕ 1185 г_

457

ный рассказ Лаврентьевского списка, заканчивающийся после слов «похвальбы» словами, уже не имеющими ничего общего с действительностью: «И поиде Игорь Святославличь съ двема сынома и съ братаници за Донъ, а не ведоуще Божиа строение; и тамо победиша ихъ безъ вести: некыи гость принесе весть в роусь»1.

Примечательно и другое: в отличие от Лаврентьевского, текст рассказа Ипатьевского списка содержит большое количество лексем и фразеологических оборотов, перекликающихся с текстом «Слова…». А поскольку их последовательность в летописном рассказе соответствует их последовательности в тексте древнерусской поэмы, это дало основание одним исследователям указывать на зависимость летописи от поэмы, а другим, как, например, А.Мазону и А.А.Зимину, - на обратную зависимость поэмы от летописного повествования, ставя под сомнение аутентичность «Слова…»2, тем более, что ряд историков находят в поэме отражение исторических фактов, имевших место после 1185 г. и даже прямо принадлежащих началу XIII в.3 К сожалению, все эти наблюдения, заслуживающие безусловного внимания для выяснения принципиальных вопросов взаимозависимости списков летописей и древнерусской поэмы, как и данные о фразеологических «репликах» «Слова…» в текстах вне-летописного характера4, стали в советское время не только предметом изучения и обсуждения, но и предметами ожесточенного (и бесплодного) спора о «подлинности» древнерусской поэмы, когда спорящие стороны одинаково закрывали глаза на всплывавшие в пылу полемики факты5.

1 ПСРЛ, т. IV, ч. I, вып. 1. Новгородская четвертая летопись. Пг., 1915, с.173.

2 Зимин А.А. Когда было написано «Слово»? // ВЛ, 1967, № 3, с. 142-144. 3 Котляр М.Ф. Чи мiг- Роман Мстиславич ходити на половцiв ранiше 1187 р.? //УIЖ, 1965, № 1, с. 117-120.

4 Напр., известная приписка к псковскому Апостолу начала XIV в., который оказался «забыт» «Энциклопедией Слова о полку Игореве». См. о нем: Щепкина М.В., Протасьева Т.Н., Костюхина Л.М., Голышенко В.С. Описание пергаментных рукописей Государственного Исторического музея. // АЕ за 1964 г. М., 1965, с. 165-166; Зимин А.А. Приписка к псковскому Апостолу 1307 года и «Слово о полку Игореве». // РЛ, 1966, № 2, с. 60-74; Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси. М., 1984, с. 137-138.

5 Отрадным свидетельством перемен в этой области явилась работа Л.В.Столяровой, затронувшая и знаменитую приписку к Апостолу 1307 г.: Столярова Л.В. Записи исторического содержания ХI-ХIV веков на древнерусских пергаменных кодексах. //ДГВЕ 1995. М., 1997, с. 36-37.