Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля - Рэнди Тараборелли

После успешного начала турне в Токио, где его прозвали «Тайфун Майкл» (общий доход составил 20 миллионов долларов), у него были проблемы в Австралии. Билеты продавались плохо. Иностранные газеты прозвали его «Майкл-Чудак», а австралийцы посчитали что у него не все в порядке с головой. «Он дарит миру себя, свой талант, а за это они распинают его», - сказала бывшая жена его брата Энид. Впервые за долгие годы Майкл дал телеинтервью чтобы поднять свою популярность в Австралии, где все еще очень неохотно покупали билеты на его концерты. Как он объяснил телеведущему Йэну «Молли» Мелдруму, ему приходится маскироваться, иначе фаны разорвут его на куски. Свою любовь к детям он объяснил так: «Они не делают столько плохого сколько взрослые; не лгут и не лицемерят».

«Майкл собирался передать в руки Кэтрин финансовые вопросы связанные с  турне, она попросила его об этом, - рассказал Джером Говард. - Она тоже творческий честолюбивый человек. Люди об этом не знают. Но из-за того, что Джозеф привлек к этому людей, с которыми Майкл не хотел сотрудничать, а Кэтрин не могла этому воспротивиться сын дал ей миллион долларов, чтобы она отошла от финансовых дел. Но по сей день, мне кажется, она не получила всей суммы, так как финансовая система Майкла очень запутана.

И все же, — продолжил он, — если этой женщине что-нибудь понадобится, она просит Джанет или Майкла, и они достанут ей все, что угодно».

Когда Майкл был в турне, журнал People опубликовал открытое письмо, в котором он высказал все, что думал по поводу недавних событий. В странном стиле — без знаков препинания, детским почерком — было написано:

«Как говорит древняя индийская пословица, не осуждай человека, пока не побываИшь(!) в его шкуре. Многие люди не знают ничего обо мне, поэтому они пишут обо мне истории, в кАторых(!) нет ни слова правды. Я часто плачу, потому что мне больно и я беспокоюсь о детях. Мои дети — это дети всего мира, я живу ради них. Если человек не может подтвердить свои слова, пусть не пишет об этом. Животные нападают не потому, что они злы, а потому, что хотят жить, то же можно сказать и о тех, кто критикует, им нужна наша кровь, а не боль. Но я должен. Я должен разобраться во всем этом. Я должен выдержать данную мне силу ради детей. Но сжальтесь надо мной, я так сильно страдаю. М. Дж».

Глава 28

В январе 1988 года Майклу было двадцать девять. Несмотря на всю его славу и удачливость, то, что многие его песни стали бестселлерами, он стал сетовать, что его недостаточно уважают. «Они называют Элвиса королем, — постоянно жаловался он Фрэнку Дилео. — Почему меня так не называют?»

Казалось, достигнув таких успехов, Джексон должен был быть удовлетворен, но это было не так. На самом деле Майкл с детства всегда хотел быть первым. Достижение этой цели, на которую он работал с малых лет, приобрело на пороге тридцатилетия решающее значение. В конце концов, что еще делать певцу после того, как продано записей больше, чем любым другим в истории поп-музыки?

Майкл не мыслит понятиями творческого совершенствования. Просто считает, что каждый новый альбом должен быть лучшим. В отличие от большинства певцов он нуждается в том, чтобы его работа была признана превосходящей все другие, иначе не удовлетворен. Эта навязчивая идея возникла, вероятно, в те времена, когда «Пятерка Джексонов» соревновалась на шоу талантов. Надо было показать, что ты лучше всех. Так учили Майкла, и, когда он стал суперзвездой, стремление осталось тем же: быть победителем.

Майклу не хватает двух существенно важных качеств, которые были у Спрингстина, Дилана, Леннона, Пресли и других поп-звезд: юмора и человечности. Трудно общаться с ним, когда он театрально принимает награды, шепча слова благодарности странным фальцетом, или снимает на мгновение темные очки только потому, что его подруга Кэтрин Хепберн попросила его об этом.

Конечно, публика восхищается его вокальным и танцевальным мастерством: он — квинтэссенция индустрии шоу-бизнеса. Но слушатели чувствуют себя наравне со многими другими артистами, чья человечность и доступность преобладают над их звездным статусом, но не с Майклом с его многочисленными пластическими операциями. Существует ли на свете кто-то похожий на Джексона?

После Thriller он решил, что превзошел Beatles и Элвиса Пресли. «Они называют главным Брюса [Спрингстина], но его переоценивают, — жаловался Майкл. — Он не может ни петь, ни танцевать. И если Элвис король, то какого титула тогда достоин я?»

Дело осложнялось тем, что Майкл черный. В 1984 году во время тура Victory Дон Кинг посочувствовал Майклу. Он как-то раз сказал: «Ты величайшая звезда, но белые никогда не позволят тебе быть более великим, чем Элвис».

Майкл был задет замечанием Кинга. Среди ночи он позвонил одному из своих партнеров и сказал: «Они никогда не позволят мне стать лучше Элвиса, потому что я черный».

Майклу напомнили, что он уже превзошел Элвиса по уровню продаж. Собеседнику показалось, что Дон Кинг забивает Майклу голову расистскими идеями.

Он еще несколько дней продолжал жаловаться на то, что он черный, пока наконец коллега не отказался с ним говорить. Тогда Джексон стал оставлять ему сообщения на автоответчике, умоляя перезвонить. Тот направил ему письмо, где отметил, что Майкл должен быть выше расистских измышлений Дона Кинга. По его словам, если так будет продолжаться, он не сможет дальше работать с ним. На пару лет Майкл оставил эти переживания, но никогда не забывал слова Кинга.

Теперь же шел 1988 год, и Майкл снова сокрушался, что белая Америка его недооценивает. Никто в его лагере не знал, как решить проблему имиджа артиста. Возможно, было уже поздно что-либо предпринимать. И даже если бы кто-то вроде Нормана Винтера или Майкла Левайна (два прекрасных журналиста, работавшие с Майклом в прошлом) предложил, как представить Джексона доступным, человечным певцом, нацеленным на творчество, а не коммерцию, это все равно не сработало бы, поскольку он не был таким и даже не знал, как таким казаться.

Майкл придумал титул, который, по его мнению, Фрэнк Дилео должен был увековечить: «Король рока и соул». Но Дилео эта идея не понравилась, он проигнорировал его просьбу. Майкл всегда предпочитал черных исполнителей. Было несколько белых, которых он уважал, как равных. Фил Коллинз, по его мнению, имел действительно располагающий, теплый голос. Он восхищался Полом Маккартни как автором несен, но не считал его певцом. Он думает, что Фрэнка Синатру чудовищно переоценивают. «Не понимаю, что люди в нем находят, — сказал он однажды. — Он легенда, но петь-то парень не умеет. У него и хитов больше нет». Ничего хорошего не может сказать и о Мике Джаггере, по его словам, поет он слабо: «Как он мог стать звездой? Я этого не понимаю. Он не продает столько записей, сколько продаю я».