2.Гнев теократов.Прогулка по Порталам - Анастасия Машевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Путник сбросил капюшон, подставляя предутреннему горному ветру мягкие светлые волосы. Оглядел женщину с головы до ног и, покачав головой, заключил:
— Ты так и не научилась пить.
Данан поплыла, теряясь в его красивых темных, как спелый каштан, глазах.
— Добро пожаловать в Калагорн, — начала она, чтобы хоть как-то сдержать искреннюю радость, которую никак не выходило скрыть, — крепость смотрителей Пусто…
Дослушивать он не стал: дернул, приподнимая женщину на носки, и прижался к губам.
«Почему бы и нет?» — подумала Данан. В конце концов, у нее еще есть немного времени.
ПОСТЛЮДИЯ
В борделе «Счастливый смертник», расположившемся в самом центре Сухих Подворотен Керума царило оживление. Так и не скажешь, что с окончания Седьмой Пагубы прошел только месяц.
Сагимор, хозяин сего увеселительного заведения, по природе своей темный эльф, а по долгу службы — великолепный информатор, которого побаивалась даже даэрдинская знать, подошел к стойке и что-то шепнул бармену. Тот поклонился и сказал, что они поторопятся. Прежде всего, бармен нырнул куда-то в подсобное помещение, и вскоре оттуда показалась хорошенькая помощница с четырьмя кружками таз’гаротского самогона.
Сагимор щелкнул пальцами: «За мной» и повел девушку в самый дальний и непримечательный альков на втором этаже. У входной двери остановился, забрал сначала две кружки и занес внутрь, потом вернулся и забрал другие.
— Когда принесете оставшееся, не вздумайте зайти без стука. И чтобы меня никто не беспокоил!
— Да, господин, — пискнула девушка.
Сагимор зашел внутрь и оглядел обравшихся. Сказал бы ему кто лет сто назад, что он будет прятаться в уединенных уголках с тремя мужиками — дал бы в глаз, честное слово. А теперь вот каждой такой встречи ждет, как дети — городской ярмарки.
— А я говорю, — настаивал Хольфстенн, — что со времен Рендела Неустрашимого не было ни одного командора, способного как следует давать отпор благородным задницам, Жал! Я настаиваю! Смотрителям нужен хоть один пряморукий убийца! Тогда короли резко становятся сговорчивее!
— Ты что ли мне предлагаешь к ним вступить? — вздыхал Тальвес.
— Да при чем тут это? Но ты же можешь отдать пару рукастых головорезов на это дело! Быть смотрителем — грязная работенка, в ней должны быть обычные воины, а не сплошь избалованные мальчики в отполированных доспехах! Того гляди, только такие сосунки и останутся, и в следующий раз убирать архонтовское дерьмо будет просто некому! Все побоятся испачкать подол!
— До следующего раза еще дожить надо. К тому же пока еще есть Ресс в Ирэтвендиле. Он же вроде отлично со всем справился, нет?
— Неважно, как он справился! Мы оба знаем, что даже командоры-эльфы живут не особо долго! Жал, я не прошу невозможного. Просто отряди по паре ребят из реальной жизни в этот орден. Одного туда, другого сюда. — Хольфстенн прожестикулировал, весьма умозрительно изображая направления разных стран. — Благородным мессирам и леди будет не лишним помнить, на ком все держится.
Жал сложил руки на груди и фыркнул:
— Хочешь кого-то туда отправить — валяй. Ты штатгальтер Кадфаэля.
Штатгальтер он, конечно, подумал Стенн. Но на территорию друга никогда не лез и впредь не планирует.
— Можешь их разнять? — уточнил Вальдриссан у приблизившегося Сагимора. Последний поставил на стол кружки и с интересом поглядел на друга.
— Спорят светлый эльф и гном, и нам, темным, их разнимать?
Сагимор и Вальдр переглянулись и одновременно хмыкнули.
— Мы не спорим! — в один голос отозвались Жал и Хольфстенн.
— Ладно, эль принесли, — вздохнул Хольфстенн.
— Вот это другое дело. — Довольный таким поворотом событий, Сагимор устроился за столом и самодовольно оскалился. Не каждый день и далеко не каждый бордель в Аэриде может похвастаться такими гостями. При том — за раз!
Он взглянул на Вальдриссана. Эльф был убран просто, не нищенски, но без особого лоска. Со стороны подумаешь: простой путешественник, ну, может, купец, вон цацки какие! Однако в том, как лежали его волосы, в браслетах на его предплечьях, в которых любой осведомленный человек признал бы королевские регалии, и в его оружии — посохе, что Вальдриссан отставил в сторону, прислонив к стене — ясно угадывалась личность правителя Тэхт-Морниэ. Вооруженный Дланью Безликого, Медалью Крови и Фиалом Бурь, Вальдриссан не только вернул себе власть над кланом, но и сумел объединить в руке всю разрозненную страну.
Договориться о мире с Руамардом по настойчивой просьбе сначала Данан, а потом и Хольфстенна, у Вальдра не вышло, однако на неопределенный срок стороны договорились о взаимном перемирии. Уже не так-то и плохо.
Хольфстенн, впрочем, оставался верным другом Калагорна и его командора вплоть до смерти Данан Таламрин, которую пережил трудно. Он до сих пор помнил — но старался не вспоминать часто — как сидел у пронзенного насквозь командора и держал ее руку. Ее братья, ее друзья, ее мужчины, и даже ее наставник — Данан никого не взяла с собой в тот раз, кроме Стенна и преемника. Вокруг лежали тела исчадий, по другую сторону распростертой чародейки сидел убитый пережитым Рендел. Возле него брошенным лежал кинжал — он погребет его потом вместе с останками своего командора. Стенн, наплевав на все, обливался слезами и пытался говорить чародейке, что знакомство с ней оказалось едва ли не самым ярким пятном в его жизни. Кляксой, поправляла Данан, выдавливая с чернильной кровью последнюю улыбку.
Ллейд Таламрин, август клана, потом торжественно и скорбно похоронил сестру и воздвиг ей статую во дворе родового чертога. Рендел, которому Ллейд пообещал любую посильную помощь в командорстве, иногда заезжал в земли Таламрин и подолгу смотрел на нее. Вплоть до того дня, пока не пообещал каменному изваянию: «Ну, скоро увидимся, командор».
После смены командора, Ултала, леди-советница, ответила на призыв Рангзиба поехать с ним в Те’Альдин. Частично эльфийка, она претендовала на весомо долгую жизнь, и сейчас, насколько Сагимор знал, занималась какими-то любопытными делами при те’альдинском дворе. Двое ее сыновей нашли свое призвание: один в продолжении дел отца, а другой — в торговых возможностях Тапласского моря. Удобное местоположение Те’Альдина, любовь к мореплаванию и наставничество старого друга семьи в лице одного известного гнома сделало со временем из мальчишки уверенного торгового партнера Хольфстенна.
Стенн развернулся в Кадфаэле во всю свою прыткую, неуемную натуру, и сейчас сидел так, что, несмотря на неизысканность его одежды, только слепой принял бы его за
