Времена не выбирают - Елена Валериевна Горелик

Холодная майская водичка поначалу немного успокоила боль в ранах, но долго сидеть в этом ручье всё равно нельзя. Чуть позже начнётся настоящая пытка. Идти пришлось, согнувшись: свод и правда низкий. И, разумеется, наощупь. С огнём сюда не сунешься — наблюдатели снаружи обязательно зафиксируют. А там если не наёмники, то шведы точно сидят. Пришлось определять материал решётки тактильным способом — проще говоря, руками… Слава Богу, прутья железные, то есть с пинка не вышибут. Теперь нужно незаметно разместить с внешней стороны небольшой сюрприз.

Зачем они потащили те «Клейморы» с собой? Сейчас бы у Кати было на одну краплёную карту меньше. А теперь пусть не жалуются… Интересно, а чем они собрались решётку взрывать? Несколько последних «МОНок» используют или по-прадедовски — бочонком с чёрным порохом?.. Вот так, прикрепить мину штатной струбциной к крайнему пруту решётки, взвести детонатор, закрепить шнур на датчике, замаскировать сюрприз застрявшей здесь обломанной веткой с молодыми листочками… Установка взрывателя в этой штуковине — самое ответственное дело. Тем более, что банальная растяжка при отсутствии электродетонатора здесь сработает не так и не тогда, когда надо. Нужен был длинный шнур, чтобы «кинуть» его на ту сторону стены. Нужно было ещё не дёрнуть его до времени. Словом, много чего «нужно».

Она почуяла неладное, когда возвращалась к Николаю — мокрая с ног до головы, продрогшая и подавляющая желание завыть от хлёсткой пульсирующей боли, появившейся в ранах от холодной водички. Длинный шнур она загодя связала из прочных шнурков, которые днём надёргала из берцев «двухсотых» наёмников — на всякий случай, вдруг пригодятся. Вот и пригодились. Оставила слабину, чтобы случайным порывом ветра или движением не привело мину в действие, и наконец выбралась из воды. Отяжелевшая мокрая одежда чуть не утащила её обратно в речку, но капрал, сообразив, в чём дело, подал руку.

— Похоже, они близко, — едва слышно зашептала солдат-девица, принимая от него винтовку. — Занимаем позиции.

…Наученные горьким опытом, «дикие гуси» не менее получаса не показывались в пределах видимости. Но то, что они там, в овражке, прорытом речкой, Катя не сомневалась. Они «работали» именно так, как действовала бы любая ДРГ в её времени: сначала подойти к позициям поближе, с безопасного места убедиться, что всё в порядке, и только после этого приступать к реализации плана.

Под самой стеной было темно, хоть глаз выколи, однако на некотором расстоянии местность пусть скудно, но освещали многочисленные огни на стенах: приказ полковника выполняли все без исключения. Пройти там совершенно незаметно не смог бы никто. Катя опасалась, что наёмники могли подобраться к решётке, минуя опасный участок под водой. Она сама, например, так бы и сделала. Эти ребята на подводные приключения не решились, пошли верхом. Даже ног пока не мочили, перемещались короткими перебежками от кустика к кустику. Наконец, выдержав примерно десятиминутный тайм-аут, от группы, в которой Катя насчитала семерых, отделились двое. Как она и предполагала — один тащил рюкзак с чем-то тяжёленьким, второй страховал. Вот они полезли в водичку, тихо шипя сквозь зубы: им тоже купание в местной речке не понравилось… Они с Николаем заняли позиции с другой стороны «туннеля», но так, чтобы сразу после первых выстрелов укрыться за выступами стены. Коля — самый типичный человек петровских времён. Младший сын захолустного многодетного дворянина, пошедший на военную службу, действительно оказался талантливым солдатом. Быстро освоил незнакомое оружие, и сейчас отработал свою цель так чётко, что даже Кате завидно стало. Два выстрела прозвучали одновременно. Один диверсант молча канул на дно речки вместе со своим рюкзаком, второй громко заорал, попытался схватиться за прутья решётки, но тоже через пару секунд скрылся под водой.

Остальные, откатившись в кустарник, открыли огонь по устью стока, тоже одиночными: экономили. Могли бы патроны вообще не тратить, но у них это уже на уровне коленного рефлекса — в любой непонятной ситуации палить в сторону возможной опасности из всех стволов. Катя опасалась, что они мину повредят, но обошлось: «сюрприз» она закрепила у края, туда пули не достали… Вот пальба стихла. Один из «гусей» перекатился к краю воды, видимо, решив нырнуть и вытащить рюкзак своего невезучего товарища. Катя высунулась из-за каменного выступа, плавно отжала спусковой крючок. Винтовка громко хлопнула, ударив отдачей в плечо. Пуля выбила фонтан воды. «Гусь» шарахнулся обратно в укрытие. Чёрт, мимо… Второй наёмник попытался подобраться к створу ползком. Николай тоже высунулся, быстро прицелился и выстрелил. «Ползун» затих и больше не шевелился.

Да сколько же вверху на башне спать будут? У них тут полноценная диверсионная война под ногами, а они и не чешутся!

Ну, вот, наконец там зашевелились: послышались голоса, отрывистая команда офицера, и в наёмников полетели пороховые гранаты. «Гуси» чётко разделились на две части. Одни ретировались в темноту, другие в отчаянном рывке бросились в воду, стремясь доплыть до решётки и рюкзака со взрывчаткой. Видать совсем плохо с боеприпасами. И сразу за ними следом ломанулись таившиеся в овражке шведы, принявшие эту суматоху за сигнал к атаке. С собой они на всякий случай даже штурмовые лестницы притащили, хозяйственные ребята… Катя скомандовала уходить с огневых позиций и, спрятавшись за выступом стены, схватилась за шнур детонатора. Как только снаружи послышался характерный плеск — дёрнула бечеву, обрывая её привязанный конец вместе с веткой. Громыхнуло… Судя по поднявшемуся крику и шуму, досталось там всем и крепко: у противопехотной мины этого типа дальность гарантированного поражения больше полусотни метров. А сверху ещё добавили фузилеры на стенах…

Проверить, скольких «гусей» удалось подстрелить, Катя не могла. Троих совершенно точно положили пулями, ещё двоих с гарантией забрал взрыв мины. А видела поначалу семерых. Значит, наёмники опять понесли серьёзные потери, что делало их положение совершенно отчаянным. Сколько сложило голову шведов, готовившихся штурмовать здесь — оставалось только догадываться. И, кажется, на Мазуровских воротах у скандинавов дела шли тоже не лучшим образом. Что ж, бог войны явно отворачивался от Карла Карловича, не везло королю с Полтавой, хоть плачь.

…Силы оставили Катю так резко, что она просто «сложилась» на бережке. Солдату пришлось буквально тащить её на себе. В верхний город, хоть к какому-нибудь лекарю. Но, несмотря на ситуацию, он не забыл прихватить обе винтовки. Истинную ценность этого оружия парень после всего виденного вполне представлял.

6

В этот раз Карл не послеживал за происходящим из лагеря, а лично воодушевлял своих солдат. В одну из волн даже собрался влезть на штурмовую лестницу, но его буквально за фалды