Звезда по имени Любовь - Эвелина Пиженко

Она бежала так стремительно, что была уже далеко от дома, когда он сам выскочил на крыльцо.

Слёзы градом катились по щекам… Она даже не ожидала, что ей будет так обидно…

Телефон звонил без конца, но она не ответила ни на один его звонок… Уже оказавшись дома, увидела поступившее СМС-сообщение: «Люба, ответь! Я ничего не понял!»

— Да пошёл ты…

Она совсем отключила телефон…

Пусть развлекается… Ей совершенно всё равно.

Хорошо, что она не успела сказать Вере о том, что посылку ей должен передать Егор… Лишние объяснения ей сейчас совершенно ни к чему.

Ничего… Завтра она отправит траву сестре по почте. Днём раньше, днём позже… Всё у Веры будет хорошо…

Решив переложить банку с травой, Люба заглянула в пакет…

Видимо, от удара о металлическую дверь, стеклянная ёмкость разбилась на несколько крупных осколков, которые теперь торчали на дне из рассыпавшейся травяной массы.

— Вот чёрт!.. — от огорчения Люба второй раз за вечер запустила пакетом в дверь — теперь уже в собственную…

— Ты чего гремишь? — Ритка заглянула на шум, — Что случилось?

— Ничего…

— А чего тогда ревёшь?

— Да так… Банку разбила.

— Какую банку? — Рита непонимающе нахмурилась.

— С травой, — Любаша нехотя прошла к двери и подняла упавший пакет, — хотела Верке передать, но не получилось.

— Так вот ты какая… трава отворотная… — иронично усмехнувшись, Рита внимательно наблюдала, как Любаша вытаскивает из пакета острые осколки.

— У нас есть другая банка? — Любаша вопросительно подняла на соседку глаза, — Такого же объёма?

— Такого нет. Есть побольше, из-под огурцов. Не пойдёт?

— Нужно именно такую же, чтобы заварить правильно.

— А чего тут париться, — Рита пожала плечами, — банка была двухсотграммовая? Пусть твоя сестра найдёт такую банку и заварит… Всего и делов.

— Да… — Люба задумчиво уставилась куда-то в пол, — Всего и делов.

За вечерним кофе Люба сидела неподвижно за столом, уставившись в одну точку. Всё навалилось на неё одним разом — и предстоящая встреча с Даниилом, и явная измена Егора… Хотя… Он прав. Невозможно считать измену изменой, если человек не давал никаких обязательств.

Егор обязательств ей не давал… Более того, они больше не жили вместе, так захотела она сама…

Несмотря ни на что, она никак не могла осознать, что у Егора есть другая женщина… Почему-то именно его она не представляла в чужих объятиях. Возвращаясь из своих командировок, он превращался в настоящего домоседа: общение с друзьями ограничивалось лишь телефонными звонками, а из дома он выходил исключительно для того, чтобы посетить магазины вместе с Любашей. Да и на явного ловеласа он был совершенно не похож…

Любаша наивно думала, что, оставшись один, он продолжает тот же образ жизни, что и при ней.

Она была в откровенном смятении. После последней, проведённой вместе, ночи они встречались лишь мельком — он приезжал за ней либо в студию, либо в клуб или ресторан и, доставив до подъезда, возвращался к себе, но у неё не возникало и тени сомнения в том, что ночи он проводит в одиночестве. Оказывается, это было совсем не так?..

— Ты чего сегодня такая чумная? — глядя на Любашу, Ритка помешивала ложечкой кофе в маленькой чашке, — Как будто тебя пыльным мешком прибили.

— Так… Думаю, куда податься через пару месяцев, когда выйдет Вика, — сегодня Любаше совершенно не хотелось изливать душу перед Риткой, и она решила свалить своё настроение на творческие проблемы.

— Поговори с Морозовой… Может, она тебя оставит.

— Как? Она Вике обещала, что возьмёт её назад через полгода.

— Ну, мало ли что она обещала. Глупая ты, Любка. Не умеешь пользоваться шансами.

— Я так не могу. Вот если сама предложит, тогда другое дело.

— Ну, жди… — усмехнувшись, Ритка сделала небольшой глоток, — Я вот сама тебе предлагаю, и то не хочешь…

— Ты опять?

— Опять, — Рита пожала плечами, — ты хоть представляешь, что я тебе предлагаю?! Фестиваль — это не рядовой концерт… Там будет жюри, всякие воротилы шоу-бизнеса… А моя роль, между прочим, одна из главных! Тебе само в руки плывёт, а ты нос воротишь…

— Понимаешь, не могу я тебе эту травку отдать. Ну, обещала я её Верке, понимаешь?

— Ну, что, у неё всё так трагично? Муж уйти хочет?

— Нет… Он не уйдёт…

— Ну, так в чём дело-то?!

— Да он в другую влюблён, — Любаша решила не рассказывать Рите абсолютно все подробности семейной жизни сестры и отношений между Сергеем и Наташей Морозовой, — безнадёжно, правда… Но Верке от этого не легче.

— И всего-то?! — Рита деланно рассмеялась, — Я-то думала, его из семьи увести хотят…

— Ну, я обещала… понимаешь?.. — Любаша говорила уже не так уверенно, как раньше, — Она надеется…

— Слушай, а как называется эта трава?

— В том-то и дело, что не знаю. Тётя Оля не сказала. Она и на другие не похожа… Вот, смотри… — Люба встала и, выйдя из кухни, через минуту вернулась с прозрачным полиэтиленовым мешочком, в который она пересыпала траву.

Трава и, действительно, была странного синеватого цвета — высушенная, она была измельчена чуть ли не в порошок, так, что было невозможно определить ни форму листьев, ни толщину стеблей.

— Синяя какая-то… — Рита озабоченно нахмурила брови, — Разве бывают растения такого цвета?

— Выходит, бывают, — Любаша пожала плечами, — ты же сама видишь…

— Да, странно…

— Тётя Оля говорила, что простому человеку многие травы не показываются. Их видят только те, кому земля доверяет…

— Как это?!

— Ты думаешь, почему не каждый человек может собирать травы? Так было бы просто — заболел, пошёл в лес, сорвал травку, и здоров… Или, например, влюбился… Пошёл, нашёл цветок в безлунную ночь, и — счастлив… Так бы все были здоровыми и счастливыми…

— Ну, не знаю…

— Тётя Оля говорила, что это ремесло передаётся по наследству, от матери — дочери… от бабки — внучке… У них свои секреты, и то, что другим неведомо, то им — легко и понятно.

— Надо же… А я думала, что всё это ерунда…

— Если думала, то зачем тогда тебе эта трава, — Люба усмехнулась краем губ, — если не веришь, зачем тогда роль свою отдаёшь?

— Ну, вот тебе верю… Ты так рассказываешь всегда об этой тёте Оле, что — верю…

— Она много чего знает и умеет… Но не всё делает. Я эту траву у неё еле выпросила… Только когда сказала, что жить не хочу, тогда она и согласилась мне помочь.

— А ты сама точно знаешь, что она не шарлатанка?