50 знаменитых больных - Елена Кочемировская

Это предположение было подхвачено после Второй мировой войны, когда начались процессы над нацистскими преступниками. Мысль о заболевании сифилисом была высказана критиком Ницше Вильгельмом Ланге-Эйхбаумом в 1947 г. Он писал, что некий берлинский невролог сообщил ему в частной беседе, будто Ницше заразился, еще будучи студентом. «И вот этот единственный пассаж в сомнительного достоинства книге Ланге-Эйхбаума является важнейшим, постоянно цитируемым основанием для мысли, что Ницше болел сифилисом», — возмущается американский исследователь Леонард Сакс. Сам же Сакс пишет: более вероятно, что у философа была медленно растущая опухоль мозга, которой можно объяснить как помешательство, так и головные боли и нарушение зрения, которыми на протяжении долгих лет страдал Ницше.

И все же — независимо от причины — была болезнь благом или злом для Ницше? Ответ не так однозначен, ведь, по словам С. Цвейга, «благодаря болезни он был избавлен от военной службы и посвятил себя науке; благодаря болезни он не увяз навсегда в науке и филологии; болезнь бросила его из базельского университетского круга в «пансион», в жизнь, и вернула его самому себе. Болезни глаз обязан он «освобождением от книги», «величайшим благодеянием, которое я оказал себе». От всякой коры, которой он мог обрасти, от всяких цепей, которые могли сковать его, спасала его (мучительно и благодатно) болезнь. «Болезнь как бы освобождает меня от самого себя», — признается он; болезнь была для него акушером, облегчившим рождение внутреннего человека, сестрой милосердия и мучительницей в одно и то же время. Ей он обязан тем, что жизнь стала для него не привычкой, а обновлением, открытием: “Я будто заново открыл жизнь, включая и самого себя”».

ПАГАНИНИ НИККОЛО

(род. в 1782 г. - ум. в 1840 г.)

«Скрипка в руках Паганини - орудие психики, инструмент души».

«Оценивать Паганини только как инструменталиста — значит не охватывать необыкновенное явление в целом».

М. Мохнацкий (польский критик)

В небогатом квартале Генуи, в узком переулочке с символическим названием Черная кошка, 27 октября 1782 года у Антонио Паганини и его жены Терезы Боччарди родился сын Никколо. Он был вторым ребенком в семье. Мальчик родился тщедушным, болезненным. Хрупкость и чувствительность он унаследовал от матери — экзальтированной и сентиментальной, настойчивость, темперамент, бурную энергию — от отца, предприимчивого и практичного торгового агента.

Как-то во сне мать увидела ангела, который предрек ее любимому сыну карьеру великого музыканта. Отец тоже в это уверовал. Разочарованный тем, что его первый сын Карло не радовал успехами в игре на скрипке, он заставлял второго заниматься бесконечно. Поэтому у Никколо детство было безрадостным, оно прошло в изнуряющей игре на скрипке. Природа наделила Никколо необыкновенным даром — тончайшим, до предела чувствительным слухом. Даже удары колокола в соседнем соборе били его по нервам. Мальчик открывал для себя этот особый, звенящий, необыкновенный мир, который рождал в его воображении целые картины. Он пытался воспроизвести, воссоздать эти видения с помощью звуков, играя то на мандолине, то на гитаре, то на своей маленькой скрипочке — любимой игрушке и мучительнице, которой суждено было стать воплощением его души.

Отец рано подметил одаренность Никколо. С радостью он все больше убеждался: у Никколо редкий дар. Антонио уверился в мысли, что сон жены вещий и что сын непременно завоюет признание, а значит — заработает деньги, много денег. Но для этого необходимо нанять учителей. Отец считал, что Никколо должен заниматься упорно, не щадя себя. И маленького скрипача запирали в темный чулан, отец бдительно следил, чтобы тот непрерывно играл. Непослушание каралось лишением еды.

Бесконечные упражнения на скрипке, как признавал сам Паганини, подорвали его и без того хрупкое здоровье. На протяжении всей своей жизни он часто и тяжело болел, что отразилось на его внешнем облике, который многие называли «демоническим». Вот как описывали современники уже взрослого Паганини: резкая худоба, чрезвычайная, практически мертвенная бледность, высокий рост в сочетании с «тонкостью скелета», правая нога длиннее левой, левое плечо выше правого, левая сторона груди впалая. И все это в сочетании с выраженной мышечной слабостью при «стальных» кистях рук. Пальцы необычайно длинные, тонкие, суставы гнутся во всех направлениях, необычайно сильная хватка левой руки.

Забегая вперед, следует сказать, что много лет спустя Никколо обследовали многие врачи, светила медицины. Но единого диагноза не существовало. Уже после смерти композитора ретроспективно было установлено, что он страдал редкой наследственной патологией — синдромом Морфана. Именно это заболевание характеризуется множественными костно-суставными аномалиями: удлиненными пальцами, похожими на паучьи лапки (впоследствии этот симптом получил название «кисть Паганини»), «деликатным» скелетом при высоком росте, повышенной подвижностью суставов (отсюда необычная техничность исполнительского мастерства Паганини), продолговатым лицом из-за резко выгнутого свода твердого нёба («птичье лицо»), вогнутостью грудной клетки в форме «воронки», врожденными вывихами коленной чашечки, врожденной кривизной ног. Кроме того, для данного синдрома характерны слабость мышечного аппарата и практически полное отсутствие жировой прослойки, глазные аномалии (отсюда «бесовский взгляд Паганини»), множественные поражения внутренних органов и сосудов.

Паганини, «зная особенности своего мышечного и суставного аппарата и умело приспосабливаясь к нему», стал поистине гениальным скрипачом, сумевшим преодолеть природные недостатки, превратившись в величайшего виртуоза мира. Однако это все в будущем, а пока Никколо осваивает азы скрипичного мастерства. Его первым более или менее серьезным педагогом был генуэзский поэт, скрипач и композитор Франческо Ньекко. Паганини рано стал сам сочинять музыкальные композиции — уже в восьмилетием возрасте написал скрипичную сонату и несколько невероятно трудных вариаций.

Скоро слава о юном виртуозе распространилась по всему городу, и на Паганини обратил внимание первый скрипач капеллы собора Сан-Лоренцо — Джакомо Коста. Уроки проходили раз в неделю. Более полугода Коста наблюдал за успехами Паганини, обучая его скрипичной технике.

После занятий с Костой Никколо смог наконец-то впервые выйти на сцену. В 1794 году началась его концертная деятельность. Он познакомился с людьми, во многом определившими дальнейшую его судьбу и характер творчества. Польский виртуоз Август Дурановский, концертировавший тогда в Генуе, потряс Паганини своим искусством. Маркиз Джанкарло ди Негро, богатый генуэзский аристократ и меломан, стал не только другом Никколо, но и взял на себя заботу о будущем юного маэстро.