Русско-турецкая война 1877—1878 гг. - Николай Иванович Беляев

В первой линии развернулись 2-й и 3-й батальоны гвардейского Литовского полка; за ними в резерве 1, 2 и 4-й батальоны гвардейского Кексгольмского и 4-й батальон Литовского полков. В 1000 м от турецких позиций они были встречены сильным ружейным и артиллерийским огнем. Гвардейцы начали было отвечать, но вскоре прекратили огонь и лишь ускорили шаг. Движение без огня принесло наступавшим ту пользу, что в начавшейся темноте турки лишились возможности вести прицельный огонь по вспышкам выстрелов, и большинство турецких пуль и снарядов давало перелеты. Более того, по вспышкам турецких выстрелов русские начальники получили возможность определить расположение турецких, позиций и окончательно нацелить батальоны в атаку. 2-й батальон литовцев подошел к деревне, поддержки влились в цепь, и все вместе атаковали 12-орудийную батарею и захватили ее, переколов прислугу и прикрытие. Турецкие контратаки были отбиты в основном огнем с коротких дистанций. В то же время 3-й батальон Литовского полка атаковал трех- и пятиорудийную батареи, захватил их и также отбил последовавшие вслед за тем турецкие контратаки. Кексгольмские батальоны подошли к деревне, когда все три батареи уже были взяты, и потому они приняли участие только в очищении остальной части деревни и в отражении вновь-начавшихся турецких контратак.

К 4:00 17 января, ко времени отражения последней турецкой контратаки, патроны у гвардейцев пришли к концу, так как расход их даже в ночном, преимущественно штыковом, бою был для того времени довольно велик (в одном Кексгольмском полку их было израсходовано 27 000). Если бы у турок хватило сил еще на одну контратаку, гвардейцы едва ли смогли бы ее отбить. Это обстоятельство, а также крайнее неудобство дневной обороны расположенных в деревне позиций заставили Краснова к рассвету очистить деревню. В 7:30 17 января, оставив в Кара-агаче два эскадрона драгун, отряд оттянулся к Паша-Махале.

Несмотря на проявленный русскими в бою под Кара-агачем героизм, задача, поставленная отряду Краснова на 16 января, осталась невыполненной и пути отхода турецких войск на Станимаку перерезаны не были.

Задачу, которую не выполнил отряд Краснова, могла и должна была хоть частично, по мере своих сил, выполнить конница Клодта. Если бы она выполнила первую часть поставленной задачи и, переправившись через Марицу, стала у железной дороги севернее Катуницы, ей, по всей вероятности, удалось бы выяснить действительное направление отхода турецких войск, а затем в той или иной мере заполнить и вторую часть своей задачи - отрезать туркам пути отхода. Но до получения этой задачи Клодт ничего толком о противнике не разведал даже поблизости от своего расположения. Высланные им слабые разъезды не могли приблизиться к противнику для уточнения добытых данных, и потому, с одной стороны, приняв вошедшие в Филиппополь русские войска за турок, сообщили о занятии города противником и, с другой стороны, донесли, что крупные силы неприятельской пехоты занимают также и Папазлий. При таких данных разведки, совершенно не отвечавших действительности, у Клодта сложилось впечатление, что полученная им в 15:30 16 января задача невыполнима. Клодту представилось, что при переправе через Марицу севернее Чешнигырово конница немедленно же подвергнется на южном берегу реки контратакам турецких войск в оба свои фланга - от Филиппополя и от Папазлия. Исходя из этих соображений, Клодт предпочел простоять весь день в бездействии у Маноле и севернее Чешнигырово.

Кроме Краснова и Клодта, эту же задачу, как было выше упомянуто, имел и Карцов. Задача ставилась на основании предположения об отходе Сулеймана-паши к Адрианополю, и отряд Карпова в соответствии с этим должен был направиться к Филиппополю или, смотря по обстановке, к Чирпану. Но так как Сулейман-паша отходил на юг в Родопы, то Карцов имел бы кое-какие шансы перехватить пути отхода турецких войск только при условии, если бы он, не помышляя о Чирпане, всеми своими силами быстро проследовал с утра 16 января через Филиппополь и занял Станимаку. В действительности все произошло иначе. Отряд Карцова к 16 января растянулся поэшелонно от Чирпили до Чукурли и потому в лучшем случае мог 16 января выйти к Станимаке лишь передовыми частями. Однако и этого не случилось. Гурко и его штаб не позаботились заранее информировать Карпова об обстановке и еще с вечера 15 или утра 16 января поставить ему задачу на движение к Станимаке. Карцов, руководствуясь частными сведениями, подумал, что турки отступили и что, двигаясь на Филиппополь, он уже не сможет перехватить турецкие пути отхода. Он принял решение круто свернуть всеми эшелонами на юго-восток и, не заходя в Филиппополь, двинуться на Чирпан. Это и было осуществлено.

Таким образом, 16 января вполне возможное окружение большой части армии Сулеймана-паши севернее предгорий Родоп вновь сорвалось.

К утру 17 января Сулейман-паша с большей частью своих войск находился в Станимаке; по шоссе из Филиппополя в Станимаку отходили еще лишь две хвостовые бригады армии да в предгорьях севернее Родоп дивизия Фуада-паши занимала арьергардные позиции у Марково, Белашиц, Кара-агача и Куклена. Главные силы в Станимаке были прикрыты с севера и северо-востока бригадой Бекера-паши, с севера и северо-запада - бригадой Сабита-паши; наконец, для прикрытия главных сил с востока в 12:00 17 января из города в направлении на Кетенлик выступила дивизия Османа-Нури-паши. Сулейман-паша задержал главные силы армии в Станимаке, не желая предоставить своим собственным силам дивизию Фуада-паши, которая была задержана боем с отрядом Краснова и не могла поэтому использовать ночь с 16 на 17 января для своего отхода. Вследствие всех этих обстоятельств 17 января отряду Гурко представилась еще одна возможность отрезать путь отхода дивизии Фуада-паши и находившейся вместе с ней части дивизии Шакира-паши.

Основной путь отхода дивизии Фуада-паши через Куклен шел на Станимаку; кроме того, имелась недавно разработанная улучшенная горная тропа, шедшая от Зардиво через Новосело, Лесково и Бачково и, минуя Станимаку, выводившая через Наречен и Исмилан к Эгейскому морю. Для того чтобы изолировать дивизию Фуада-паши от главных сил армии в Станимаке, достаточно было перехватить дорогу Куклен - Станимака, но для того чтобы полностью окружить дивизию Фуада-паши, необходимо было перерезать также и горную тропу на Исмилан. Это не удалось. Фуад-паша не замедлил этим воспользоваться и в ночь на 18 января через Лесково и Бачково двинулся на Исмилан.

Сулейман-паша в первой половине ночи на 18 января получил донесение Фуада-паши об отходе на Исмилан и сразу же после этого приказал начать отход главных сил армии. Отход этот Сулейман-паша решил направить не на Адрианополь, а на юг, так как считал, что пути на Адрианополь