Мешок с костями - Стивен Кинг

В ней лежала кислородная маска, которую Дивоур держал на коленях, когда «наехал» на меня на Улице. К этой самой маске он время от времени прикладывался, пока они с Роджетт следовали вдоль берега, не подпуская меня к мелководью. Ромми Биссонетт и Джордж Кеннеди преподносили мне скальп мертвого врага, решив, что это будет забавно…

— Майк? — озабоченно спросил Ромми. — Майк, с вами все в порядке? Это же шутка…

Я мигнул и понял, что никакой кислородной маски в коробке нет — как мне только могла прийти в голову такая глупость? Во-первых, размерами эта маска больше, чем маска Дивоура, во-вторых, она матовая, а не прозрачная. В коробке лежала…

С моих губ сорвался нервный смешок. По лицу Ромми Биссонетта разлилось облегчение. Кеннеди вновь заулыбался. Лишь Джон ничего не мог понять.

— Занятная штуковина, — кивнул я. Вытащил маленький микрофон, вмонтированный в маску, и оставил его болтаться на шнуре. Чем-то он напомнил мне хвост Феликса.

— Что это такое? — вырвалось у Джона.

— Адвокат с Парк-авеню. — Ромми посмотрел на Джорджа, который понимающе покивал. — Никогда такого не видели, да? Это стеномаска. Стенографист пользовался ею во время допроса Майка. Майк просто не мог отвести от нее глаз…

— Она меня пугала, — прервал его я. — Старик, сидящий в углу и что-то бормочущий в маску Зорро…

— Этой маской Джерри Блисс пугает многих, — пробасил Кеннеди. — Он — последний, кто ими пользуется. У него их штук десять или одиннадцать. Я знаю, потому что эту мне продал он.

— Я подумал, что это милый сувенир, — добавил Ромми, — но, когда вы ее увидели, у вас было такое лицо, будто мы положили в коробку отрубленную руку… я даже испугался, вдруг перепутал подарочные коробки. В чем дело?

— Июль выдался долгим и жарким, — ответил я. — Давайте спишем все на него. — Я подцепил пальцем одну из лямок стеномаски, поднял ее.

— Мэтти ждет нас к одиннадцати, — напомнил Джон. — Выпьем пива, побросаем «фрисби».

— Я — дока и в первом, и во втором, — признался Джордж Кеннеди.

На автостоянке Джордж направился к запыленной «алтиме», с заднего сиденья достал потрепанный экземпляр «Мужчины в красной рубашке».

— Фрида заставила меня взять именно эту книгу. У нее есть более новые, но этот роман — ее любимый. Извините, что вид у книги такой неприглядный — Фрида перечитывала роман раз шесть.

— Мне тоже он нравится больше других. — Я сказал чистую правду. — И мне нравится, когда мои книги читают, а не ставят на полку. — Тоже правда.

Я раскрыл книгу и написал: «Фриде Кеннеди, чей муж протянул мне руку помощи. Спасибо за то, что позволили ему уделить мне время. И я очень рад, что вам нравятся мои книги. Майк Нуйэн».

Для меня это длинное посвящение, обычно я ограничиваюсь «Наилучшими пожеланиями» и «Удачи вам», но тут мне хотелось, чтобы они забыли, как перекосилось мое лицо, когда я увидел их невинный подарок. Пока я писал, Джордж спросил, работаю ли я над новым романом.

— Нет, — ответил я. — Аккумулятор на подзарядке. — И протянул ему книгу.

— Фрида огорчится.

— Я понимаю. Но у нее всегда есть «Мужчина в красной рубашке».

— Мы поедем следом. — Ромми открыл дверцу «алтимы», и тут на западе громыхнуло. Не громче, чем всегда, но то был не сухой гром.

Мы все это поняли и, как по команде, повернулись в том направлении.

— Думаете, успеем поесть до дождя? — спросил меня Джордж.

— Да, — ответил я. — На пределе.

Я остановил «шеви» у ворот автостоянки, глянул направо, проверяя, свободна ли дорога, и заметил, что Джон задумчиво смотрит на меня.

— Хотите что-то спросить?

— Мэтти говорила, что вы работаете над книгой, ничего больше. Сюжет забуксовал или что-то еще?

С сюжетом «Друга детства» никаких проблем у меня не возникло… но этому роману предстояло остаться незаконченным. В это утро я мог ручаться, что так оно и будет. Мальчики в подвале по какой-то причине решили, что на нем надо ставить крест. Спрашивать почему, мне не хотелось: я мог нарваться на неприятный ответ.

— Что-то еще. И я не знаю точно, что именно. — Я вырулил на шоссе, посмотрел в зеркало заднего обзора, убедился, что Ромми и Джордж следуют за нами в маленькой «алтиме» Джорджа. В Америке все больше крупных мужчин пересаживались на маленькие автомобильчики. — И что вы хотели дать мне послушать? Если это местное домашнее караоке, я пас. Не хочу слушать, как вы распеваете последние нетленки.

— Да нет же, я хочу предложить вам что-то более интересное. Куда как более интересное.

Он раскрыл брифкейс, порылся в нем, достал пластиковый футляр с кассетой. С маркировкой: 7—20—98 note 127, то есть со вчерашней записью.

— Мне это очень понравилось. — Он включил магнитолу, вставил в нее кассету.

Я надеялся, что уже выбрал причитающуюся на этот день квоту неприятных сюрпризов, но, как скоро выяснилось, ошибся.

— Извините, пришлось закруглять другой разговор, — донесся из динамиков «шеви» елейный, как и положено адвокату, голос Джона. Я мог поклясться, что в момент записи его бледные колени не торчали у всех на виду.

Послышался хрипловатый, прокуренный смешок. У меня скрутило желудок. Я вспомнил, как впервые увидел ее у «Бара заходящего солнца», в черных шортах и черном цельном купальнике. И выглядела она как беженка из клиники, где лечат голодом.

— Вы хотите сказать, что вам понадобилось время на включение магнитофона? — уточнила она, и я вспомнил, как начал меняться цвет воды, когда она угодила мне камнем в затылок. Со светло-оранжевого на темно-красный. Вот тогда я первый раз глотнул озерной воды. — Я не возражаю. Записывайте, если хотите.

Джон наклонился вперед, вытащил кассету.

— Слушать это совсем не обязательно. Ничего особо интересного там нет. Я думал, вы похихикаете над ее болтовней… но на вас лица нет. Может, мне сесть за руль? Вы побледнели как гребаный мел.

— Я вас довезу. Поставьте кассету. А потом я расскажу вам о том, что приключилось со мной в прошлую пятницу… при условии, что это останется между нами. Им знать не обязательно. — Я мотнул головой в сторону «алтимы». — Матти тоже. Особенно Мэтти.

Он поднес кассету к магнитоле, взглянул на меня:

— А надо ли?

— Да. Побледнел я от неожиданности. Не ожидал услышать ее голос. Господи, качество воспроизведения превосходное.

— В юридической фирме «Эвери, Маклейн и Бернстайн» все высшего качества. Между прочим, у нас разработана очень строгая инструкция, четко регламентирующая, что можно записывать на пленку, а чего — нельзя. Если у вас возник такой вопрос.

— Не возник. Как я понимаю, эти записи никоим образом нельзя представить суду в виде вещественных доказательств.