Страницы дипломатической истории - Валентин Бережков

К тому времени мы уже проделали значительную часть пути и вскоре должны были приземлиться в Марково.

Наше путешествие через Сибирь заслуживает того, чтобы рассказать о нем подробнее. В то время самолеты летали на сравнительно небольшой высоте — около двух тысяч метров, и земля хорошо просматривалась. Трасса сначала пролегала над старинным «сибирским трактом», по которому некогда шел гужевой и санный путь, а потом протянулась над Транссибирской железнодорожной магистралью. Первую посадку мы совершили в Куйбышеве.

Следующие посадки были в Челябинске, Омске, Новосибирске, после чего трасса поворачивала на север, в сторону Красноярска, где мы провели ночь. До того мы останавливались в городах, имевших свои давние традиции, жили в отличных по тому времени гостиницах. Весь район «сибирского тракта» был вполне освоен. С самолета мы видели огромные квадраты возделанных полей, широко раскинувшиеся поселки, гигантские промышленные предприятия, многие из которых эвакуировались сюда в первые месяцы войны с территорий, временно оккупированных гитлеровцами, — все это производило внушительное впечатление. Здесь днем и ночью ковалось оружие для победы над врагом, отсюда шла немалая часть сельскохозяйственной продукции, обеспечивавшей питанием фронты Великой Отечественной войны. Здесь же формировались и новые армии, которые должны были пополнять советские вооруженные силы. В этих краях обучались военные летчики, танкисты, артиллеристы, отсюда они, вместе с произведенным здесь же оружием, отправлялись на Запад. То был глубокий тыл Советской страны, но, как и весь советский народ, люди здесь жили интересами фронта, трудились во имя победы.

Свою новую роль Сибирь выполняла с честью. В те трудные годы там была заложена основа великих преобразований, которые произошли и происходят в этом богатейшем крае в наши дни.

В Красноярске нас разместили за городом, в тайге, где на высоком берегу Енисея стоял просторный бревенчатый дом. С его террасы открывался замечательный вид на зеленые дали противоположного берега. Комендант этой загородной гостиницы рассказал, что незадолго до нас тут останавливался вице-президент Соединенных Штатов Генри Уоллес.

Такие же уютные гостиницы нас ждали в Якутске, в Марково и даже в далеком Уэлькале, на берегу залива Креета.

В Марково нас встретили представители местных властей и, поскольку мы прибыли туда в середине дня, нас прежде всего пригласили на обед. За столом, кроме нас, было несколько представителей местного начальства. Что подавалось на обед, уже позабыл. Хорошо запомнил только огромное круглое блюдо с красной кетовой икрой, такой, какой я до того не видывал. Свежие икринки, сверкающие, как хорошо отполированные рубины, были величиной чуть ли не с виноградину, а уж вкус-то у них был божественный.

Тут мы и отметили подобающим образом успешную высадку союзников на юге Франции…

Туман в Уэлькале

Из Маркове наш путь лежал на самый край советской земли, к заливу Креста, где на неприветливом плоском, как стол, берегу, покрытом скудным лишайником, приютился поселок чукчей Уэлькаль. В то время ранее малоизвестный Уэлькаль приобрел важное значение: через него проходила трасса, по которой из Соединенных Штатов своим ходом перегонялись в Советский Союз истребители «аэрокобра», поступавшие к нам по ленд-лизу. В поселке постоянно находилась группа советских летчиков, которые на транспортном самолете перелетали отсюда на Аляску, в Ном, где принимали очередную партию «аэрокобр». К крыльям этих истребителей со сравнительно небольшим радиусом действия подвешивались дополнительные баки с горючим, и они, стартовав в Номе, перелетали через Берингов пролив в Уэлькаль, а отсюда летели дальше на запад, на фронт.

Наш самолет сел в тундре. Был уже поздний вечер, но в это время года в здешних краях темнота не наступает, и солнце висело над горизонтом. Тут была наша последняя остановка на советской земле, дальше предстоял путь над Аляской, Канадой и Соединенными Штатами, поэтому надо было тщательно проверить машину. Вылет в Ном назначили на следующий день. Нас отвели в домик, стоявший на самом краю поселка, почти сплошь состоявшего из яранг. Поужинав, мы сразу же улеглись спать.

Проснувшись, я никак не мог сообразить, что происходит за окном. Наш домик как бы плавал в густом молоке. Присмотревшись, я понял, что на Уэлькаль спустился нередкий здесь непроницаемый туман. После завтрака решил все же выйти из дому. Хозяйка, убиравшая со стола, посоветовала быть поосторожнее.

— В таком тумане и заблудиться нетрудно, — сказала она. — Держитесь все время за веревку, пока не дойдете до следующего здания…

Только теперь мне стало понятно назначение веревок, которыми были соединены между собой многие здания и яранги. Я их мельком увидел, когда мы шли вечером в гостиницу. В условиях густых туманов, а зимой в слепящую пургу, когда тропинки мгновенно заметает веревка, протянутая между зданиями, позволяет уверенно идти в нужном направлении, не сбиваясь с дороги. Держась за веревку, вы придете по назначению в любую непогоду, в черную полярную ночь, не страшась метели и ураганного ветра, который, разогнавшись по бескрайней тундре, сбивает человека с ног…

Я вышел на крыльцо, нащупал веревку. Она была мокрая от повисших на ней капелек тумана. Стараясь не терять из виду спасительный шнур, осторожно двинулся вперед. Через несколько десятков шагов из тумана выплыл темный куб здания. Где-то поблизости тарахтел движок. Поднявшись на несколько ступенек, я толкнул дверь и вошел в просторную комнату, ярко освещенную электричеством. Дежурный сказал, что туман, видимо, продержится пару дней.

— Ваш вылет задерживается до улучшения погоды, — добавил он. И помолчав, продолжал: — Летчики, которые вчера вылетели за «аэрокобрами», остаются в Номе и будут ждать летной погоды там…

Прослушав последние известия, в которых вслед за сводкой с наших фронтов сообщалось о боях в Северной Франции, я вернулся в наш домик. Коротали время за шахматами. Вечером Громыко, Соболев и некоторые другие члены делегации, устроившись в гостиной, просматривали документацию, связанную с предстоящими переговорами.

На следующий день туман стал немного слабее. Уже можно было видеть метров на двадцать вперед, но облачность оставалась низкой, и лететь было невозможно. После завтрака мы с Долбиным отправились погулять. К нашей гостинице примыкали строения чуть побольше того, в котором мы жили. Дальше полукругом стояли яранги разных размеров. Мы пошли между ними по дороге и вскоре оказались в поселке чукчей.