Святослав - Семен Скляренко

Князь Святослав посылает навстречу ромеям отряды, состоящие из русских и болгарских воев. Болгарские вой знают каждую тропинку, каждое ущелье, каждый камень. Русские вой — смелые, отважные люди, они ничего не боятся, даже смерти.

И если после Преславы войска ромеев идут некоторое время точно в пустыне, а император Иоанн диву дается, куда делись болгары, то вскоре он узнает, где они и о чем помышляют. Чем дальше спускаются ромеи с гор, чем ближе подходят к Дунаю, тем труднее им продвигаться. По ночам на привалах поднимается тревога. Если ромеи останавливаются в ущельях, то сверху, со склонов гор, на них сыплются камни, из ночного мрака летят стрелы. Так день за днем, ночь за ночью. Воины уже не знают, откуда им ждать нового удара, где подстерегает их смерть…

Удивился князь, увидав под Доростолом воеводу Свенельда, даже глазам не поверил, но это была правда. Князь Святослав стоял и осматривал рвы перед Доростолом, поблизости от него остановился отряд всадников-болгар, а с коня сполз и, едва передвигая ноги, подошел к князю воевода Свенельд.

— Здрав будь, княже! — прохрипел он.

Князь Святослав окинул взглядом воеводу с головы до ног, желая убедиться, не ошибся ли он, и сухо ответил: — Здрав будь…

— Князь Святослав, — с отчаянием в голосе промолвил Свенельд, — Преслава пала, вой наши убиты…

— А почему ты жив? — спросил Святослав.

Свенельд смотрел на князя, бледный, без кровинки в лице, глаза темные, глубоко запавшие, скулы заострились.

— Моя дружина погибла. Лучше бы и мне здесь не стоять. Но они ранили меня, — он показал на грудь, — у гридницы, и я не видел конца Преславы. А ночью болгарские вой вынесли меня из города, положили на коня, повезли, и я тут, княже…

Князь Святослав посмотрел на стоявших неподалеку болгарских воев, сурово нахмуренный лоб его разгладился, он по-другому взглянул на Свенельда и спросил:

— И глубокая у тебя рана?

— Что рана? — застонал Свенельд. — Болит сердце. Ведь в то время когда мы с болгарами рубились на стенах Преславы, кто-то отворил ворота города…

— Кто же?

— Об этом ведомо кесарю Борису и его болярам…

— Псы! — крикнул князь Святослав. — Значит, все ложь, все всуе? Мы им верили, помогали, спасали, а они наставили копья нам в спину. Проклятый кесарь, проклятые его боляре…

— Почему ты не убил их раньше, князь?

Князь Святослав коснулся рукой шеи, будто что-то мешало ему дышать.

— Убить?! — сказал он. — Верно, Свенельд, и кесарь и боляре достойны того, чтобы их убили. Но что сказали бы тогда в Византии, да и здесь, в Болгарии? Ведь они и так кричат, что мы язычники, варвары, убийцы…

— Нет, — помолчав с минуту, продолжал Святослав, — тому, кто убивает не льва, а пса, мало чести. Придет время, когда бешеные собаки перегрызут друг другу горло, и тогда будет видно, кто поступал честно — мы или кесари Болгарии. Жалко болгар. Вижу, что Византия прольет здесь много крови, тяжелое ярмо наденет на выи болгар… Горе, горе Болгарии с такими кесарями…

— Но, княже, что же делать нам? — спросил Свенельд. — Император Иоанн идет с несметной силой, кесарь Борис со своими болярами ему поможет…

— Так, — согласился князь Святослав, — теперь кесарь поможет императору… А нам надо подумать: что делать?

Поздно ночью Святослав стоял на берегу Дуная, смотрел на небо, где висел серебряный серп молодого месяца, на тихие берега, на лодии, что вырисовывались на водной глади.

Посадив воев на лодии, он за одну ночь мог спуститься к устью Дуная и выйти в море.

Также за одну ночь князь Святослав мог со своими воями переправиться на лодиях через Дунай, выйти на левый берег и, потопив лодии, идти суходолом в Киев.

Оба пути были трудны и опасны — в гирле Дуная их могли поджидать корабли ромеев, а в поле за Дунаем встретить печенеги. Но разве впервые биться русским воям? Главное, что пути эти были и оба вели к Руси.

Но пройдет немного времени — и путей этих не станет. В устье Дуная войдут корабли ромеев, подымутся выше и отрежут путь к левому берегу. С гор в долину спустятся легионы императора Иоанна.

«Так что же делать?» — думал князь Святослав.

И вдруг он вздрогнул и быстро повернулся, услыхав за собой людскую речь.

Позади него стояли воевода Свенельд, киевские воеводы, мужи новгородские, тысяцкие из Переяславца и Родни, воеводы черниговские и древлянские.

— Почему не спите? — спросил князь.

— Не спится, княже, смотрим, слушаем Русь.

— Что вы слышите?

— Кличет она, — промолвил Свенельд и указал рукой на левый берег Дуная.

— Так что же, идти морем?

— Нет, княже.

— Тогда, может, переплыть Дунай и двинуться полем?

— Нет, княже!

— Но у Иоанна много войска…

— Знаем…

— А подойдут корабли ромеев — и через Дунай не перебраться.

— Знаем.

— Так что же делать? — спросил князь.

— Стоять на месте и беречь свою честь, княже.

И князь Святослав понял, что в эту ночь думает не только он, а вся его дружина. Трудно ему, трудно и дружине. Они знают, что сегодня еще открыты пути на Русь. Но это не их пути. Русь может стоять только лицом к врагу, а не спиной.

— Значит, не пойдем, — сказал Святослав.

— Не пойдем, княже, станем не на живот, а на смерть! — ответили воеводы.

4

Мир, в котором им суждено было жить, был невелик.

Город Доростол стоял на правом, высоком берегу, почти у самых его стен медленно катил свои воды широкий в этом месте Дунай. Вдали виднелся низкий, левый берег и спокойная на первый взгляд, безмежная равнина с желтеющими кое-где курганами и подступавшими к самой воде низкорослыми, густыми, как это бывает на болотах, лесами.

Но это была неспокойная равнина. Левый берег вечно грозил правому. Там, в болотах и в лесах, время от времени собирались орды, с высоких курганов они следили за правым берегом, подкрадывались к воде и внезапно, темной ночью переплыв Дунай, налетали на придунайские города и села.

Вот почему город Доростол и строился как настоящая крепость. Он стоял на высоком, скалистом берегу, откуда видны были плес и задунайская равнина. Город со всех сторон окружали деревянные, сложенные из городниц стены с тремя воротами: двое — со стороны долины и гор и одни — с Дуная. На стенах день и ночь стояла стража, а вдоль берега ходили дозоры.

Обычно в Доростоле жило не много людей: кмет[261] со своей дружиной, боляре, купцы, которые вели торг на Дунае, ходили на лодиях в империю и посылали в море рыбаков, да еще ремесленники. Кметам и болярам принадлежали и плодородные земли на запад от Доростола и вдоль берега. Там жили повинники[262] и парики.

Но в грозные времена, когда из-за Дуная врывалась какая-нибудь орда, в город собиралась вся дружина кмета, сюда мчались со всех концов со своими дружинами боляре, сюда бежали повинники и разные ремесленники, которые обычно ютились в хижинах и землянках за стенами города, — все находили приют за высокими городскими стенами, брали в руки оружие, опускали мосты, запирали ворота и принимали бой.

И теперь получилось так, как в давно прошедшие времена. Город над Дунаем, где каждый камень был орошен кровью, где песок и земля кругом были усеяны стрелами и человеческими костями, должен был еще раз спасать людей от смерти, спасать и воев князя Святослава.

Весь свой недолгий век князь Святослав прожил как настоящий богатырь. Если он видел, что на Русь надвигается черная туча, а людям ее угрожает опасность, он собирал свою дружину, предварял врага: «Иду на вы!» — и нападал на него.

Сейчас Святослав не мог сказать своего грозного: «Иду на вы!» — не он шел на врагов Руси, к нему самому коварно подползал со своим войском с гор император ромеев Иоанн. Он шел на Святослава, на его воев, на Русь.

Князь Святослав знал, что борьба с Иоанном будет долгая и жестокая. Римские императоры уже давно собирали силы и воевали с Русью — правда, чужой кровью; это они с давних пор подстрекали хозар идти на Русь, строили им крепости; они протягивали к Руси свои когти из Климатов, подбивали Русь против Болгарии, а Болгарию — против Руси; это они подбили печенегов ударить в спину русам…

Теперь император Иоанн вел легионы против Руси, О, как ясно видел Святослав свою ошибку под Адрианополем! Тогда, столкнувшись с русскими воями, император Иоанн заговорил о любви и мире… Нет, не о любви и мире с русами думал тогда захваченный врасплох император. Он понял, что не может победить, испугался и предложил Святославу почетный мир…

Почетный мир! Теперь киевский князь Святослав видел, чего стоит мир с императорами, чего стоит их царское слово, но сейчас думать об этом было поздно… Сейчас ему нужно укрепиться здесь, в Доростоле, и стоять насмерть.