Желанная - Вирджиния Хенли

Глаза Брайенны наполнились слезами.

«Боже милостивый, не отнимай его у меня, прежде чем мы испытаем хоть немного счастья», — молилась она.

Когда Джоан проснулась на следующее утро, было уже поздно, но Брайенна по-прежнему сидела у ее постели, как и обещала. Джоан была рада видеть подругу и не могла вынести даже мысли о расставании с ней. Хотя Брайенна обещала скоро вернуться, Джоан пришла в странное волнение.

— Нет, я не хочу оставаться одна даже на пять минут!

— Ты не будешь одна, Джоан. Глинис здесь, и кормилицы принесут Дженну, если ты в состоянии поиграть с ней немного.

Джоан отчаянно ухватилась за ее слова.

— Да, да, я хочу видеть свою дочь и хочу, чтобы кормилицы постоянно оставались рядом. Не желаю, чтобы они возвращались в детскую! Брайенна, ты должна пойти и убедить королеву. Я не могу быть одна!

Брайенна понимала — еще немного, и Джоан забьется в истерике. Она, возможно, вообразила, будто с малышкой случится неладное. Размышляя над этим, Брайенна прошла через сад, отделявший крыло Джоан от королевской резиденции и направилась к детской.

Это была веселая, шумная комната, где дети всех возрастов играли разнообразнейшими игрушками. Сама королева качала колыбель новорожденной, а кормилица Дженны сидела рядом, держа малышку на руках.

— Ваше Величество, Джоан просит, чтобы Дженне и кормилицам разрешили на время перейти в ее покои.

— Но ведь Джоан нуждается в отдыхе, пока не придет в себя после смерти бедного Эдмунда, — запротестовала Филиппа.

— Ваше Величество, Джоан в истерике. Думаю, если малышка будет рядом, она успокоится и это поможет ей пережить трудное время.

— Ну, конечно! Ты очень проницательна, Брайенна. Помню, когда я потеряла одного из малышей, меня пытались держать в постели, пока я не оправлюсь от потери. Но страдания утихли только после того, как я оказалась в детской вместе с остальными детьми. Мы поставим колыбель в ее спальне, а няньки смогут спать в соседней комнате. Кто бы мог представить, что такая озорница, как Джоан Кент, станет преданной матерью?

Как только покои Джоан были превращены в детскую, она начала понемногу отвлекаться от горьких мыслей. Правда, она много плакала, но Брайенна заметила, что тоска Джоан уже не так остра. Они часто говорили об Эдмунде и тех счастливых временах, когда, казалось, никому не грозили заботы и беды. Однако Брайенна заметила, что Джоан больше не смеется, а в прекрасных глазах часто мелькает затравленное выражение. Джоан явно боялась кого-то.

Брайенна надеялась, что с благополучным возвращением принца Эдуарда страх исчезнет. Черный Принц был не только оплотом силы и мужества английской армии, но и непобедимым рыцарем Джоан в сверкающих доспехах.

Король получил депешу от маршала Уоррика, что Каркассон взят и войско возвращается в Бордо. Уоррик заверил короля, что на юге мятеж больше не вспыхнет.

Король и королева отпраздновали официальную помолвку принцессы Изабел с лордом Бернаром Эзи. Пиршество было роскошным, и королева Филиппа лично поблагодарила сэра Джона Холланда. Он оказался лучшим камергером из всех, кто раньше занимал эту должность, и сумел распорядиться, чтобы на кухню поступали припасы из экзотических портов Европы и Востока, а также добрая английская баранина, оленина и дичь, не говоря уже о форели, лососине и устрицах самого лучшего качества во всем мире.

Но на следующий день разразился небывалый скандал — Изабел разорвала помолвку. Король и королева делали все возможное, чтобы заставить ее изменить решение, но, поскольку родители с самого первого дня потакали любому ее капризу, их мольбы никак не действовали на своевольную принцессу.

Изабел не только завлекла и бросила юношу, но испытывала от этого злобное удовлетворение. Она смеялась в лицо безутешному жениху и наслаждалась терзаниями родителей. Когда убитый горем Бернар угрожал уйти в монастырь, Изабел бессердечно велела ему молиться за нее. Наконец-то Изабел была счастлива! Она причинила боль и опозорила мужчину, отомстив за то, как поступил с ней граф Фландрский. Ее честь, ее неукротимая гордость были удовлетворены.

Королю и королеве пришлось утешать себя подготовкой к свадьбе принцессы Джоанны. По крайней мере, она была послушной дочерью, готовой выполнить свой долг, не вызывая скандала.

Армия Черного Принца вернулась в Бордо с тревожными известиями о нашествии «черной смерти»[58], начавшейся в Константинополе и, по слухам, уже опустошавшей порты на Черном море. Один солдат в войске Уоррика умер ужасной смертью, извиваясь в конвульсиях, его рвало кровью, а лицо почернело. Принц и Уоррик приказали немедленно прекратить болтовню. Страшная восточная болезнь не тронет их! Солдат, должно быть, съел что-то или выпил и отравился. Наказание грозило каждому, кто заговорит о чуме.

Кристиан Хоксблад и Али тихо побеседовали между собой. У них было собственное мнение о причине смерти солдата, но оба мудро решили молчать, чтобы не вызвать всеобщей паники.

Брайенна и Адель сидели за шитьем в саду. Приближалось лето, и с каждым днем на клумбах распускались все новые цветы. Розовые и красные бугенвалии вились по белым стенам, жасмин и желтые розы разливали в теплом воздухе пьянящий аромат, привлекая ярко раскрашенных, невиданных в Англии бабочек и птиц.

Брайенна полюбила этот сад — обитель покоя, мира и безмятежности, куда можно было скрыться от бесконечной суматохи королевского двора. Она также наслаждалась ежедневными купаниями в бассейне и с нетерпением ждала прикосновения восхитительно прохладной воды к разгоряченной коже в полуденные часы, когда все жители Бордо наслаждались традиционной сиестой. После купания, пока сохнут волосы, ей нравилось сидеть на солнце и шить. Длинные пряди совсем выгорели, и Брайенне это казалось очень красивым. Бледно-золотистые прядки завивались на висках и плечах, перемежаясь с более яркими. Брайенна сшила короткую белую тунику, которую намеревалась надевать в бассейн, а Адель трудилась над детской распашонкой.

— Это для Дженны?

Лицо Адели светилось радостью.

— Нет… для другого малыша, для моего!

— Адель? О небо, даже не знаю, что сказать!

— В мои годы! Можешь себе представить? Это поистине чудо!

Брайенна видела, как счастлива Адель, и, по правде говоря, позавидовала ей.

— Пэдди знает?

— Нет еще. Мария и Иосиф, представляешь, как он раздуется от бахвальства и как будет важничать перед беднягой Али?!

Поколебавшись, Брайенна все же выпалила:

— Не боишься, что он откажется жениться?

Адель самодовольно усмехнулась, уверенная в своей власти над Пэдди.