Черный колдун - Сергей Шведов

— Воины должны видеть короля, иначе все решат, что ты пытаешься скрыться, и все будет потеряно.

Гарольд закусил губу. Рекин был прав, нельзя королю в такую минуту исчезать из виду. Но, черт возьми, надо же что-то делать.

— Я поведу твоих людей, если позволишь, — горданец Атталид сбросил бараний полушубок и теперь спокойно смотрел на короля.

Гарольд покосился на Рекина, тот только плечами пожал в ответ — горданцы не бог весть какие воины, но этот, похоже, дело знает.

— Веди, — с болью выдохнул Гарольд.

Достойный Атталид двинулся с места как бы нехотя, его вороной конь набирал ход не спеша, пока застоявшиеся гвардейцы разворачивались у него за спиной. Была в фигуре горданца какая-то непостижимая уверенность и в своей силе, и в своем праве вести за собой людей. Наверное поэтому у гвардейцев короля новый командир не вызвал сомнений. Не ввязываясь в мелкие стычки с вестлэндцами, Атталид повел гвардейцев вокруг холма, в образовавшийся разрыв между левым флангом Холстейна и центром, которым командовал сам Норангерский. Заметил ли Сивенд этот маневр, сказать трудно, но то, что король Нордлэнда остался практически без прикрытия на вершине соседнего холма, заметили многие. Гарольду пришлось пережить несколько весьма неприятных минут, когда даже старому Рекину довелось вспомнить молодость и помахать мечом. К удивлению Гарольда, получалось это у владетеля Лаудсвильского совсем неплохо. Гарольда выручил ярл Мьесенский, сумевший собрать под свое знамя часть расстроенных дружин.

Отранский увел остальных на подмогу принцу Рагнвальду, который хоть и оседлал холм, но решающего успеха не добился. Вестлэндцы откатились вправо и влево, а принцу теперь противостояли закованные в латы гуяры. Подскакавший Отранский сразу определил, что положение нордлэндцев незавидное. Рагнвальд уже потерял четверть своей дружины, гуяры же стояли как скала, поражая всадников тяжелыми копьями и стрелами из арбалетов. Вестлэндцы Норангерского то отступали, то вновь возвращались, ободренные несокрушимой стойкостью союзников.

Ярл Ивар Хаарский потерял коня и теперь дрался пешим. На глазах потрясенного Отранского Ивар, уцепившись за копье, выдернул зазевавшегося гуяра из строя и добил его ударами меча. Несколько спешенных дружинников Рагнвальда бросились вслед за удалым Хаарским в образовавшуюся в плотной стене брешь, энергично работая мечами. Гаук послал коня за ними следом. Ярл Ивар буквально таранил железную стену, направляя удары своих узких мечей в сочлененья непробиваемых доспехов гуяров. Арбалетчики, расположившиеся за спинами копейщиков, оказались куда более уязвимыми для широких нордлэндских мечей. Единый железный организм стал распадаться на две неравные части. Нордлэндцы ринулись в образовавшийся проход, тесня противника. Однако смутить гуяров было непросто, они перестроились в два ощетинившихся копьями каре и уверенно отбивались от нападавших. К тому же, к ужасу Отранского, с противоположной стороны холма ему навстречу ринулись закованные в латы конники. До благородного Гаука далеко не сразу дошло, что это свои. Гуяры, не ожидавшие удара с тыла, перестроиться уже не успели. Тяжелые мечи королевских гвардейцев рассекли их строй на несколько частей, и началась безжалостная рубка попавших в капкан людей. Ивар Хаарский уже вновь был на коне и яростно наседал на владетеля в алом плаще, в котором Отранский узнал Сивенда Норангерского. Вестлэндцы дрогнули первыми — разворачивая коней, они грязным потоком хлынули с усыпанного свежевыпавшим снегом холма, оставляя пеших союзников на милость победителей. Милости гуяры, однако, от разъяренных нордлэндцев не дождались, да, надо отдать им должное, они ее и не просили. Потеряв железный строй, гуяры разом утратили все свои преимущества, но сражались до последнего человека с ожесточением обреченных.

Ивар Хаарский не сдержал слова. Ему не удалось захватить владетеля Норангерского живым. Сивенд уже умирал, когда Гарольд склонился над ним, что, наверное, было к лучшему.

— Ты проиграл, Сивенд, — в голосе нордлэндского короля не было торжества, — стоило начинать?

Ресницы владетеля дрогнули, тускнеющие глаза уставились Гарольду в лицо:

— За меня отомстят.

— Кто? Король Скат?

— Твой брат. — Норангерский сделал попытку приподняться. — Вспомни Ожский замок и улыбайся, Гарольд.

Король отшатнулся, словно его ударили. Владетель Сивенд рухнул на спину, и кровавая пена выступила у него на губах.

— Разве у тебя есть брат? — удивленно спросил Рагнвальд.

Гарольд вздрогнул и обернулся так стремительно, что полы его алого плаща распахнулись крыльями сказочной птицы.

— Он бредил, Рагнвальд.

Странная улыбка появилась на губах Атталида и тут же исчезла. Гарольд ее заметил и нахмурил брови. В этом сражении он доверил горданцу свою жизнь и судьбу Нордлэнда, но для короля это последний случай столь безумного риска. Впрочем, упрекнуть Атталида ему не в чем, тот сделал даже больше, чем от него ожидали. Похоже, этот незаконный сын посвященного Чирса родился полководцем. Надо будет отправить благодарственное письмо его отцу.

Гарольд потерял в этом сражении убитыми и ранеными едва ли не четверть войска, зато вестлэндцы были разбиты наголову. Все уцелевшие сдались на милость победителя. Семьсот гуяров были вырублены начисто, и Гарольд гордился этим обстоятельством куда больше, чем победой над вестлэндскими владетелями. Никогда еще гуяры не появлялись на землях Лэнда в таком количестве, и никогда они не заходили так далеко. Гарольд с легким сожалением рассматривал неподвижные тела гуяров. Это были рослые, широкоплечие люди, их свирепые в бою лица разгладила смерть. Пожалуй, они мало чем отличались от лэндцев, разве что цветом волос, да и то этот цвет не достигал той черноты, какую можно увидеть у горданцев. Никто не знал, где была родина этих людей. Торговцы с далеких островов пивали головой на юг, но, похоже, и они знали о гуярах немного. Гарольд давно собирался снарядить морскую экспедицию к далеким берегам, но не так-то просто было найти людей, сведущих в морском деле. В Лэнде и Храме таких просто не было, а заморские купцы отнюдь не горели желанием посвящать в свои тайны чужаков. Морская торговля целиком была сосредоточена в их руках, и добровольно делиться с кем-либо барышами они не собирались. Впрочем, сейчас Гарольду не до морских экспедиций. Пора сводить счеты с вероломным Скатом Вестлэндским — случай для этого более чем подходящий. К удивлению короля, Рекин Лаудсвильский так не считал.

— Какой нам прок от победы над королем Скатом? Война будет помехой торговле, которая и без того дышит на ладан. С моря нам мешают гуяры, с суши — Черный колдун. Вот наши главные враги на сегодняшний день. Вестлэндцы напуганы поражением, так что договориться со Скатом будет нетрудно. Мы обеспечим нашим торговцам права в Вестлэнде, и это будет самой важной нашей победой.