Хозяйка дворца - Чжоу Мо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проснулась она уже на следующее утро.
Может, благодаря хорошему сну, но голова болела значительно меньше. Намазывая ей лицо мазью, Чжэньэр сказала:
– Госпожа императрица, это желе из вываренных свиных копыт. Если наносить его на ночь, а по утрам умываться настоем физалиса, то ни одной морщинки не останется, сами увидите.
Служанка поднесла зеркало, императрица взглянула, но не успела еще отыскать в своем отражении очередные недостатки, как снаружи послышалась птичья трель. Юань Чуньван внес в комнату клетку с бирюзовым попугайчиком – перья птички сияли яркими красками, а взгляд был живым и энергичным.
– Госпожа императрица, великий князь Хэ прислал в подарок попугайчика. – Он подал ей клетку. – Взгляните, он ведь такой же, как и тот, что был?
Императрица Сянь долго разглядывала его, и мало-помалу лицо ее просветлело.
– Такой же. Как хорошо, ко мне вернулось счастье!
Эта улыбка задержалась ненадолго – в комнату вдруг вбежал евнух.
– Госпожа императрица, Юньсян утопилась в колодце!
– Что ты такое говоришь?
– Главный управляющий Ли отправил людей на поиски евнуха Цзиньжуна. Его они не нашли, зато возле колодца западного дворца обнаружилась пара расшитых туфелек. Слугам приказали поискать в колодце, и оттуда извлекли тело Юньсян.
Кое о чем слуга от испуга умолчал: все тело Юньсян исполосовали следы от плети, ясно было, что при жизни ее подвергли страшным мукам. А вот кто это сделал… Все, кто был у колодца, переглядывались и молчали.
– Император уже знает?
– Д-да.
– Вот же дрянь! – Императрица пришла в ярость и неожиданно для всех ударила по птичьей клетке. Та обрушилась на пол, попугайчик с пронзительными криками в панике заметался, из клетки полетели перья.
– Ни к чему врать себе и другим! – произнесла госпожа императрица с насмешкой. – Что ушло, то ушло – даже прошлого попугая не вернуть! Вон отсюда, все вон!
Все, включая Чжэньэр, были изгнаны из опочивальни, изнутри послышались звуки бьющихся предметов.
Чуньван уходил последним, в изящной руке он все еще держал птичью клетку. С рассеянным видом он просунул палец между прутьями, чтобы поддразнить напуганного попугая, но кто-то настойчиво потянул его в сторону.
Он обернулся и мягко спросил:
– В чем дело?
Чжэньэр посмотрела на него со злостью.
– Все скрытничаешь? Как погибла Юньсян?
Глава 194. Список для южной инспекции
Евнух улыбнулся:
– Переживала из-за назначенного императрицей наказания и бросилась в колодец.
Поняв, что он не собирается рассказывать правду, Чжэньэр холодно усмехнулась:
– Во дворце всех наказывают. С чего бы ей убивать себя из-за каких-то тридцати плетей?
Юань отлично разбирался в чужом настроении и сразу понял, что всерьез задел ее, поставил клетку на каменный садовый столик, взял женщину за руку и сказал ласково:
– Чжэньэр, ты забыла, что обещала меня поддерживать?
– Я ничего не забыла. – Она немного смягчилась. – Но император все больше подозревает госпожу. Ты правда пытаешься ей помочь?
– Конечно, – торжественно заверил ее Юань Чуньван. – Чжэньэр, только так можно показать госпоже истинное лицо императора и развеять сладкую ложь, которой она себя утешает!
– Но… – Она продолжала колебаться.
Она восхищалась Чуньваном, но была преданна императрице, иначе ему ни за что не удалось бы уговорить ее рискнуть собственной головой.
Прежде она полагала, что все делает ради своей госпожи, но постепенно начала в этом сомневаться…
– Пятый агэ стал калекой, четвертый – преступником, пятнадцатый еще слишком мал, а значит, единственный возможный наследник – двенадцатый агэ, – продолжал Чуньван, касаясь ее щеки. – Видишь, я сдержал обещание помочь госпоже императрице.
– Но госпожа императрица все больше страдает…
– Лучше короткое страдание, чем долгое. Когда двенадцатый агэ станет наследником, императрица больше не будет страдать, и мы с тобой сможем обрести счастье.
Чжэньэр смотрела на него: этот мужчина был словно яд в сладкой оболочке, но ничего другого в ее жизни не было – она могла или проглотить яд, или умереть от голода. После долгой борьбы с собой она наконец кивнула и сказала, пытаясь сама себя обмануть:
– Я тебе верю.
Чуньван улыбнулся и прижал ее к груди.
Молодая женщина протяжно вздохнула и закрыла глаза, а потому не видела в его глазах грозный отблеск – словно сверкнул клинок, опускаясь на шею обреченной жертве.
«Пятый и четвертый агэ – это только начало. Пусть род Айсингеро узнает, что такое настоящая беда».
Никто не знал, что за всем этим стоит он, все в гареме обсуждали жестокость императрицы-преемницы.
– Служанка была вся изранена: следы от плети, ссадины от ударов – смотреть больно.
– Говорят, над ней так издевались, что она не выдержала и бросилась в колодец.
– Но ведь ей всего лишь отвесили тридцать плетей?
– Самоубийство – серьезное преступление для служанки, платить за которое придется ее родным. Разве стала бы она просто так себя убивать из-за тридцати плетей? Наверняка ее подвергали нечеловеческим мукам.
Эти слухи постепенно добрались и до ушей вдовствующей императрицы, заставив ее взглянуть на императрицу Сянь другими глазами.
– Как твое здоровье? Тебе лучше? – Вдовствующая императрица оглядела больную.
Как правило, главная супруга одевалась скромно, сегодня же, вопреки обыкновению, была пышно разряжена и ярко накрашена, но даже толстый слой пудры не мог скрыть синие тени под глазами. Стараясь не показывать усталость, она ответила:
– Я глубоко тронута вашей заботой. Но взгляните сами, со мной все хорошо: это платье для меня скроили до начала первого месяца, а сейчас прислали – и оно на полцуня мало. Я изрядно поправилась.
– Вот и славно, но перетруждаться тебе не стоит. Дорога на юг полна трудностей, если тебе с ними не справиться, то лучше остаться во дворце…
– Я уже полностью оправилась от болезни и хотела бы сопровождать вас, вдовствующая императрица…
На лице старой госпожи промелькнуло неудовольствие, но она быстро овладела собой. Они уже обсуждали список участников южной инспекции, и, разумеется, с ними должны были отправиться несколько высокопоставленных обитательниц гарема, но вот насчет агэ и гэгэ у женщин возникли разногласия.
– Чжаохуа и Чжаоюй такие обжоры, Чжаохуа вчера в одиночку съела всю утку восьми сокровищ, а потом не могла ее переварить и весь день мучилась животом. – Вдовствующая императрица покачала головой. – Нет, этих двух девчонок нужно взять с собой: если оставить их в Запретном городе без присмотра, у меня сердце будет не на месте.
– Госпожа, Чжаохуа и Чжаоюй все время проказничают и озорничают, император хотел оставить гэгэ во дворце и наказать нянькам хорошенько поучить их правилам поведения.
