Похороны ведьмы - Артур Баневич

– Не удержишь! – Она, вероятно, даже верила в это, но заканчивающееся стальной петлей ложе уже опускалось.

– Тяни!

Приклад уперся где-то высоко, кажется, в грудь. Незачем было забивать себе этим голову. Ленда дернула так, что у Дебрена аж в локтях отдалось. Но он не отпустил. Это удалось потому, что она на мгновение сжала бедра, отвела вперед щиколотки и позволила ему почти полностью выпрямить руки, но в основном из-за того, что другого выхода у них просто не было. Чтобы выжить, надо было стрелять как можно быстрее.

Вторая стрела прошла выше, но, к счастью – стороной.

Болт не промазал. Попал в сани. Они были на тридцать шагов ближе, поэтому Дебрен сразу увидел торчащее в лавке древко.

– Следующий, – буркнул он, сожалея, что не видит лица Ленды. Возможно, он тратил бесценные мгновения, может быть, совершил ужасную ошибку, доверив свою жизнь отчаявшейся девушке. Победа, бывшая на расстоянии вытянутой руки, неожиданно рассеялась, смерть заглянула в глаза. Ленда имела все основания растеряться. Она держалась стойко, но наступает такой момент, когда даже самые стойкие…

Стремя упало сверху, чуть не выломив ему большой палец. Он схватил. Крепкие, врезавшиеся в вонючие штаны ляжки сдавили шею, лишили дыхания. Совсем рядом, почти задев ребра, пронеслась двухлоктевая стрела. Рывок. Он выдержал. Щелчок собачки, потом второй, сопровождающий укладку болта в канавку. Она не отпускала, ляжки по-прежнему тисками сдавливали его. Это страх. Она трусила. Все трусили – те, что в санях, тоже. В страхе нет ничего позорного. Пока он не парализует, не одурманит, не заставит тело дрожать. Ленда не дрожала. Но ее натянутые, как мокрые вожжи, мускулы…

Видя мчащуюся ему прямо меж глаз стрелу, он подумал, что надо было упасть и отнять у Ленды арбалет. Возможно, он успел бы. Но она не успела.

Стрела – так он это воспринял – в последний момент свернула и, задев его левое бедро, угодила всей силой в бедро Ленде.

Рядом со щекой промелькнула искра, вторая ошпарила шею. Он услышал щелчок собачки. Древко искривилось, ударило его по кончику носа и застыло в таком положении, наклонившись слева направо. Болт мелькнул красным оперением, пронесся сквозь развевающуюся гриву одной из лошадей и пригвоздил к козлам ногу возницы. Мужчина упал на локоть, натянул вожжи. Сани резко повернули, покачнулись, сверкнули оковкой полозьев и уже вот-вот должны были потерять равновесие, когда неожиданно перед падающим полозом выросла небольшая горка. Кто-то взвизгнул, громко треснула солидная балка, и сани, лениво перевернувшись, показали Дебрену брюхо.

– Бежим! – крикнула Ленда. Громко и сильно. Выходит, что кованый пояс верности повел себя как и полагается кованому панцирю и не уступил наконечнику стрелы. Стрела торчала не в тазу и кишечнике, а просто между металлом и штанами.

Дебрен побежал. Тяжело, все время балансируя на грани падения, но все-таки – бежал. Из-за всех этих стрелоконных маневров выполняющий роль седла балахон то ли раскрутился, то ли сполз, и укрытый тонкими штанами наборный чешуйчатый панцирь начал натирать ему шею.

Было больно, к тому же все сильнее, потому что Ленда, инстинктивно оберегая раненые ноги, не могла так же хорошо, как при обычном движении, приноровиться к ритму прыжков, если вообще пробовала. Скорее всего нет: слишком много неудобств доставлял ей арбалет, тетиву которого она все время пыталась натянуть.

У бородатого таких проблем не было. Понадобилось совсем немного времени, чтобы подготовиться, зато когда он уже начал стрелять, то тетива ни мгновения не оставалась в неподвижности. Видимо, он в самом начале высыпал стрелы из колчана и уложил на дне перевернутых саней, потому что физически невозможно было так быстро доставать их из-за спины, натягивать лук и хотя бы грубо прицеливаться. Кордонер набрал темп по меньшей мере в четыре стрелы за бусинку, но ближе, пожалуй, к пяти, чем к четырем. Под конец, когда расстояние увеличилось, очередная стрела взлетала в воздух раньше, чем предыдущая заканчивала полет. Это был истинный град снарядов.

Не попала ни одна. Если б Дебрен и Ленда были целью, шириною равной хотя бы дверям конюшни, то несколько стрел – возможно, три, – попали бы в них, вместо того чтобы врезаться в сугроб выше, ниже и по сторонам. К счастью, они были гораздо меньше размерами, и единственным источником разлившейся крови была шея магуна.

Несмотря ни на что, боль докучала значительно меньше, чем усталость. Порой он почти хотел, чтобы лучник наконец попал, раз и навсегда покончив с этими мучениями.

– Стой!

Он тут же послушался. И, о чудо, выполнил приказ Ленды буквально, хотя еще только что дал бы отсечь себе руку, зная, что если только перестанет бежать, то сразу повалится ничком. Меж тем он не только стоял на совершенно ватных ногах, но даже, несмотря на частое, как у перебегавшейся собаки, дыхание, слышал.

– Что… что это… было? – выдавил он. Ленда не успела ответить.

Разносящийся по всему склону звук рога не оставлял ни тени сомнений. Кроме одной. Дебрен не мог сказать, откуда он долетал. Он подумал, что у владельца рога должны быть легкие размером в солидный бочонок. Басовитый гул наполнил все вокруг.

– С дороги, – буркнула Ленда. Немного, кажется, удивленная, она не спеша закладывала болт в канавку арбалета.

– Что?

– Сигнал! – Она начала крутить головой, неизвестно зачем оглядываться, потому что сани, освободившиеся от конского трупа, и четверо наездников были прямо перед ними. Широко разбросанная и с каждым мгновением все более растягивающаяся цепь галопом мчалась в гору, посверкивая остриями копий и обнаженных мечей.

– Когда так трубят, это означает: "С дороги". Если два рыцаря встречаются на узком тракте, то обычно с этого начинается стычка.

Дебрен пробежал взглядом по цепочке бельничан. Чуть подольше задержался на перевернутых санях, но и там не нашел никого, кто мог бы трубить в рог.

– Кто это? – растерянно спросил он. – Из-за этого эха…

– Никто, – сказала она тихо. – Это конец, Дебрен. Мы окружены.

Он глянул направо, на север, и согласился с ней. От соседнего холма, расположенного еще на бельницкой стороне, приближались два всадника. Они не спешили, и эта медлительность была гораздо подозрительнее галопировавшей группы, двигающейся с востока. Эти двое сверкали латами и выглядели профессионалами.

– Ссади меня, – потребовала девушка. Голос у нее немного дрожал.

Дебрен опустился на колени, потом наклонился, коснувшись лбом земли. Она спустилась и тут же села. Быстро вытянула несколько болтов и натыкала их в снег. Будут под рукой: одно движение – и снаряд ляжет на тетиву. Но оба знали, что из этих семи коротких стрел половина может остаться там, где они лежат сейчас. Стрелять издалека нет смысла, а если цепь, поравнявшись с разбитыми санями, помчится дальше, перейдя в атаку, то девушка в лучшем случае успеет зарядить арбалет раза четыре.