Любовница. По осколкам чувств (СИ) - Коэн Даша

— Загадывай желание, родная.

— А мне нечего. Ты всё исполнил, — трусь о его ласковые губы.— Тогда я загадаю за двоих…

Эпилог

Лера

Спустя пять лет…

Вздрагиваю и просыпаюсь. Рука сонно и ленно возится по прохладным простыням рядом со мной. Но там неожиданно обнаруживается лишь пустота. Никого, и я недоумённо распахиваю веки, а затем и вовсе сажусь на постели и растерянно смотрю по сторонам, потирая глаза.

Что за чёрт?

Кидаю беглый взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбе — половина четвёртого утра.

За рёбрами начинает возиться призрачное беспокойство. Потому что не привыкла я просыпаться вот так — одна. Рядом со мной всегда был мой Данил, мой тыл, моя железобетонная стена, за которой неизменно мне было спокойно и ярко светило солнце.

Встаю с кровати и натягиваю на себя шелковый халат. Завязываю пояс и иду на выход из комнаты. Потому что знаю, если моего льва-тигра нет рядом, то тому может быть лишь одна причина.

Широким шагом пересекаю длинный коридор в нашем доме и тихонько приоткрываю дверь в детскую. Здесь всё, как всегда — тепло и нежно пахнет маслом календулы, а ещё, едва озаряя всё вокруг и проецируя на потолок и стены звёздное небо, горит ночник. Бесшумно крадусь к кроватке, но там же и замираю, прислоняя руку к сердцу, забившемуся как оголтелое.

Потому что в ней пусто!

Нет никого!

И я бросаюсь, словно одержимая, на поиски, но в первой же гостевой спальне замираю и облегчённо приваливаюсь к стене, смотря на то, как на кровати, накрывшись почти с головой одеялом, спит Даня.

На желейных, от выброса адреналина, ногах иду к нему и присаживаюсь на рядышком, обводя взглядом любимые черты. Он всё такой же, как и пять лет назад, даже седины на висках не появилось — поражает своей хищной красотой и каждый день делает меня счастливой.

Вот только иногда, как сегодня, начинает исполнять и отчебучивает чёрт знает что.

Включаю ночник на тумбе.

Протягиваю руку и пальцами веду по его выразительным бровям вразлёт. И дальше, — спускаясь на пушистые, почти кукольные ресницы. Глажу колючую щёку, а затем зарываюсь в короткий ёжик его на затылке. Любуюсь.

Вздыхаю, переполненная чувствами к этому мужчине через край, но всё-таки продолжаю планомерно будить его, пока Данил наконец-то не начинает сонно мурчать, подставляя затылок под мои пальцы.

Выпрашивает ласку. Томно и глухо постанывает. И едва слышно шепчет во сне:

— Лера…

Мой очаровательный негодяй!

— Дань, — чуть сильнее прихватываю его за волосы.

— М-м?

— Проснись!

— Я уже…

— Где наша малышка? — шепчу, склоняясь к нему и заглядывая в черноту его глаз, которые ещё осоловело после сна взирают на этот мир и меня.

— О чём ты? — недоумённо приподнимает брови.

— Дань, ну мы же договорились, что Лиза будет спать одна в своей кроватке.

— Родная, ну перестань, — улыбается, как нашкодивший кот.

— Дань…, — сдираю с него одеяло и вижу, как в клетке из его сильных рук спит наша малышка, уткнувшись носиком в грудь отца и сладко посапывая.

— Лер, ну, пожалуйста, она так быстро растёт, — состряпал глаза как у кота из знаменитого мультика.

— Она же привыкнет, Дань.

— Ну и пусть, — шепчет, подхватывая мои руки и чуть покусывая меня за подушечки пальцев, — я так её люблю, капец просто. Мне хочется зацепить каждый момент её жизни, Лер. Нанежиться. Наласкаться. Натискаться.

— Ей всего полтора года, Дань, — тихо смеюсь я, - у нас вся жизнь впереди.

— Ага, а завтра бац — и ей восемнадцать и уже какой-то хрен придёт заявлять на неё свои права.

— А ты будешь гонять его с топором и кричать «не отдам, моя прелесть»? — чуть ли не хрюкаю я от смеха, утыкаясь лицом в одеяло.

— Как минимум, — бурчит Данил, и я, не выдерживая, целую его в губы.

Так сладко…

— Надо как-то договариваться, — чуть отклоняюсь я и ласково прохожусь рукой по нашей дочери. По тёмным вихрам на макушке. По маленьким ушкам, ямочке на плече и курносому носику. Лиза — копия нас двоих, и невозможно сказать точно, на кого она похожа больше, на меня или на Данилу. Там так всё искусно замешано, что и не разберёшь. Но глаза у неё папины — это не отнять — озёра беспроглядной тьмы…

— Ок, — вдруг согласно шепчет мой муж и осторожно приподнимается с кровати.

— Ок? — встаю на ноги, чтобы не мешать ему переносить нашу дочь в кроватку.

— Да, ок, — отвечает он, когда мы уже поцеловали малышку и вышли за дверь, оставляя её крепко спать до утра.

— Хорошо, — киваю я.

— Но с одним условием, — подхватывает он меня на руки и несёт в нашу спальню.

— Каким? — тихо охаю и улыбаюсь ему в ответ.

— Давай ещё за одним сходим?

Глаза в глаза. По коже мурашки. И сдуревшие от любви бабочки порхают в моем животе, горлопаня серенады.

— Давай…, - шепчу, когда мы оба падаем на белоснежные простыни.

А дальше – снова наш рай одни на двоих.

Сталкиваемся ртами и языками. Взрываемся, поспешно сдирая с себя одежду. Рычим, выгибаемся, стонем от шквала эмоций. Дышим на разрыв лёгких. И горим!

Движения неистовые, голодные и рваные. Торопливые. И в голове бьётся только одна-единственная мысль:

«Быстрее стань единым целым! Быстрее!».

Пьяный ток бродит по венам. Эйфория глушит. Сердце стучит, пытаясь донести сердцу напротив как можно громче о своих пылких чувствах.

Потому что они, как мир — необъятны!

— Люблю, — рычит Данил, накачивая меня собой жарко и жадно.

— Люблю, — отвечаю на выдохе.

Ускоряемся. С рыком кусаем друг друга, толкаемся языками. И срываемся со скалы вниз. В пропасть, где нас ждёт лишь чистый кайф.

Только он…

После долго-долго лежим неподвижно, боясь спугнуть это неописуемо прекрасное мгновение. Переплелись страшно. Руки, ноги — не разобрать чьи и где. И лишь губы продолжают своё неспешное движение, без конца целуя друг друга.

— Дань? — зову тихонько, но на меня тут же шикают.

— Тише, любимая.

— М-м?

— Не пугай его. Там внутри тебя наш сын стучится в этот мир.

А дальше…

Объятия крепче. Поцелуи жарче. Любовь сильнее!

Конец!