Содружество кольца - Джон Толкин

Хоббиты с радостью приняли приглашение к ужину (для них он был уже второй, и, надо сказать, гораздо вкуснее первого), потом потеплее укутались в эльфийские меховые плащи, а сверху еще и в собственные одеяла, и попытались заснуть, но, несмотря на усталость, сразу это получилось только у Сэма. Хоббиты не любят высоты и никогда не спят наверху, даже когда у них в жилищах появляется этот «верх». Тэлан, по их понятиям, никак не годился для спальни. У него не только не было стен, но не было и перил — лишь с одной стороны стоял легкий переносной плетень для защиты от ветра.

— Надеюсь, что я не свалюсь на землю, если засну в этой голубятне, — бормотал Пипин, который никак не мог успокоиться. — Если я завалюсь спать, то и буду спать, даже если свалюсь… А если меньше болтать, то свалюсь, вернее, завалюсь скорее. В общем, ты меня понял.

Фродо некоторое время лежал и смотрел на звезды, поблескивавшие в ветвях между бледными листьями. Сэм похрапывал рядом. В полутьме еле различались контуры фигур двух эльфов, которые сидели совершенно неподвижно, обняв руками колени, и разговаривали шепотом. Третий спустился на нижние ветки караулить. Наконец, убаюканный шелестом ветра в ветвях и ласковым плеском Нимродэли, Фродо заснул, вспоминая песню Леголаса.

Поздно ночью он вдруг проснулся. Остальные хоббиты спали. Эльфы ушли. Серп луны просвечивал сквозь листья. Ветер утих совсем. Внизу на дороге слышался грубый смех и топот множества ног. Звенел металл. Шум постепенно затихал, удаляясь на юг, в лес.

Вдруг в отверстии тэлана появилась чья-то голова. Фродо в страхе вскочил, но то был эльф в сером капюшоне. Он посмотрел на хоббитов.

— Что там? — спросил Фродо.

— Ирчи, — шепотом ответил эльф и бросил на флет свернутую веревочную лестницу.

— Орки! — сказал Фродо. — Что им надо?

Но эльф уже ушел. Больше Фродо ничего не услышал. Даже листья замолчали, и водопад притих.

Фродо сел, дрожа под одеялом. Он был благодарен судьбе, что орки не застали их на земле, но чувствовал, что деревья — только временное укрытие, а не защита. Орки обладали нюхом не хуже собачьего и лазать умели. Хоббит вытащил Жало из ножен; мечик вспыхнул голубым светом, потом постепенно погас и посерел. Но несмотря на то, что он перестал светиться, ощущение близкой опасности не покинуло Фродо, а наоборот, усилилось. Он встал, подполз к отверстию и заглянул в темень. Он был почти уверен, что слышал внизу под деревом какие-то осторожные звуки.

Это не могли быть эльфы, потому что эльфы передвигаются совершенно бесшумно. Там кто-то чуть слышно сопел, потом словно стал царапать ствол. Фродо всматривался в темноту, затаив дыхание… Да, кто-то медленно лез на дерево, тихо шипя сквозь зубы. Вскоре хоббит увидел поднимающиеся вдоль ствола глаза. Вот они остановились и, не мигая, стали смотреть вверх. Потом внезапно отвернулись, смутная тень соскользнула со ствола и пропала в темноте. Тотчас же на тэлан по веткам влез Халдир.

— Тут кто-то был, но такого я никогда раньше не видел, — сказал он. — Он не орк, а удрал, стоило мне только взяться за ствол. Я бы подумал, что это еще один странный хоббит, если бы он не был так чуток и ловок. Он умеет отлично лазать по деревьям. Я не стрелял, чтобы не поднимать шума. Нам сейчас нельзя ввязываться в драку, здесь только что прошла большая банда орков. Они перешли Нимродэль — будь прокляты их поганые лапы, осквернившие речку! — и направились по старой дороге вдоль берега. Похоже, нюхом почуяли след и долго топтались на месте вашего привала. Нас всего трое, нам не справиться с сотней, поэтому мы забежали вперед и, изменив голоса, заманили их в Лес. Орофин побежал в наше поселение с вестями. Из Лориэна ни один орк живым не уйдет! А завтра еще до ночи у наших северных границ будет в засаде большой отряд эльфов. Ты же, как только рассветет, пойдешь отсюда на юг.

Бледный день начинался на востоке. Первые лучи рассвета пронизали золотистую листву мэллорна, и хоббитам показалось, что уже светит солнце. Меж качающихся ветвей просвечивало бледно-голубое небо. С южной стороны толстые ветки над тэланом расходились, и была видна вся долина Серебрянки, усыпанная опавшими листьями, которые слегка шевелил ветер, словно чешуйки волн в золотом Море. Было совсем рано и холодно, когда Отряд тронулся в путь. Впереди шли Халдир и его брат Румил.

— Прощай, милая Нимродэль! — воскликнул Леголас.

Фродо оглянулся, увидел из-за стволов пенный перекат и тоже сказал «Прощай!», подумав, что, наверное, никогда больше не увидит эту дивно красивую речку с нежным и звонким голосом поющей воды.

Они снова вышли на дорогу вдоль западного берега Серебрянки и некоторое время шли по ней на юг. Тропа была истоптана орками. Потом Халдир свернул к деревьям, подвел Отряд к воде и остановился.

— Там за рекой один из моих воинов, — сказал он. — Вам его, наверное, не видно.

Халдир свистнул по-птичьи, и на том берегу из кустов вышел эльф в сером. Его капюшон был откинут, и волосы отливали золотом на солнце. Халдир ловко бросил через воду моток серой веревки, оставив в руках один конец, а эльф с той стороны поймал его и привязал другой конец к дереву у самой воды.

— Серебрянка здесь уже сильная река, — сказал Халдир. — Быстрая, глубокая и очень холодная. Переходить ее вброд мы не рискуем. Но в такое тревожное время, как сейчас, мосты мы тоже не строим. Смотрите, как мы переправляемся, — следите за мной!

Халдир крепко привязал свой конец веревки к дереву на ближнем берегу, а потом легко перебежал по нему над рекой туда и обратно, как по дороге.

— Я так тоже могу, — сказал Леголас. — Но остальные не умеют. Им что, плыть придется?

— Нет! — сказал Халдир. — У нас еще две веревки есть. Мы их привяжем одну над другой, на уровне пояса и на высоте плеч, и чужестранцы сумеют перейти.

Когда был навешен такой легкий мостик, друзья перешли через реку — кто осторожно и медленно, кто смелее и быстрей. Из хоббитов ловчее всех оказался Пипин — он придерживался за веревку лишь одной рукой и шел довольно быстро, правда, вниз не смотрел, а вперил взгляд в одну точку на противоположном берегу. Сэм, хотя тоже был босиком, крепко вцепился в перила и шел очень медленно, боясь отрывать ступни от веревки и поглядывая на светлую быструю воду так, словно под ним была бездонная пропасть.

Ступив, наконец, на твердую землю, он вздохнул с облегчением.

— Век живи, век учись, как говаривал мой Старик. Он, конечно, имел в виду огородничество, а не птичьи ночевки в гнездах и не паучье ползание по веревкам, — такой трюк даже мой дядя Энди не показывал!