Седьмое Правило Волшебника или Столпы Творения - Терри Гудкайнд

Себастьян отрезал кусок мяса:

– Слишком просто.

– Конечно. Именно поэтому я и должен предположить, что она придет к тому же выводу.

– Она может отступить в горы, как и предположила Дженнсен, оставив достаточно людей для уничтожения разведывательных отрядов, чтобы лишить тебя глаз. – Себастьян лезвием ножа указал на север.

Джегань пожал плечами:

– Возможно, и так. Поведение этой женщины невозможно предсказать. Она ускользает отовсюду, откуда можно ускользнуть. Но раньше или позже бежать будет просто некуда. Вероятнее всего, хоть она и не планирует, ситуация повторится и на этот раз.

Дженнсен, как и отсутствовавший столь долгое время Себастьян, даже представить не могла, что Древний мир настолько успешно громит врага. Его положение не было столь мрачным, как ей представлялось раньше. Однако девушке казалось слишком рискованным основывать действия армии на шатких предположениях.

– И вы собираетесь рискнуть... повести людей на бой... в надежде, что она там?

– Рискнуть? – Джегань, похоже, был удивлен таким предположением. – Разве ты не видишь? Это не игра! В любом случае мы возьмем Эйдиндрил. Если так и пойдет, то в конце концов мы освободим Срединные Земли, расколов Новый мир надвое. Разделяй и властвуй – вот путь к победе!

Себастьян слизнул кровь с ножа:

– Вы лучше меня знаете ее тактику и можете предсказать следующий шаг. Судя по вашим словам, в любом случае – решит ли она остаться со своим народом или предоставит их самим себе, – мы возьмем Эйдиндрил, опорный пункт Срединных Земель.

Император поднял бездонные глаза:

– Эта сука убила сотни тысяч моих людей. Ей всегда удавалось опережать меня на один шаг, вырываться из моих тисков, но теперь-то мы загнали ее в угол. – Его голос наполнялся холодной яростью. – Клянусь Создателем, когда-нибудь я ее все-таки поймаю, – будто давая обет, произнес Джегань. Побелевшие пальцы сжимали рукоять ножа. – И тогда я сравняю счет. Лично.

Себастьян задумчиво смотрел в темные глаза императора.

– Возможно, мы стоим на пороге великой победы над Срединными Землями. После этого судьба Д'Хары будет решена. – Себастьян поднял нож. – Если там находится Мать-Исповедница, то, скорее всего, и лорд Рал.

Дженнсен удивилась. Она перевела взгляд с Себастьяна на императора:

– Вы думаете, что ее муж, лорд Рал, тоже там?

Кошмарными глазами Джегань посмотрел на девушку:

– Разумеется, дорогая.

От его взгляда по спине Дженнсен побежали мурашки. Спасибо милостивым духам, что она оказалась на стороне этого человека, а не его врагов. И тут она вспомнила то, что ей рассказал Том.

Тоска резкой болью пронизала все ее существо: как было бы легче, если бы слова Себастьяна о захватнических планах Ричарда подтвердил кто-то другой, а вовсе не Том.

– Лорда Рала просто не может быть в Эйдиндриле. Мужчины удивленно воззрились на нее.

– Он далеко на юге.

Джегань вздрогнул:

– На юге? О чем ты говоришь?

– Он в Древнем мире.

– Ты уверена? – спросил Себастьян.

Сбитая с толку, Дженнсен тупо смотрела на него.

– Ты же сам мне говорил, что он привел свою армию в Древний мир с захватническими целями.

Кажется, Себастьян вспомнил.

– Конечно, Джен, но это было задолго до того, как мы встретились, задолго до того, как я покинул расположение наших войск. В общем, очень, очень давно.

– Но мне известно, что и после этого он был в Древнем мире.

– Объясни, пожалуйста, – сразу посерьезнев, попросил Джегань.

Дженнсен откашлялась:

– Узы. Люди Д'Хары чувствуют связь с лордом Ралом.

– А ты ощущаешь эти узы?

– Скорее нет, чем да, они так сильно на меня не действуют. Однако когда мы с Себастьяном были в Народном Дворце, некоторые говорили, что лорд Рал далеко на юге, в Древнем мире.

Обдумывая эти слова, император следил глазами за только что вошедшей женщиной. Та принесла подносы с сушеными фруктами, сладостями и орехами. Она раскладывала их на столе, стоящем в дальнем углу палатки, намеренно не подходя ближе, чтобы не мешать императору и его гостям.

– Но, Джен, мы же были во дворце уже давно, – сказал Себастьян. – А с тех пор доводилось ли тебе встречаться с кем-либо, кто имеет подобную связь?

– Нет, – мотнула головой Дженнсен.

– Если Мать-Исповедница намеревается остаться в Эйдиндриле, то он может двинуть войска на север – поддержать ее.

Джегань низко склонился над куском мяса:

– Похоже на эту парочку. Я уже долгое время имею с ними дело. По опыту знаю: если у них появится возможность объединиться, они будут вместе. Даже на смертном одре.

Эти слова ошеломили Дженнсен.

– Тогда... мы можем поймать его, – прошептала она. – Мы возьмем Ричарда Рала. И кошмарный сон кончится. И наша победа будет не за горами.

Откинувшись на спинку кресла, Джегань забарабанил пальцами по столу, поглядывая на собеседников.

– Хотя мне и с трудом верится, что Ричард Рал в городе, судя по тому, что о нем известно, он скорее окажется с нею и потерпит поражение, нежели останется в живых и будет со стороны наблюдать за ее гибелью.

Представив, как эти двое плечом к плечу встречают смерть, Дженнсен неожиданно для самой себя почувствовала внезапную боль. То, что она сейчас узнала, полностью выходило за пределы ее представлений о лорде Рале. Неужели он способен заботиться о женщине, подставляя ей плечо именно тогда, когда она может проиграть битву за родину и вообще потерять свою жизнь? Он же должен думать о защите собственной земли и жизни...

Мысль о возможной близости лорда Рала перебила все эти сомнения. У Дженнсен заколотилось сердце.

– Если он рядом, то мне уже не понадобится помощь сестер Света. И заклинание не потребуется. Нужно просто подобраться к нему поближе. Я поеду в город вместе с вами.

На лице Джеганя снова заиграла задорная улыбка.

– Поедешь со мной. Я доставлю тебя прямо во Дворец Исповедниц. – Он снова сжал побелевшими пальцами рукоять ножа. – Я жажду смерти их обоих. И особенно Матери-Исповедницы. Дарую тебе разрешение стать одной из тех, кто вонзит нож в Ричарда Рала.

В душу Дженнсен хлынул поток эмоций: от головокружительной эйфории – цель на расстоянии вытянутой руки – до леденящего душу ужаса. На мгновение ее обуяли сомнения: сможет ли она на самом деле принять участие в столь ужасном, хладнокровном убийстве.

«Дженнсен».

Но тут она вспомнила мать, лежащую на полу и истекающую кровью от страшных ран, вспомнила лежащую отдельно руку, вспомнила дом, полный убийц, подосланных лордом Ралом, вспомнила взгляд матери, когда та умирала, вспомнила свою беспомощность... И как никогда почувствовала ужас того дня. Ярость забушевала в ней, раскаленная до белого каления. У нее сейчас было единственное, страстное желание – вонзить нож в грудь ублюдка брата.