Хочу твоим первым - Инна Стужева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Лучше опасаться без меры, чем без меры доверять".
У. Шекспир
Арина
Гордей провожает меня до самой двери.
Держится так близко от меня, что только руку протяни и попадешь в крепкие мужские объятия. Но после просмотра видео меня словно холодными волнами окатывает.
Притяжение все равно есть, оно никуда не ушло, но душа моя идет в разлад с телом и разлетается на тысячи мельчайших осколков.
Хотелось бы мне верить, что это подлог, дурацкий и совсем несмешной поклеп. Что он не мог этого подумать и, уж тем более, не мог произнести.
Но Лера прислала мне не просто сообщение или фотографии, которые и правда легко подделать или скомпоновать из каких-то стародавних. Она прислала мне свежий видеоролик, в котором нет склеек и где Гордей называет меня Бельчонком, и цинично сообщает кому-то о своих планах на меня.
Я просмотрела это видео несколько раз и не нашла ни одного перехода, какие обычно бывают при смене кадров.
И то беспокойство, что все это время жило в моей душе, то глубоко запрятанное в самый дальний уголок ощущение нереальности и невозможности, чтобы все складывалось благополучно именно для меня, вновь оживает внутри и заполоняет все мое существо.
Проникает в кровь, отравляя ее осознанием безысходности и несостоятельности меня, как девушки, которую действительно можно полюбить. Бередит душу, за короткое мгновение раскромсав и перетасовав ее в болезненный кровавый сгусток, прекратившейся в очаг постоянной, непрекращающейся боли, терзающей и разрывающей меня изнутри.
Я потеряна, разбита, раздавлена…
Я сопротивлялась своим чувствам сколько могла долго, а когда в конце концов поверила ему и согласилась с тем, что у нас действительно может что-то сложиться, я получила вот это разоблачающее его видео.
Показывающее, что я вещь, дешевка, всего лишь обыкновенная игрушка для него….
Он говорил люблю столько раз, он дарил цветы и изящные, очень красивые украшения, а за спиной отзывался обо мне как об одноразовой для использования девушке, которую он с легкостью выкинет за ненадобностью, как только я соглашусь на окончательные отношения с ним.
Мне сложно в это поверить, практически невозможно. Но вот перед глазами он, сидящий на диване в каком-то клубе, и заявляющий кому-то, что не сдалась я ему, и что пусть катится, как только получит свое.
Умереть было бы менее болезненно, чем проживать эти отчаяние и боль от понимания, в какой же ужасной лжи я существовала все это казавшееся счастливым, даже не смотря на препоны родственников, время.
И как же правы оказались все они - мама, тетя, Володя, сестра.
…
Он уходит почти равнодушный и абсолютно точно разочарованный. Усталость сквозит в его жестах, осанке, походке. Не понимает, не в курсе еще, что я уже все узнала про него.
И я не хочу, чтобы он так и оставался в полном неведении. Наверное, это было бы не совсем честным по отношению к нему.
Я должна рассказать.
Но, к сожалению, мое притяжение к нему слишком велико, а моя воля слишком слаба, чтобы я могла позволить себе поговорить с ним об этом с глазу на глаз. Он переубедит меня тут же, не сходя с места. Уверена, он найдет слова, он всегда их находит.
А я не хочу…не хочу снова обманываться и верить несуществующему.
Слишком вымотана и все, что мне нужно, это на некоторое время остаться одной, чтобы забыться и просто ни о чем не думать.
Не хочу никого видеть и слышать, устала, мечтаю о ночи спокойствия и полного одиночества.
…
Стоя возле двери и слушая отдаленно доносящиеся из-за нее голоса своей тети и Володи, я понимаю, что не могу сейчас взять и вернуться к ним, словно уставшая побитая дворняга.
Пусть они и были правы во всем.
Но просто не могу.
Это лишь укрепит их позиции и усилит их давление на меня. Они снова начнут настаивать на замужестве...
Рассчитывала, что смогу остановиться у Гордея, но и тут все оказалось против меня. Так выходит, что мне некуда сейчас идти.
Но вместе с тем мне страшно ночевать в подъезде или всю ночь бродить одной по улицам. Я не нахожу другого решения, как позвонить сестре и попросить переночевать у той ее подруги Лизы, к которой едет сейчас она сама.
- Да, Ариш, - отзывается сестра, как только я набираю ее номер.
- Виол, я…послушай, - произношу, понизив голос до максимально возможного.
Спускаюсь на нижний лестничный пролет, чтобы тетя не смогла услышать мой голос из-за двери.
- Послушай…у меня тут…
- Ариш, не тяни пожалуйста, ты же знаешь, что я этого не люблю. Что у тебя случилось?
- Я поругалась с тем парнем, у которого хотела переночевать, и теперь мне негде, - выпаливаю я. – Домой возвращаться не хочу. Не могу просто. Не сегодня.
Облокачиваюсь о холодную шершавую стену, прикрываю глаза. Мне хочется сползти по этой стене вниз, и я, подумав, что никому не станет от этого хуже, так и делаю.
- Так, Арин, - голос сестры придает некоторую уверенность и поселяет надежду. - Сейчас ты успокоишься, вызовешь такси и приедешь к нам. Поняла?
- Да, хорошо.
От облегчения я готова расплакаться.
- Арин, ты здесь? Слушаешь?
- Да, да, - киваю я, с радостью осознавая, что у меня есть тот человек, на которого я точно могу положиться.
Хотя и переживаю, что помешаю…Ви с малышом и сама в очень сложной сейчас ситуации.
- Лизка нормальная, не выгонит, - Виола словно читает мои мысли. - Тем более у нее все уехали на неделю. Адрес сейчас тебе скину. Вызывай такси. Я и сама скоро там буду. Встретимся, поговорим. Все обсудим.
- Хорошо, спасибо, - шепчу, проглатывая катящиеся по щекам слезы.
А потом делаю так, как говорит сестра.
…
Выходя из такси и встречаясь у подъезда с Лизой, которую сразу узнаю, хоть и не виделись мы с ней примерно пару лет, я ожидаю чего угодно, но только не того, что следом за мной каким-то образом приедет Гордей.
