Рождение империи - Саймон Браун

Ждать объяснения пришлось недолго – с воинственными криками вниз устремилась неизвестно откуда взявшаяся толпа вооруженных людей. Драгуны застыли в ожидании приказа командира, который, похоже, был поражен происходящим не меньше, чем они.

– Клянусь Сефидом, это киданцы, – пробормотал, качая головой, Гос. – Полома Мальвара перешел в наступление.

– Веди меня, сестра, – мысленно произнесла Юнара. Связь, возникшая между ней и Лереной, стала для герцогини откровением. Ничего подобного ей прежде испытывать не доводилось. Нет, она не сделалась частью Лерены – скорее они стали двумя разумами, разделившими одно тело. В ее груди бились два сердца, она могла смотреть одновременно в разные стороны, у нее появились новые воспоминания – воспоминания о чужой жизни…

– Это далеко, за морем, – сказала императрица. – Следуй за мной.

Они летели над Бушующим морем – синей бескрайней бездной. Небо над ними было ясное и чистое, потом по нему побежали белые облака. Затем сестер настиг тропический шторм. Струи дождя хлестали по коже, ветер путал мокрые волосы.

– Как у тебя получилось такое? – спросила Юнара. – Я и подумать не могла…

Она чувствовала гордость сестры, ее самоуверенность. В какой-то момент герцогиня осознала, что Лерена вовсе не испугана и не подавлена, что она полна сил, а все случившееся – обман и притворство. Где-то в глубине сознания, куда еще не проникла Лерена, вспыхнула искорка страха.

– Мне просто захотелось узнать, можно ли это сделать, вот и все, – ответила императрица и, прежде чем Юнара успела задать следующий вопрос, воскликнула: – Смотри!

Небо снова очистилось. Наступал вечер. На горизонте показался берег… темнеющая зелень… город…

– Здесь.

Они устремились вниз, к какой-то башне. Там кипел бой. Юнара чувствовала запах и вкус крови, но это не была кровь Верклоффа. Внизу бушевал праздник жизни, и сестрам стоило немалых усилий побороть соблазн присоединиться к торжеству, отдаться этому буйству, открыть Сефид так широко, чтобы он поглотил весь мир.

Крепость. Они просочились сквозь камень, как вода через бумагу.

Она!..

Юнара поняла это сразу, хотя и не узнала женщину. Поняла по окружающему незнакомку запаху пламени, обгоревшей плоти и испепеляющей вины.

– Что будем делать? – спросила Лерена.

Женщина посмотрела вверх, как будто услышала что-то. Возможно ли такое?

Присмотревшись, герцогиня отыскала в сердце несчастной нечто твердое, спрятанное глубоко-глубоко. Нечто ужасное, крошечное, хитиновое и многоногое. Юнара рассмеялась, и Лерена подхватила ее смех.

– Вот как мы все обставим, – сказала герцогиня.

– Да, – согласилась Лерена.

Все произошло на удивление быстро. Только что Китайра ощущала Сефид, словно проблеск утренней зари на некоем далеком ментальном горизонте, а в следующее мгновение он уже накатил с запада вздымающейся, всепоглощающей волной, которая подхватила грамматиста, как щепку, и понесла над разверзшимися под ней бездонными глубинами.

Китайру смутило то, что в этот раз их было двое, Лерена и кто-то еще.

– Дрянь!.. – произнесла она, но никто ее не услышал. Девушка выкрикнула слово еще раз, но ее крик прозвучал не сильнее шепота на ветру. Китайра попыталась сосредоточиться, собрать воедино всю свою ненависть, но с отчаянием осознала, что ее сила – ничто по сравнению с магической мощью, направленной против нее. Девушку швыряло, топило, душило и выворачивало наизнанку.

Внезапно все исчезло. Тьма и тишина окружили ее. Сефид умчался. Китайра была одна в своей комнате; она лежала на полу, как отброшенная в угол обглоданная кость, и вся ее ненависть уходила в пустоту.

Потом девушка услышала царапанье и шорох. Словно крохотные ножки скребли по камню. Насекомые. Сил не было даже на то, чтобы поежиться. Звук приближался: со всех сторон к Китайре спешили тысячи и тысячи крохотных ножек.

В следующее мгновение они были уже в Омеральте, высоко над крышами домов, восторженные и ликующие. Юнара от души поблагодарила Лерену. Обладая такой властью над Сефидом, она могла и одна совершать далекие путешествия, исследовать другие берега, возможно, даже другие звезды. Перед ней открывались бесконечные возможности…

– Только не одна, – сказала Лерена. – Если захочешь куда-то попасть, нужно, чтобы там уже кто-то был.

– Тогда как же мы оказались в Кидане?

– Китайра Альбин. Вот почему я отправила ее за Бушующее море. Мне было нужно, чтобы кто-то помог добраться до Мэддина.

Укол сомнения заставил Юнару отстраниться от сестры, но связь между ними была слишком сильна. Искра страха в глубине сознания герцогини вспыхнула, пробуждая тревогу, предупреждая об опасности. Она попыталась отступить, но Лерена держала ее, как игрушку на ниточке.

– Только так я могла наказать Мэддина, – продолжала Лерена. – Он должен был понести кару за то, что отверг нашу семью, нарушил ее законы и обычаи. Но наказание не могло быть публичным. Слишком рискованно и опасно. Мне пришлось услать его подальше, а уже потом убить, чтобы все знали: каждому, кто предаст семью и ее традиции, воздастся полной мерой, каждого ждет ужасная кара. Сначала я убила его любовницу, чтобы та мерзость, которую она носила в себе, не могла появиться на свет. А потом я добралась и до кузена…

И снова Юнара попыталась вырваться из-под власти сестры. Она любила ее, но и боялась. Сила пришла к Лерене через убийство Мэддина, через принесение величайшей жертвы – после смерти Кевлерена.

Лерена не отпускала сестру.

– Останьтесь со мной, ваша светлость. Милая сестра, наша работа еще не закончена.

– Что ты хочешь этим сказать?

Печаль переполняла Лерену; Юнара мгновенно почувствовала это и все поняла.

– Позволь показать тебе, что дядя Паймер обнаружил в Ривальде.

Паймер знал, что будет дальше. С неизбежностью морского прилива приближалось великое кровопролитие. Старик пытался вспомнить, предвидел ли когда-нибудь, что все придет именно к этому. Неужели он был совершенно слеп, не ведая истории своей семьи, неизбежно и безошибочно приведшей к этому моменту?..

Боль и скорбь по невинно убиенным переполняли герцога, но другого пути он не видел. Если бы не вмешательство судьбы, то случившееся в Ривальде уже могло повториться в Хамилае.

Паймер поднялся и подошел к Ганиморо и Нетаргеру, с тревогой наблюдавшим за тем, как их хозяйки купаются в исполинской мощи Сефида. Исходящая от сестер энергия наполняла комнату, поднимая дыбом волосы, окружая металлические предметы мягким голубоватым свечением. Тело Верклоффа висело над полом, и из раны на его шее все еще капала теплая кровь.

Оба Избранных закричали от дикой боли. Паймер встал перед ними. Он хотел видеть их лица, хотел им все объяснить…