Червь Уроборос - Эрик Эддисон

Король Горайс сидел в своих покоях на тринадцатое утро после того, как эти новости были принесены в Карсё. На столе под его рукой лежали важные бумаги и планы для войск и их обмундирования. Корунд сидел по правую руку от короля, а напротив него — Кориний.

Большие волосатые руки Корунда были сцеплены на столе перед ним. Он говорил по памяти, устремив взор на плотные тучи, что плыли в квадрате неба, видимом из высокого окна напротив него:

— В Витчланде и ближних провинциях, о король, все хорошо. Все батальоны солдат, которым было предписано собраться в этой местности к десятому числу, уже явились сюда, не считая нескольких отрядов копейщиков с юга и еще нескольких из Эстреганции. Этих последних я ожидаю сегодня; Виглус пишет, что они идут вместе с ним и тяжело вооруженными войсками из Балтари, собирать которые я его отправил. Для следующих областей список полон: Трамне, Зорн, Пермио, земля Ар, Трейс, Бьютни и Эстремерина. С союзниками и вассалами все не так хорошо. Короли Мюнии и Гилты, Олис из Текапана, граф Эскобрин из Тёйши, король Эллиена — все будут здесь со своими войсками. Но есть и более громкие имена, которых мы недосчитались. Герцог Макстлин из Азумела нарушил верность и отрезал нашему посланцу уши, о король, в ответ на предполагаемое легкомысленное обращение сыновей Корса с его сестрой. Это лишает нас шести сотен крепких бойцов. Лорд Юштлана не присылает ответа, а от Мюнии и Гилты мы осведомлены о его открытом злом умысле и предательстве, ибо он упрямо не позволял им пройти через его страну, когда они спешили исполнить распоряжения вашего величества. Еще есть ойедийские рекруты, должно набраться около тысячи копий, опаздывают на десять дней. Хеминг, поднимающий Пиксиланд от имени Презмиры, приведет их, если сможет. У него также есть приказ по пути побудить к действиям Мальтраэйни, откуда пока нет вестей, и я опасаюсь измены у обоих, Мальтраэйни и Ойедии: слишком долго они не приходят. Король Баршт из Торибии шлет прямой отказ.

— Помимо этого вам известно, о король, — сказал Кориний, — что король Неврии явился прошлой ночью, через много дней после назначенного срока, и с ним лишь половина его обычного войска.

Король поджал губы:

— Я не стану подрывать его дух, обвинив его прямо сейчас. За это позже я лишу этого короля головы.

— Таков итог, — сказал Корунд. — Хотя нет, я забыл Алого Фолиота с его людьми; наверное, сотни три их явились этим утром.

Кориний высунул язык и засмеялся:

— Такая рачиха, как он, едва ли сойдет за блюдо на этом пиру.

— Он хранит верность там, — промолвил Корунд, — где люди позначительнее оказываются трусами. Теперь видно, что все эти насильственные союзы столь же надежны, как если бы они были скреплены маслом. Ваше величество, несомненно, даст ему аудиенцию.

Король помолчал, изучая бумаги.

— Каковы силы Карсё на нынешний день? — спросил он.

Корунд ответил ему:

— Около сорока сотен пеших и десяти сотен конных, итого пять тысяч. И, что для меня весомее всего, о король, это большие, широкоплечие, сильные и крепкие витчландские парни, почти каждый из них.

Король сказал:

— Неуместно было, о Корунд, приказывать твоему сыну задерживаться из-за Ойедии и Мальтраэйни. Сейчас он уже мог быть в Карсё с тысячей пиксиландцев, укрепив наши силы.

— Я сделал то, что сделал, — ответил Корунд, — ища лишь вашего блага, о король. Задержка в несколько дней может принести нам тысячу копий.

— Задержка, — сказал король, — на руку моему противнику. Вот что нам следовало сделать: как только он пристанет, не дать ему и глазом моргнуть, навалиться на него всеми своими силами и сбросить в море.

— Если удача будет с нами, это еще может произойти, — сказал Корунд.

Ноздри короля расширились. Он наклонился вперед, злобно уставившись на Корунда с Коринием, выпятив челюсть так, что жесткая черная борода на ней заскребла по бумагам на столе перед ним.

— Демоны, — сказал он, — высадились ночью у Ральпы. Они быстрым маршем идут на север. Не пройдет и трех дней, как они будут здесь.

Оба побагровели. Корунд произнес:

— Кто принес вам эти вести, о король?

— Об этом не беспокойся, — сказал король. — Для тебя достаточно того, что об этом знаю я. Это застигло тебя врасплох?

— Нет, — ответил тот. — Все эти десять дней мы были готовы встретить их со всеми силами, какие могли собрать, с какой бы стороны света они ни пришли. Однако, выходит, что, пока мы не получили пиксиландского подкрепления, у Юсса есть преимущество перед нами, если, как говорит наша разведка, с ним идут шесть тысяч бойцов; к тому же, часть из них должны были быть с нами.

— Ты, — спросил король, — предлагаешь дождаться этих пиксиландцев и всех, кого сможет собрать Хеминг, прежде чем вызвать их на битву?

Корунд промолвил:

— Так бы поступил я. Мы должны смотреть дальше следующего поворота дороги, о господин мой король.

— А я бы поступил не так, — сказал Кориний.

— Смело сказано, Кориний, — ответил король. — Но вспомни, у тебя были еще большие силы на Кротерингском Скате, а ты был сокрушен.

— Это тревожит и мой разум, господин, — сказал Корунд. — Ибо хорошо я знаю, что, будь я там, справился бы не лучше.

Лорд Кориний, помрачневший при упоминании о его поражении, просветлел и сказал:

— Прошу лишь учесть, о господин мой король, что здесь, у нас дома, им не удастся устроить такую хитрость или западню, в какую они поймали меня в своей собственной стране. Когда Юсс и Брандох Даэй со своими вонючими попрошайками примутся наскакивать на нас на витчландской земле, придет пора им подавиться. О чем, с вашего позволения, господин, я и обещаю теперь позаботиться, или в противном случае лишусь жизни.

— Дай мне свою руку, — сказал Корунд. — Из всех прочих мужей выбрал бы я тебя в такой день как этот (даже если бы сегодня нам предстояло сойтись со всей военной мощью Демонланда), дабы вместе исполнить эту отчаянную и кровавую службу. Но выслушаем распоряжения короля; что бы он ни предпочел, мы охотно это выполним.

Король Горайс сидел молча. Одна худая рука покоилась на железной змеиной голове в подлокотнике его кресла, другая поддерживала подбородок, упираясь вытянутым пальцем в скулу. Лишь в глубокой тени его глазниц искрился и сиял свет. Наконец он дернулся, будто дух, улетавший в некие безмерные глубины времени и пространства, в этот миг вернулся в свое смертное обиталище.

Он собрал бумаги в стопку и бросил их Корунду.

— Слишком многое поставлено на кон, — сказал он. — У кого много бобов, тот может подбросить в кастрюлю и еще. Но теперь приближается тот день, когда нам с Юссом нужно свести наши счеты, и либо один, либо все обретут смерть и горе.