Удержать зверя - Константин Васильев

— Не думала, что где-то там в вас скрывается философ.

— Но ты же найдёшь в себе силы немного потерпеть меня, не так ли? — На тонких губах Анастасии появилась ироничная улыбка. — А пока мы идём, я могу рассказать о твоей семье.

— Что?.. Вот так просто?! — опешила Вероника.

— Я с самого начала не была уверена в том, что мы правильно поступаем… — признала её собеседница. — Итак, Вероника… Твоих родителей звали Герман и Аяна. Они оба были Ликантропами, причём Совершенным, как ты наверняка догадалась, был именно твой отец. Орден часто прибегал к его помощи.

Анастасия рассказала Веронике о её настоящих родителях и старшей сестре. Она рассказала и о том, как Алиса жила с Валерием, как погибла от лап неизвестного Ликантропа — того самого, которым оказался Камиль… Ищейка решила более ничего не утаивать.

— Возможно, если бы ты знала всю правду, это не привело бы к недоверию между тобой и Орденом, — заключила она. — Возможно… Мы подавляли твою Первородную кровь всё это время. Точнее, пытались подавлять…

— Значит, вы лгали о том, что она совсем недавно пробудилась во мне?

Анастасия промолчала, словно подтверждая её слова.

— А моя… мама?..

— Оксана Миронова?.. Её настоящая фамилия Устинова, она была учёным Ордена. Нет, она не пила кровь Подобных, если тебя интересует именно это… Оксана с самого начала была в курсе того, что ты Ликантроп. Но о том, каков настоящий окрас твоей шерсти, знали только я и Валерий, — ответила Белая Ищеек и добавила: — Прошу только, не думай, что ты для неё была просто… заданием. Для Оксаны ты стала дочерью, которую она, к сожалению, не могла иметь.

Анастасия остановилась перед неприметной дверью. Пока она открывала её старинным на вид ключом, Вероника осмотрелась. В проникающем через занавешенные окна дневном свете девушка разглядела на стенах выцветшие плакаты, явно вышедшие из советской типографии. На них были изображены звериные формы Подобных, Несовершенных и Совершенных Ликантропов, причём с указанием диапазонов роста и ширины плеч, слабых мест и, пунктирными линиями, вен и артерий. А также нервных узлов…

«Парализует полностью воздействие электрического тока силой свыше… — смогла прочитать волчица на истёртом плакате с изображением Совершенного Ликантропа. — Взмах лап когтями способен на усилие в… Способность к регенерации — тридцать пять условных единиц. Повреждение сонной артерии, даже серебром, в сравнении с остальными оборотнями, не является однозначно фатальным (установлено опытным путём доктором Звигорцевым, 193… год)».

— Кстати, да: вот наследие Ордена советской эпохи, — уже открыв дверь, Анастасия проследила за взглядом спутницы. А затем жестом пригласила её войти. — Внутри ты увидишь ещё больше того, что нынче мы не используем.

Вероника недоверчиво взглянула на неё, но всё же, подойдя к Ищейке, переступила порог.

Девушки оказались в просторном помещении с высоким потолком. Анастасия повернула старый тугой рубильник — и в зале включились лампы, соединённые в одну цепь провисшими проводами. На кирпичных стенах, на которых не было ни обоев, ни даже штукатурки, в казавшемся в первый момент тусклым, но затем всё более ярком свете Вероника разглядела старые пожелтевшие карты, с которых можно было смахивать пыль. Это были карты Советского Союза, Восточной Сибири, Иркутской области… и, куда более подробная, — окрестностей Волданска. И напротив последней стоял самый обычный деревянный круглый стул. Такой можно было бы увидеть в каком-нибудь местном баре, который пытался имитировать прежние времена… Но только этот, как и всё вокруг, был настоящим, того самого периода из жизни города.

— Присаживайся, — закрыв дверь, произнесла Анастасия, пока её спутница принюхивалась к движущемуся в помещении на удивление сухому воздуху.

Взяв точно такой же стул откуда-то из угла залы, Ищейка поставила его в полутора метрах от указанного места и устроилась на нём.

Вероника некоторое время не отрывала взгляда от двери, с обратной стороны выглядящей куда тяжелее, чем казалось снаружи. Хмыкнула и, приглядываясь к картам, села на свободный стул.

— Что это? — спросила она и вонзила взгляд в Белую Ищеек. — Что это всё такое?

— Наше нынешнее положение дел… Оно не менялось лет двадцать, наверное.

Янтарно-оранжевые глаза Вероники вонзили взгляд в ледяные ярко-голубые глаза Анастасии. Девушка-Ищейка сохраняла полное спокойствие. Казалось, она оценивала каждое действие, каждое слово другой волчицы.

— Хотя-а… — протянула Анастасия и окинула взглядом карту с россыпью карандашных пометок и воткнутых в неё булавок с ярлычками на нитках. — Может и лет пятьдесят. В общем, примерно с твоего рождения…

Вероника вновь посмотрела на карту с воткнутыми в неё булавками. Казалось, каждая из них со своим ярлычком являлась условным символом отряда Ордена. Каждая из них была обозначением группы, либо исследовавшей тайгу в поисках Германа и его стаи, либо — чуть позже — штурмующей крепость, в которой они обосновались. А затем Вероника вновь устремила взгляд на Анастасию. Сложив ладонями изящные кисти рук, девушка-Ищейка подпёрла большими пальцами подбородок, касаясь указательными пальцами кончика носа, а на её тонких губах заиграла снисходительная улыбка.

Анастасия прекрасно понимала, что именно хотела спросить её собеседница.

Вероника вздохнула, подумала с десяток секунд. Вновь принялась разглядывать план нападения Ищеек на стаю Германа.

— Интере-эсно… — задумчиво протянула она. — Помнится, мне говорили, что Белые волчицы способны предугадывать, предвидеть события или возможные их варианты. Это так?

— Разве ты уже не испытывала подобное, пусть даже в совсем слабой форме? Соврёшь, если станешь отрицать. — Вероника кивнула, и Анастасия продолжила: — Между нами слишком большая разница: лет в триста, наверное, если учитывать только твои сознательные годы жизни. К тому же ты действуешь на эмоциях, импульсивно, не думаешь и не рассуждаешь. Именно поэтому общая картина скрыта от тебя. Ты просто ещё не умеешь видеть её, не умеешь разбираться в ней.

Волчица Ликантропов вновь подняла взгляд на собеседницу: слишком уж спокойной была та, слишком уверенной.

— Если вы такая восхитительная Белая, как так получилось, что Камиль убил Алису? Или это произошло тоже по вашему «грандиозному» плану?

— Никто не застрахован от ошибки… — Анастасия печально вздохнула, но её глаза оставались столь же холодны, как если бы эти эмоции были просто маской. — Камиль оказался тем самым неизвестным фактором, который предугадать было невозможно. Как бы обидно это не звучало, но он — действительно «волк в овечьей шкуре»…

— И чем это отличается от способностей всяких там гениальных сыщиков в детективных романах? — спросила Вероника. — Или, если уж на то пошло, от реальных следователей?

— Они могут использовать бо́льший потенциал собственного мозга. Но он всё равно остаётся человеческим… А какой мозг у меня или у тебя, Вероника? Какое у нас обеих тело? Разве человеческое?.. Ты