ремя Вспомнить. Хроники Метрополии. Часть 1 - Наталья Норд

― Конечно, ― кивнул постановщик, с надеждой переводя взгляд с одного посветлевшего лица на другое.

― А теперь - обедать! ― вскричала Алота. ― Наша последняя, но не последняя трапеза вместе. Тай, Мейри, кушайте хорошо. Неизвестно, что там будет в дороге, я дам вам еду с собой. Поспешим, уже вторая четверть дня, карета может прибыть в любое время. Мейри, у тебя есть жетон на поездку?

― Куплю в банке у каретной станции.

― Я подберу для Тайилы теплое пальто. Ее старое совсем износилось. Тай, почему ты не купила себе новое пальто? На западном побережье всегда ветра.

Алота вышла. Доф последовал за ней, волоча за собой сундук Мейри.

― Чуть не забыла, ― чтица вдруг покраснела, бросилась к своему сундучку и достала из него небольшой кошель.

― Вот, ― она сунула его в руки Мейри. ― Здесь триста семьдесят золотых - половина того, что у меня осталось.

― Боги, зачем? ― сагиня отпихнула руку Тай.

― Как зачем? ― удивилась Тайила. ― Чтобы ты могла спрятаться и пересидеть где-нибудь, пока тебя не перестанут искать. А вдруг тебя уже поджидают в Пятихрамье! Схоронишься где-нибудь на Севере.

Мейри бросила на подругу странный взгляд:

― Поверь, столько мне не понадобится. Десяти золотых будет достаточно.

― Но...

― Тайила Нами, я знаю, о чем говорю Эти деньги понадобятся тебе, чтобы позже добраться до Медебра и присоединиться к нам.

Тай испытывающе посмотрела на подругу, а та ответила ей честным, уверенным взглядом:

― На, отсчитай, сколько тебе надо.

Мейри приняла кошель из рук Тайилы, позвенела золотом и вернула деньги со словами благодарности. Несколько монет перекочевало в ее поясной кошелек. Тай надеялась, что подруга, не отличающаяся излишней щепетильностью в денежных вопросах, взяла столько, сколько ей требовалось.

****

Алота

Алота смотрела в окно и плакала. Она слышала, как Доф подошел сзади и остановился в шаге от нее.

― Ну вот, ― всхлипывая, сказала девушка. ― Меня совсем не утешает мысль о скорой встрече. Я уверена, просто уверена, что мы долго не увидимся! Буду теперь тревожиться, сидеть часами у окна и ждать твоего возвращения из театра. Ненавижу театр!

Доф подошел и взял Алоту за руку.

― Ты знаешь, что я должен сделать?

Девушка покачала головой, оборачиваясь.

― Уже не должен. Тебе не надо никуда ехать. Мне все известно.

Алота сунула руку под нагрудную косынку, достала из корсажа мятый конверт и протянула юноше. Доф медленно раскрыл конверт, бросив на девушку вопросительный взгляд.

― Когда это пришло?

― Незадолго до нашего возвращения. Читай. Я показала письмо Мейри. Она не стала читать, но сказала, что тот, кто написал его, прямо или косвенно виноват в моей болезни. Она сказала, что я должна была умереть. Мейри сказала, что она...та женщина...она была разочарована тем, что я...жива...Роф получил твои письма. А она их прочла. Ты писал в них о моем выздоровлении.

Адман Лард развернул надушенный листок с золоченным родовым гербом, прочитал его содержимое. Потом свернул письмо и сделал резкий жест руками, намереваясь его порвать.

― Нет! ― вскрикнула Алота и выдернула скрученный листок из побелевших пальцев Дофа. ― Сохрани его! Мейри сказала, что зло вернется обратно и когда-нибудь все будет решено. Возможно, когда-нибудь это станет свидетельством против этой женщины.

― Как он мог?!

― Он твой брат! Он не виноват! Колдовство слишком сильно!

― Почему ты не попросила Мейри?

― А как я могла! Ты ослеп? Она в беде! Бежала отсюда, чтобы не причинить нам вред. И Тай отослала. Ты же знаешь, что творится в городе.

― Я поеду к нему! ― Доф развернулся и направился к двери.

― Никуда ты не поедешь! ― крикнула Алота ему в спину, а когда он обернулся, договорила. ― Ты ни в чем его не убедишь. Он околдован. Та женщина женила его на себе и купила ему родовое имя! Это влиятельная семья, ты ничего не докажешь! А колдовство рассеять не под силу даже Мейри. Радуйся, что я жива!

― Она написала, что Роф отказался от меня, ― растерянно проговорил адман Лард. ― Я в это не верю. Он не мог.

― Уверена, что мог, ― Алота подошла ближе, ее глаза были полны слез. ― Вспомни, как ты держал меня на границы Двух Сторон. Я слышала все, что ты говорил мне, но не могла вырваться из тьмы. Я уходила, и твой голос слабел. Рядом была Мейри, она вела меня назад, а я все равно хотела уйти. Тьма истязала меня. Я не хочу, чтобы это повторилось! Я не хочу, чтобы это случилось с тобой!

Девушка привстала на цыпочки, потянулась и обхватила голову Дофа руками. Еще не веря в то, что все происходит наяву, он наклонился и робко коснулся губами ее губ. Алота ответила на поцелуй, и Доф подхватил ее, такую маленькую и хрупкую, приподнял над полом.

―Держи меня, держи так, подожди, ― зашептала девушка, слегка отстраняясь и извлекая из корсажа крошечный замшевый кошелек.

Что-то звякнуло в руке Алоты. Молодой человек почувствовал, как прохладные девичьи пальчики ощупывают его ухо. Он вскрикнул от изумления, когда мочку пронзила жгучая боль. Алота целовала ранку с брачной серьгой, смеясь, не обращая внимания на кровь, измазавшую Дофу шею, говорила, что все заживет быстро, и что теперь никто не сможет разлучить их. Она вынула крошечную сережку из верхней части его уха - символ когда-то неразделенной любви - и небрежно бросила ее на пол. Доф вдыхал запах ее волос и повторял, что любит ее. Комната погружалась в золотой свет сумерек.

Глава 19.

432 год от подписания Хартии (сезон лета)

День сменяется ночью. Тьма должна успокоить человеческие метания, сон призван смягчить душевную и физическую боль. Но человек ненасытен и неблагоразумен. Днем он гордыней и глупостью призывает беду на себя и своего ближнего, а ночью сражается с призраками своей совести. В темноте мира бьются человеческие сердца, а тьма пытается завладеть ими - даже во сне сражение продолжается.

****

Тайила

Карета уносила Тай прочь от столицы. Девушка задремала, но под утро, когда экипаж тряхнуло на выбоине, открыла глаза и выглянула в окно. Пыльная дорога лежала между скалистых отрогов. Здесь начинались горы Коровьего Ряда.

Местность была знакома Тай. По этой же дороге, только с севера на юг, воспитанницы Магреты когда-то ездили в Коксеаф в королевском обозе. Вскоре будет развилка у небольшой деревеньки с живописной мельницей на берегу речки. Они останавливались в гостинице у мелкого озерца, заросшего камышом, Латия рисовала мельничное колесо и вездесущую ребятню с пескариками на самодельных удочках.