Суфии - Идрис Шах

Самые ранние сообщения о дзен-буддизме относятся к XI в., а первая школа, основанная в Японии, пришла из Китая в 1191 г.

Период, в течение которого Дзен был импортирован в Японию, хронологически совпадает с периодом развития под влиянием суфизма индийских школ. В Южном Китае, где зародился дзен, веками существовали поселения арабов и других мусульман. Сам по себе буддизм появился в Японии только в 625 г., но в основном его проникновение происходило в период между второй половиной VII и началом XI в. Мусульманское и суфийское проникновение в Центральную Азию и завоевание традиционных святынь буддизма было в это время в самом разгаре. После того, как мусульмане захватили Афганистан, культ Будды был вытеснен из великих буддийских центров, существовавших там, и вступил в Тибет.

Некоторые легенды связывают китайский дзен-буддизм с Индией, а суфийская традиция гласит, что суфии классического периода установили духовную связь с последователями бодд, точно так же, как они нашли общий знаменатель с индуистскими мистиками.

Между дзен-буддизмом и суфизмом наблюдается весьма значительное сходство в том, что касается терминологии, используемых рассказов и деятельности мастеров. С суфийской точки зрения, практика дзен, отраженная в популярной литературе, очень сильно напоминает определенную часть суфийской техники «воздействия» (зарб).

Выдающийся специалист по литературе дзен, доктор Судзуки, вероятно, близок к истине, считая, что дзен был специально приспособлен для дальневосточного склада ума, но следует отметить, что идеи, примеры и аллегории, использующиеся в суфийском учении, были отлично разработаны за много веков до того, как дзенский учитель Йенго (около 1566–1642) написал письмо, в котором отвечал на вопрос: «Что такое дзен?» Тот, кто прочел предыдущие главы нашей книги, сразу же почувствует что-то знакомое в его слоге, если сделает поправку на рубленую речь, характерную для японцев:

«Вас сталкивают с ним лицом к лицу, и в этот момент вам вручают целое. Для понятливого человека достаточно одного слова, чтобы ухватить его истинность, но даже и тогда возникают ложные представления. Их появляется намного больше, если дзен доверяют бумаге и чернилам, или передают с помощью пространных речей или логических ухищрений. Тогда он еще дальше отодвигается от вас. Каждый человек обладает великой истиной дзен. Обрати внимание на себя, не надо искать эту истину с помощью других. Твой собственный ум выше любых форм; он свободен, спокоен и глубоко запечатлен в шести чувствах и четырех элементах. Он поглощает свет. Откажись от дуализма субъекта и объекта, забудь и то, и другое, переступи границы интеллекта, отрежь от себя понимание и напрямую проникни в суть ума Будды – вне этого реальности не существует».[97]

Основываясь на этих удивительных фактах, было бы нетрудно построить модель распространения суфизма и показать, что именно суфизм является подлинным источником того, что сейчас называют дзеном. Вместе с тем суфии считают, что основа для этого должна была существовать всегда, действуя в умах людей. Любой контакт с суфиями может просто помочь оживить внутреннее осознание единственной истинной реальности.

В речи, произнесенной десять лет назад в Метафизической Ассоциации Гонконга, китайский суфий м-р X. А. Ма показал, как способ подачи идей может варьироваться в зависимости от культурной среды:

«При всем уважении ко всем искателям истины я должен сказать, что су-фи передать трудно. Почему? Потому что новички ожидают, что перед ними будет развернута система, которую они смогут понять, пользуясь привычными для них образцами мышления. Они не понимают, что эти штампы как раз-то и являются их основной проблемой. Су-фи уже находится в вас самих. Вы чувствуете это, но не знаете, что это такое. Когда вы переживаете определенные чувства – доброты, истины, любви, желания что-то сделать всем своим существом – это и есть су-фи. Если вы думаете прежде всего о себе, это не су-фи. Вы испытываете сильное влечение к мудрецу, это су-фи… Один мастер, которого спросили, что такое су-фи, ударил спросившего. Он хотел сказать этим: “Покажи мне боль, и я покажу тебе су-фи”. Вы спрашиваете мастера: “Откуда пришел свет?” В ответ он тушит его. Это означает: “Скажи мне, куда он исчезает, и я скажу тебе, откуда он пришел”. То, о чем вы спрашиваете с помощью слов, выразить словами невозможно…»

Западному читателю все это может показаться выраженным слишком по-восточному, но использованные аналогии (боль и свеча) совсем не характерны для Дальнего Востока. Они заимствованы непосредственно из работ «западного мастера» Руми. Однако, метод изложения подобных идей – в сжатой и метафорической манере – кажется чисто китайским. При этом идеи не утрачивают своего суфийского духа.

То, как выразил свои впечатления о суфиях полковник Кларк, создает атмосферу, необходимую для западного ума, чтобы ухватить ориентацию суфийских школ:

«Возвышенная любовная поэзия суфийских святых, чисто практический дух их учений, пыл, сочетающийся с основополагающим ощущением цели, удовлетворение как физических, так и духовных потребностей, вера в свою миссию и будущее человечества – вот лишь некоторые из выдающихся черт этой замечательной системы, принадлежность к которой создает несомненное и постоянное ощущение причастности к древним избранным».[98]

Примечания

Барака

Корень и производные (араб.).

БаРК’ б = стоять прочно, пребывать в чем-то.

БаРК’аля = сидеть.

БаРРаКл = поздравлять (сирийский диалект).

БаРРаК’аля = благословлять.

ТаБАРаК = быть возвышенным [превозносимым].

ТаБаРРаК’ б = служить хорошим предзнаменованием.

БаРаК-ат = благословение, изобилие.

БиРК-ат = бассейн, бак, лужица.

БаРИК = счастливый, свежие финики со сливками.

БаРРАК = мельник.

МуБАРаК = благословенный.

БаРРаК = становиться на колени, преклонять колени.

Итальянские карбонарии, которые первоначально представляли собой мистическое братство, использовали сходство между арабским словом барака и итальянским баракка. Последнее означает «укрытие без стен, барак, склад, дело, предприятие». Этим термином карбонарии обозначали Аожу. В июле 1957 года мистер Джон Гамильтон опубликовал в «Журнале Гибберта» статью, в которой он предлагал ввести слово барака в английский язык для обозначения определенных качеств людей или предметов, таких как «благодать, исходящая от Иисуса и других великих целителей». Профессор Роберт Грейвс независимо от него выдвинул эту же идею в одной из своих важных лекций в Америке. Это слово знакомо многим из тех, кто жил на Востоке, но оно более многозначно, чем его обычное общеупотребительное значение. Когда президент Франции де Голль заявил: «у меня есть барака», он имел в виду личную неуязвимость, ставшую необходимой вследствие потребности завершить определенную миссию или функцию.

Бедиль

Мирза Абдул-Кадир Бедиль – современник индийского императора Ауранг-зэба. Повсюду