Бастарды - Эльхан Аскеров

– И тем не менее я попросил бы вас впредь воздержаться от таких выражений. У каждого свои вкусы. Сами-то вы, конечно, предпочитаете женщин.

– Верно. Но я не понимаю вашей угрозы. Что я сказал такого, что вас задело? Мне в общем-то все равно, какие у вас вкусы, но я привык говорить то, что думаю, и никто не сможет запретить мне это. А если вы собрались прислать мне вызов, то советую как следует подумать. Вы мне не соперник, – жестко проговорил Ал-Тор, с силой сжимая в пальцах серебряный кубок. Послышался легкий скрежет, и на стол упала кучка искореженного металла, даже близко не напоминавшая тот изящный сосуд, который слуги подали на стол.

Вскочивший было барон испуганно пискнул и плюхнулся обратно в кресло. Достав из рукава надушенный кружевной платочек, он принялся растерянно промокать покрывшийся испариной лоб.

– Боги! Вот это силища! – восхищенно проворчал граф Темино, искоса глянув на своих сыновей.

– Да-а, – задумчиво протянула Хаста, облизав губки острым язычком, – похоже, вам в руки лучше не попадаться.

– Да. Когда рассержусь, могу наделать бед. – Пожал плечами юноша, недовольный, что позволил вывести себя из равновесия.

– Я же говорю, солдафон. Теперь придется весь вечер слушать разговоры об оружии, лошадях, доспехах и тому подобной дребедени. Боги, ну почему здесь не может появиться хотя бы один приличный кавалер. Утонченный, изящный, умеющий читать стихи, играть на лютне, петь, знающий, как обращаться с приличными девушками.

– Тогда вам нужен менестрель. Хотя я, кажется, забыл, что благородных менестрелей не бывает. Как не бывает и богатых менестрелей, – не удержался от шпильки Ал-Тор. – Как я уже говорил, каждому свое. Одному заботиться об уделе и получать доход, другому бренчать на лютне, распевая сонеты, и выпрашивать у первого корку хлеба, чтобы не помереть с голоду. Пожалуй, теперь я понимаю, почему во многих домах, где есть женщины, менестрелей спускают с лестницы, – рассмеялся Ал-Тор.

– Да как ты смеешь издеваться, мужлан! – завопила разъяренная девица, вскакивая с кресла.

– А ты чего молчишь, старый дурак? – напустилась она на отца. – Немедленно крикни слуг с плетьми и прикажи спустить на него собак, слышишь, ты, собак!

– Ну хватит! – перекрыл ее вопли яростный рев Ал-Тора. – Натравить на меня собак?! – переспросил он, и у всех находившихся в зале кровь застыла в жилах от его взгляда. – Ваше счастье, граф, что я уже успел преломить хлеб в этом доме, иначе я бы приказал сжечь эту халупу дотла. Эй, кто там! – крикнул юноша, чуть повернувшись в сторону двери. В зал влетел мальчишка.

– Передай Топ-Гару, седлать коней, немедленно. Мы уезжаем из этого дома.

Кивнув, мальчишка сломя голову кинулся на конюшню. Юноша сделал шаг к двери, но, вспомнив что-то, вернулся обратно.

– Чуть не забыл, – презрительным тоном заговорил Ал-Тор, опуская руку в кошелек, – я испортил ваш кубок, граф, надеюсь, этого хватит, чтобы покрыть убытки? – спросил юноша, небрежно швырнув на стол два золотых.

Все сидевшие за столом дружно ахнули. За эти деньги можно было купить дюжину таких кубков. Развернувшись, юноша стремительно вышел из зала. Бесшумно вошедший слуга вытер со стола разлитое вино и, собрав монеты, положил их перед графом.

Моментально протрезвевший хозяин дома задумчиво посмотрел на лежащие перед ним деньги и, повернувшись к дочери, громко сказал:

– Ты не только стерва, но еще и круглая дура. Сегодня нас спасло только то, что этот граф воспитан в старинных традициях, иначе здесь бы уже лилась кровь.

– В доме куча вооруженных мужчин, – растерянно ответила Айгун.

– Я же говорю, дура, – раздраженно ответил ей отец, – его папаша был мастером меча и обучал его, а значит, он и сам теперь мастер. Мы все, вместе взятые, ему не противники. Пожалуй, только герцог смог бы его задержать, да и то ненадолго. Знаешь, если ты не хочешь выходить замуж, не значит, что и все остальные думают так же. Парень несметно богат. В его удел караваны заходят специально, одни только тяжеловозы в обозе стоят целое состояние. Так нет, тебе надо было все испортить. Женив его на одной из твоих сестер, я смог бы поправить наши дела, но ты решила думать только о себе.

– Хочешь сказать, что наши дела так плохи? – растерянно спросила Айгун.

– Не бабьего ума это дело, но раз уж зашел такой разговор, отвечу. Да, мы почти разорены. Все земли заложены. Кметы разбежались, и доходов нет уже второй год. Даже все то, что сегодня готовится на кухне, привез он. Если кто-то из кредиторов вздумает предъявить векселя к оплате, поместье пойдет с молотка. – Сделав такое заявление, старый граф схватился за голову.

– Так попроси помощи у них, – указала девушка пальцем на сидевших за столом владетелей.

Крякнув, граф Темино почесал лысину и, покосившись на остальных, смущенно ответил:

– Дело в том, любезная госпожа, что и мои дела немногим лучше. Земли, правда, еще не заложены, но доходов тоже никаких. Если так и дальше пойдет, не знаю, что и делать.

– А я все свободные деньги потратил на поиски брата, – нехотя ответил герцог.

– Значит, помощи от вас мы не дождемся?! Так какого иблиса вы тут расселись? – снова принялась кричать Айгун.

– Пожалуй, она права, благородные, – раздраженно ответил герцог, – думаю, мне лучше провести ночь в степи, чем под одной крышей с такой женщиной.

– Может быть, лучше поедем ко мне, – оживился барон, – поместье у меня маленькое, но, думаю, я найду чем разогнать твое плохое настроение, милый.

– Поехали. – Кивнул герцог, поднимаясь из-за стола.

Ал-Тор выскочил во двор замка и, не дожидаясь, пока мальчишка подведет ему коня, сходу запрыгнул в седло. Быстро оглянувшись, он убедился, что весь отряд уже в седлах, и, не обращаясь ни к кому конкретно, прорычал:

– Домой, галопом! И чтобы никто не смел открывать рот!

Дав шпоры коню, юноша вылетел на дорогу и, не оглядываясь, понесся в сторону замка. Вся кавалькада ринулась следом, и только возницы огорченно крутили головами, погоняя тяжеловозов.

Даже Такеши пришлось остаться с обозом. Огромный островитянин прекрасно знал норов своего скакуна и даже не пытался гнать его быстрее, чем он мог бежать. Рысью его тяжеловоз мог бежать сутки и еще день, а галопом выдыхался уже через два колокола. Такеши оставалось только покрепче держаться в седле и сетовать на свою судьбу небесам, гадая, что же произошло в замке и почему юноша вылетел оттуда в такой ярости, при этом никого не убив.

Мальчишка, отправленный сотником к дверям зала, доложил, что после вызова мастера, все входившие в зал сидели на своих местах живыми и здоровыми. Да и меч Ал-Тора все время находился на седле его коня. Хотя, если быть откровенным, юноша легко мог разобраться со всей этой кучкой недоумков голыми руками.