Избранные труды - Николай Беляев

Принцип ответственности за совершение общественно опасного деяния означает, что к уголовной ответственности может быть привлечено лишь лицо, совершившее деяние, опасное для социалистического общества. Это принцип закреплен в ст. 3 Основ (ст. 3 УК РСФСР), где в качестве основания ответственности названо преступление, и в ст. 7 Основ (ст. 7 УК РСФСР), в которой преступлением признается общественно опасное деяние. При отсутствии деяния нет ни преступления, ни ответственности. Поэтому по советскому уголовному праву нет ответственности за образ мыслей, за содержание идей, за дурные наклонности человека, пока эти мысли, идеи, наклонности не воплотились в конкретное общественно опасное деяние.

Из этого принципа вытекает также то обстоятельство, что деяние, не обладающее признаком общественной опасности, – не преступление. В ч. 2 ст. 7 Основ (ч. 2 ст. 7 УК РСФСР) говорится, что не является преступлением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного Особенной частью кодекса, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Уголовному законодательству известны и иные обстоятельства, исключающие уголовную ответственность, при наличии которых деяние, подпадающее под признаки преступления, не признается таковым в силу отсутствия общественной опасности: действия, совершенные в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости и другие. Этот принцип совершенствовался по мере развития советского уголовного законодательства. Первые уголовные кодексы, в частности УК РСФСР 1922 г. и УК РСФСР 1926 г., не предусматривали достаточно последовательного осуществления этого принципа. В этих кодексах, как и в первых кодексах других союзных республик, предусматривалась, возможность применения мер социальной защиты судебно-исправительного, медицинского и медико-педагогического характера не только к лицам, совершившим общественно опасные действия, но и в отношении лиц, «представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности» (ст. 7 УК РСФСР 1926 г.). Такое решение вопроса было обусловлено влиянием буржуазной социологической школы права, которая считала основанием применения репрессии не совершение преступления, а общественную опасность личности, а видом репрессии не наказание, а меры социальной защиты. Отступление от этого принципа дало в руки врагов народа законодательное обоснование применения репрессии к лицам, не виновным в совершении общественно опасных деяний. Положение об Особом совещании при НКВД содержало правило, аналогичное правилу ст. 7 УК РСФСР 1926 г. Действие ст. 7 УК РСФСР 1926 г. в этой части было прекращено с принятием Закона о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик 1938 г., который предусмотрел возможность применения наказания только к лицам, совершившим преступление.

Принцип ответственности только при наличии вины впервые был закреплен в качестве принципа уголовного права в УК РСФСР 1922 г., который установил, что наказанию подлежат лишь те лица, которые действовали виновно. В Руководящих началах 1919 г. этот принцип вообще не нашел отражения, поскольку из-за влияния социологической школы права они исходили из того, что преступление в классовом обществе вызывается укладом общественных отношений, в котором живет преступник. Поэтому наказание не есть возмездие «за вину», не есть «искупление вины». Принцип ответственности за вину заключается в том, что лицо наказывается только тогда, когда общественно опасное деяние совершено им виновно. В ст. 3 Основ (ст. 3 УК РСФСР) говорится, что уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, т. е. совершившее его умышленно или по неосторожности.

Какие бы тяжкие последствия не были причинены действиями лица, оно не будет привлечено к ответственности, если не будет доказано, что оно виновно, т. е. действовало умышленно или неосторожно. В соответствии с этим принципом не несут ответственности лица, совершившие деяния в состоянии невменяемости (ст. 11 Основ, ст. 11 УК РСФСР) или в ином состоянии, исключающем вину (совершение деяния под влиянием физического или психического принуждения, под влиянием извинительной ошибки и некоторые другие).

Принцип личной ответственности заключается в том, что уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, совершившее преступление. Не могут привлекаться к уголовной ответственности иные лица, т. е. лица, которые не совершали конкретного деяния: не может быть наказан человек за деяние, которое совершено другим (за исключением случаев, когда лицо, фактически совершившее деяние, выступало лишь в качестве орудия в руках другого лица, например, когда взрослый уговаривает несовершеннолетнего нажать спусковой крючок ружья, нацеленного на другого человека). Этот принцип в действующем законодательстве закреплен в ст. 3 Основ уголовного законодательства, согласно которой уголовной ответственности подлежит только лицо, виновное в совершении преступления. Исходя из этого принципа субъектом ответственности по советскому уголовному праву может быть только физическое вменяемое лицо, достигшее указанного в законе возраста (ст. 10 Основ, ст. 10 УК РСФСР).

Не могут быть субъектом ответственности юридические лица, животные, неодушевленные предметы и т. д. Личный характер ответственности выражается также в том, что вид и мера ответственности лица, совершившего преступление, как и решение ряда других уголовно-правовых вопросов, зависят от личности. По закону личность виновного учитывается при замене наказания мерами общественного или административного воздействия (ст. 10, 50, 51, 52 УК РСФСР), при назначении наказания (ст. 37 УК РСФСР), при решении вопросов об условном осуждении (ст. 44 УК РСФСР) и условно-досрочном освобождении (ст. 53 и 55 УК РСФСР) и других.

Принцип соответствия наказания тяжести совершенного преступления означает, что наказание, назначаемое за конкретное преступление, должно быть справедливым, чем более общественно опасное деяние совершено, тем более суровое наказание должно быть назначено. В советской литературе было высказано верное положение о том, что залогом воспитательного воздействия уголовного закона и конкретных актов его применения к лицам, совершившим преступления, является справедливость. Закон, устанавливающий суровое наказание за деяние, не причиняющее существенного вреда, или приговор, присуждающий к длительному лишению свободы человека, вина которого незначительна, могут устрашить, могут даже в этом смысле и исправить виновного, но они никого не могут перевоспитать. Естественно, что это относится и к законам, устанавливающим несоразмерно мягкое наказание за опасное преступление, а также к приговорам, присуждающим к незначительным мерам наказания при наличии серьезной вины, с той разницей, что они и не устрашают, и не воспитывают.

Этот принцип был закреплен уже Руководящими началами 1919 г., где говорилось, что «при определении меры воздействия на совершившего преступление суд оценивает степень и характер (свойство) опасности для общежития как самого преступника, так и совершенного им деяния… устанавливает, насколько само деяние в данных условиях времени и места нарушает основы общественной безопасности». В действующем уголовном законодательстве он закреплен в ст. 37 УК РСФСР, где сказано, что суд при назначении наказания «учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного». Значение этого принципа подчеркивается тем, что несоответствие назначенного судом наказания тяжести преступления и личности виновного признается основанием к отмене или изменению приговора.

Принцип соответствия наказания тяжести и характеру преступления отражается на решении ряда важных уголовно-правовых вопросов. Так, руководствуясь этим (естественно, наряду с другими) принципом, законодатель классифицирует преступления (преступления, не представляющие большой общественной опасности, тяжкие преступления и иные преступления), строит систему наказаний (ст. 21 УК РСФСР), устанавливает санкции в составах преступлений.

Принцип индивидуализации наказания есть определенная корректировка принципа соответствия наказания тяжести совершенного преступления. Конкретное наказание должно назначаться не только с учетом тяжести совершенного преступления, но и ряда других обстоятельств. Принцип индивидуализации наказания осуществлялся в законодательстве и практике правоприменительных органов с первых дней существования Советской власти, однако содержание его постепенно расширялось. Первоначально при определении меры наказания учитывались лишь «степень и характер опасности как самого преступника, так и совершенного им преступления» (ст. 24 УК РСФСР 1922 г.). В УК РСФСР 1926 г. говорилось уже не только о необходимости учета общественной опасности преступления и личности совершившего преступление, но и «обстоятельств дела». В действующем уголовном законодательстве содержание принципа индивидуализации назначения наказания еще более расширилось.