Аномалия - Сергей Самаров

Генерал ответил так жестко, что даже президент такого не ожидал, и показалось, что все присутствующие задержали дыхание. Но генерал Дошлукаев продолжил:

– Могу добавить по теме, что в настоящее время разведчики разных государств НАТО, работающие под прикрытием дипломатического паспорта, пытаются собирать информацию по реальным срокам проведения в жизнь инициативы или реформы – не знаю, как это правильно назвать, – министра обороны по переводу большинства элементов военного командования России из Москвы в Санкт-Петербург. Всем известно, что Москва прикрыта противоракетным щитом, который создавался в течение 40–50 лет. Санкт-Петербург такого прикрытия не имеет и полностью открыт для проведения бомбардировок и ракетных обстрелов. Для поражения города ракетами стран НАТО требуется в общей сложности от одной до десяти минут. Иностранные военные специалисты не верят, что нашей армией руководит человек, способный подставить все военное руководство страны под возможный удар, и разведчики в настоящее время пытаются проверить это.

Президент опять постучал тупым концом карандаша по столу.

– Кто у нас следующий выступает?

Генерал Дошлукаев понял, что фонтан во время выступления ему вспомнился совсем не зря, и он, скорее всего, может из этого кабинета, не переодеваясь, поехать к фонтану, чтобы искупаться прямо в генеральском мундире. Но он выполнил свою задачу и громко сказал то, что не решались сказать старшие генералы. А сказать это прилюдно было необходимо. Однако услышал президент или не услышал, это осталось загадкой. Президенты разных стран имеют привычку воспринимать только то, что им хочется.

– Хотелось бы узнать мнение ученых, – подсказал помощник президента.

– Давайте…

ГЛАВА ВТОРАЯ

– И как, Вал Саныч, пистолеты? – подполковник Лученков, заместитель командира бригады спецназа ГРУ и начальник боевой подготовки, выдвинув, как из ящика, из своей маленькой и юркой машины «Судзуки Джимни» неприлично широченные плечи, встретил отдельную мобильную группу подполковника Свентовитова на выходе с тренировочного полигона, сразу за шлагбаумом у будки внутреннего часового. – Что хорошего расскажешь?

Полигон имел обширную зону отчуждения, поскольку там проводились не только простейшие занятия – скажем, по прохождению полосы препятствий спецназа, существенно отличающейся дистанцией и сложностью от такой же общеармейской полосы, – но и совмещенные с занятиями стрельбы, и потому усиленно охранялся, чтобы не допустить посторонних в возможную зону поражения выстрелом. А зона эта имела расплывчатые контуры и не определялась четко. В любом месте при прохождении полосы компьютер, используя в расчетах систему случайных чисел фон-Ноймана, то есть тот же принцип, что используется во всех лотерейных автоматах, давал команду машине, посылающей мишени в полет или в движение. И машина тут же «выстреливала». Причем и мишени были разными – в машину можно было зарядить и пустую консервную банку, и бегущего фанерного человека. Скорость их полета или бега была разная, и даже направление полета мишени могло варьироваться от горизонтального до вертикального, и практически никогда не повторялось в одном месте. За исключением повторений следила специальная программа-блокиратор того же управляющего компьютера. И стрелять приходилось из того оружия, что было в руках, в соответствии с приказом командира, то есть и из автоматов, и из пистолетов, одного или двух, в зависимости от плана подготовки – на бегу, при ползании под колючей проволокой, за спину, вперед, в стороны и даже почти одновременно. Каждый раз компьютер, фиксирующий с помощью фотоэлементов нахождение бойца, подкидывал новую, более сложную задачу, считая ее максимально приближенной к боевой, а иногда и активировал взрывпакеты, если боец не мог самостоятельно определить их взглядом и оказывался на опасной для себя дистанции от «заминированного» участка. Работать на полосе, несмотря на все сложности, бойцы любили, потому что это было намного интереснее, чем, скажем, ползанье в зарослях под присмотром таких же фотоэлементов и микрофонов, чуткостью сравнимых с человеческим ухом, которые при обнаружении ползущего поднимали тревогу.

Полигон был новинкой, оборудованной за счет средств, добытых всеми правдами и неправдами самим спецназом ГРУ, вплоть до того, что снималось финансирование с ремонта квартир в ДОС[10] бригады, чтобы заткнуть необходимые дыры в оборудовании полигона. И приесться такие занятия еще не успели. Пока шла отладка оборудования, полигон использовался только для занятий отдельных офицерских мобильных групп, но вскоре сюда же планировалось запускать и солдат, хотя для них программа готовилась менее сложная, которую реально было освоить за укороченный период службы, хотя и с трудом.

В данном случае отрабатывалась стрельба из недавно полученных по программе перевооружения пистолетов Ярыгина «грач»[11]. Первыми оружие должны были опробовать тоже отдельные мобильные офицерские группы как наиболее подготовленные в боевом плане и способные дать грамотную характеристику новинке.

– Разве что тяжеловат, – вяло ответил подполковник Свентовитов, избегая давать оружию, только-только опробованному, преждевременную категоричную характеристику. – Хотя и легче «стечкина», но тяжелее «макарова». А так бой вроде бы хороший, прицел удобный. По ощущениям на «беретту-92» похож. Может быть, чуть-чуть более конкретный. Более подробно скажу после нескольких стрельб.

– Хорошо. Оборудование работало без сбоев?

– Есть некоторые моменты, которые нужно «доводить».

– Рапорт напиши.

– Напишу. А ты что, Андрей Ильич, специально с этим вопросом приехал?

Подполковник Лученков приехал с другим вопросом – это Валентин Александрович понял сразу, только увидев на правом пассажирском сиденье человека в гражданской одежде и в возрасте, в котором проходить даже простую армейскую полосу препятствий уже бывает сложновато, не говоря уж о полосе препятствий спецназа ГРУ. И человек этот, чтобы слышать разговор двух подполковников, наполовину приспустил в дверце стекло, словно мечтал подышать гарью, идущей от недалеких бушующих лесных пожаров. В обыденной обстановке без очевидной необходимости никто старался стекла в дверцах машин не опускать.

– Нет, я за тобой. Отправляй своих, пусть пивка попьют после работы. В такую погоду пивко будет кстати, а мы с тобой поехали.

– Они у меня, Андрей Ильич, пиво не пьют ни при какой погоде.

– Что так, трезвенники?

– Нет. Просто я сумел их убедить, что от литра водки вреда меньше, чем от литра пива.

– Вреда? – не понял Лученков. – А я вот, грешен, любитель… Да еще с рыбкой…

– Основа пива – шишки хмеля и солод. Шишки хмеля в большом количестве содержат фитоэстрогены. Эстроген – это женский половой гормон, противоположный мужскому тестостерону. В организме мужчины фитоэстрогены давят тестостерон, вследствие чего у мужчин увеличивается грудь, расширяется таз, перестают расти борода и усы. Кроме того, подавляется половая энергия, превращая мужиков в баб. У женщин избыток эстрогенов вызывает онкологические гинекологические заболевания, да и просто разрушает организм. Таким образом, мы всей группой пришли к выводу, что пиво – это напиток педиков, а для людей вреден. Как и современная колбаса, которую мы тоже не едим.

– А за что колбасу обижаешь? – спросил Лученков.

– В современной колбасе мяса нет, в основном соя. А в сое фитоэстрогенов еще больше, чем в хмеле. Кстати, говорят, что много этой гадости и в клевере. И когда стадо коров пасется на клеверных лугах, у коров катастрофически падает рождаемость. Я надеюсь, что в семьях моих офицеров рождаемость падать не будет…

Лученков сначала только пожал плечами, потом все же ответил:

– Озадачил ты меня. А я вечером мечтал пивка попить… Теперь подумаю. Ладно, едем.

Грузовой тентированный «КамАЗ», на котором ОМОГ Свентовитова приехала на полигон, стоял неподалеку. Офицеры группы уже услышали приказ заместителя командира бригады и, не дожидаясь дополнительного приказа своего командира, направились к грузовику, а Валентин Александрович – к маленькому внедорожнику подполковника Лученкова. Человек в гражданском вышел из машины, кивнул, здороваясь со Свентовитовым, и посторонился, давая возможность Валентину Александровичу сдвинуть переднее сиденье, чтобы усесться на заднее. Иного способа загрузки пассажиров в «Судзуки Джимни» не предусмотрено конструкцией. Лученков с пассажиром заняли свои места, и машина двинулась в сторону военного городка, не дожидаясь грузовика…

Пересекли военный городок, непривычно пустой в то время, когда большая часть солдат были заняты на тушении лесных пожаров и на защите окрестных деревень от огня. Там же находилась и значительная часть техники, которую можно было использовать. Заместитель командира бригады по технической части нашел где-то в соседнем городке бригаду слесарей-сварщиков, привез хороший листовой металл и умудрился поставить на две боевые машины пехоты плуги, поднимаемые в случае ненадобности стандартными лебедками. Эти БМП, заменяя дефицитные в такое время бульдозеры, окапывали деревни высокими рвами и валами, через которые огонь перескочить был не должен. Саму территорию воинской части и ее подведомственные строения окопали в первую очередь. Имеющиеся в наличии в бригаде три пожарные машины постоянно держали на дежурстве, но часто приходилось выезжать и на помощь гражданскому населению. Боевая учеба в такие сложные дни была отложена до лучших времен, и только три ОМОГ продолжали подготовку. Все они готовились к скорой командировке на Северный Кавказ. Подполковник Свентовитов после приезда Лученкова прямо на тренировочный полигон резонно предположил, что его группу командировка ждет скорая и, возможно, отличная от привычных, потому что человек в гражданском явно прибыл для того, чтобы именно с Валентином Александровичем познакомиться. Знакомство состоялось, хотя представления пока еще не было.