Квантовый сад - Дерек Кюнскен

Толпа онемела, слушая ее. Их лица были обманчиво бесстрастны, но при помощи зрительных приспособлений внутри глаз и виртуозно работающего мозга Белизариус был в состоянии одновременно анализировать мельчайшие реакции у многих людей сразу.

– Я не лучший кандидат на пост мэра, – призналась Касси. – Однако я смогу повести вас в изгнание. Я смогу найти нам новый дом. Найти и построить его будет тяжело, но когда наши деды прилетели на Гаррет, здесь был лишь лед. У нас есть большее. Мы – десятое, одиннадцатое и двенадцатое поколения Homo quantus. Мы можем находиться в квантовой фуге. Мы все запоминаем и всему учимся. Ничто не будет потеряно. Мы уходим с Гаррета, забирая с собой самое важное – себя и наши знания. Мы никогда не перестанем исследовать космос, пока он не отдаст нам все, что в нем можно познать.

Они ее слушают, действительно слушают. Касси взывала к их искусственно усиленным любопытству и навыкам распознавания закономерностей. Она говорила не по шаблону, ощущая их отчаяние, реагируя на него и утешая их ничуть не хуже, чем опытный аферист. Слушая ее, Белизариус забылся. Когда Касси закончила говорить, аплодисментов не было. Homo quantus ненавидели любой шум. Однако Белизариус видел, что она затронула что-то внутри их. Homo quantus начали расходиться, позволив себе немного поддаться воодушевлению, позволив себе немного надежды, пусть и на считаные часы.

Через некоторое время Белизариус и Касси пошли в кабинет мэра. Кабинет Касси – до того момента, когда Конгрегаты не разнесут Гаррет в клочья. Сели в кресла у стола, не занимая пустое место мэра. Белизариус поцеловал Касси.

– У тебя получилось даже лучше, чем я ожидал.

– Я делаю вид, что могу исправить то, что ты натворил.

Белизариус удивленно откинулся в кресле.

– Ты, конечно, вполне можешь все на меня свалить, – немного эмоционально сказал он, – но неужели ты не понимаешь, что к этому бы все равно пришло? Как думаешь, зачем вообще был начат проект Homo quantus? Это все равно когда-нибудь случилось бы.

Она покачала головой, встала и отошла. Ее что-то беспокоило. Или до нее что-то начинало доходить.

– Проект Homo quantus был организован, чтобы понять Вселенную, Бел, – сказала она. – Мы даем человечеству знание и понимание.

Белизариус видел, что она не уверена в своих словах. Такое видение – хлеб любого афериста. Она, конечно, заставила народ Гаррета собраться, но в своем многоканальном мышлении Homo quantus продолжала сомневаться, перепроверять себя, разбивать аргументы на части и подвергать сомнению свою уверенность. И это ее злило. Однако с ним происходило то же самое. Со вчерашнего утра прошел день, все случилось по-настоящему. Она стала мэром, а он – ее советником.

– Никакого отношения к этому проект не имел, Касси. Банки Плутократии восемь десятилетий вкладывали миллионы песо, чтобы создать людей с квантовым восприятием. Они надеялись, что эти вложения обеспечат им предсказание будущего в экономике и военном деле. Мы – технология для экономики и войны. И наш черед обязательно пришел бы. Мир узнал бы об оружии, созданном Банками.

– Мы не опасны.

– Ты провела эскадру боевых кораблей через укрепленные посты, Касс! Как думаешь, что это значит для генералов государств-покровителей?

– Это не должно было случиться сейчас, – ответила Касси. – Мы могли подождать. Мы могли не браться за эту работу.

Белизариус завидовал той спокойной жизни, которую раньше вела Касси, той, в которой не было нужды вырабатывать умение вести себя в сложных социальных ситуациях, решать моральные дилеммы, злить людей. Жизнь, где с тебя пылинки сдувают. Жизнь, где самые жаркие споры решаются при помощи информации и статистического моделирования. А большой мир опасен и хаотичен. Белизариус подошел к ней, но не коснулся ее.

– Это ничего особенно не изменило бы, Касс. По крайней мере, сейчас у Homo quantus есть ты и я. Мы побывали в большом мире. Мы опасны. Если у Homo quantus и есть шанс на выживание, то этот шанс – мы.

8

Кассандра глядела, как Homo quantus садятся в три грузовых корабля на день раньше, чем планировалось. У нее сжалось сердце. Роботы с кораблей и Гаррета работали круглосуточно, и хотя они не успели полностью перестроить внутренности грузовых кораблей, теперь там, по крайней мере, можно было жить. Запасы воды у внешней обшивки будут защищать от радиации, но полноценной экосистемы они сделать, конечно же, не успели. Придется химически регенерировать воздух и использовать биореакторы, взятые из колонии. Более серьезной проблемой являлось то, что количество научного и промышленного оборудования на кораблях оставляло слишком мало места для людей.

Homo quantus садились на корабли с унылыми лицами – огорченные, ошеломленные, обозленные. Кассандре очень не нравилось чувствовать это; нутром ей хотелось сбежать, и подальше. Подальше от людей, затерявшись в математике и исследованиях.

Почти три тысячи семьсот человек сели на корабли несчастные, но пара сотен Homo quantus попросту отказались улетать. Собрались в порту, пытаясь убедить остаться и остальных. С десяток человек убедили. Но наконец все Homo quantus, решившиеся отправиться в изгнание, разместились на кораблях.

Бел смотрел на сотни отказавшихся отправиться с ними. Рядом была Касси. Он спорил с ними. Он их умолял. Он напоминал им обо всей той информации, доступ к которой они потеряют, если останутся здесь. Описывал шар огня, который опустошит Гаррет. Но они не поддавались. Что тут поделаешь?

Они мыслят рационально – но, получив информацию, приходят к разным выводам.

Исходя из этих выводов, Кассандре и всем оставшимся предстояло прожить совершенно разные жизни, взаимоисключающие. Один путь выбран – другой не выбран. Тот случай, когда Кассандра максимально приблизилась к пониманию многомерного космоса. Единственный выбор значит так много. И каждый выбравший теперь будет жить с последствиями своего выбора.

Белизариус все еще старался убедить их. Касси взяла его за руку и покачала головой.

– Переходи в savant, – сказала она.

– Я никого не смогу убеждать, будучи в savant.

– Бел, не для того, чтобы убеждать, – сказала она, вытирая глаза. – А для того, чтобы дело сделать. Оставь эмоции.

Белизариус нахмурился. Несогласные вокруг них почувствовали, что что-то происходит.

– Касси, мои чувства в savant никуда не исчезнут.

Но она сама уже перешла в savant. Споры, печаль, чувство потери продолжали заполнять ее, но уже не проникали в сердцевину. Математический расчет стал четче. Время идет. Корабли должны улетать.

Белизариус отвернулся от обреченных, решивших остаться, и пошел к рампе.

– Значит, так? – заорала ему вслед Констанца. Ему, не Кассандре. Констанца многие годы помогала им работать с телескопами, раньше они часто виделись.

Белизариус шел, не останавливаясь.

– Значит, так, – ответила Кассандра и пошла следом за Белизариусом.

Ужасающие чувства разлуки, ухода, предательства – все это было в ней, но будто на расстоянии; все это не желало становиться определенностью. Наверное, ей надо было