Убийца манекенов - Инна Бачинская

– Вы помните, во сколько Лидия Рогова оставила вас?

– Точно не помню, не то половина двенадцатого, не то без двадцати было.

– То есть после того, как Лидия Рогова отошла от вас, вы ее больше не видели?

– Не видел. Только там… под лестницей, на полу. – Речицкий помолчал. – Мы все голову ломаем… Знаете, весь город просто бурлит, всякие домыслы, что да как, и никто не может понять, зачем нужно было убивать ее на приеме? Вокруг толпа, шансов остаться незамеченным – ноль. Как он ее выманил из зала? И колье не взял. Я одно время увлекался детективами, перечитал немерено. Помните эффект «человека в ливрее»? Есть люди, которых мы просто не замечаем. Обслуга всякая, официанты, почтальоны. Так и тут. Все думают, это был мужчина, а что, если женщина? Поэтому убийцу никто и не заметил. Все думают, грохнул мужик, пытаются вспомнить мужика, а на самом деле это была баба! А?

– Спасибо, господин Речицкий. – Кузнецов поднялся из-за своего стола и протянул бизнесмену руку. – Если вспомните какие-нибудь детали, звоните!

– Не знаю, имелся ли у нее любовник. – Регина пожала мощными плечами. – Может, и был. Знаете, неработающая баба, молодая, здоровая, с деньгами… Хотя, с другой стороны, Лида была какая-то… как бы вам это сказать… квелая, что ли. Не заводная. Потому Юра Рогов и гулял. Ой, да это всем известно! Ей бы ребенка… Я не в курсе, почему не было детей. Мы с ней больше о тряпках трепались. Я говорила уже вашему… Лида могла полгода не звонить, а потом прибегала, как на пожар, гребла все подряд. И красное платье, в котором она появилась в мэрии, тоже мое. Я искала ее, чтобы еще раз посмотреть. Шикарное платье! Огненно-красный шифон, открытое, с клешеной юбкой до пят… И увидела… – Регина вздохнула. – Когда я к Юре подошла, он стоял с полным стаканом и еще ни в одном глазу, а Речицкий с динозавром уже не держался на ногах. Он выиграл в лотерею динозавра. Вид идиотский, морда красная, глаза в кучу свести не может, и ящер! Лиды уже не было. Я стояла с ними вместе, думала, она подойдет. Но не дождалась. Подходили знакомые, поздравляли, спрашивали, где Лида. Уже после боя курантов.

– А где вы стояли, Регина Павловна? Опишите место, пожалуйста.

– Недалеко от елки, около бара. Народ в основном вокруг нее тусовался. А под стеной – диваны и кресла. Я собиралась посидеть, но увидела Юру и Речицкого и подошла.

– Время помните? Сколько было, когда вы подошли к ним?

– Не помню точно, может, без десяти двенадцать. Или без пяти. Лида так и не вернулась. Я еще удивилась, подумала, может, мы разминулись? Может, она найти нас не может? Мне даже в голову не пришло, что с ней могло такое случиться. Нелепость ужасная. Ни с того ни с сего… Ну, я понимаю, если бы на улице, да ограбили, или конкуренты Рогову отомстили, или даже теракт… А то на ровном месте, при закрытых дверях, и все свои, главное!

– Что скажешь? – обратился Кузнецов к своему подчиненному, после того как они вместе прослушали запись бесед с Речицким и Региной Чумаровой. – Я-то это уже слышал, а ты свежим ухом, может, что-нибудь выхватишь. Меня во время беседы что-то царапнуло, был момент… а сейчас не могу вспомнить. Ну?

– Бросается в глаза расхождение во времени, Леонид Максимович. Речицкий подошел к Роговым, по его словам, в одиннадцать тридцать или одиннадцать сорок. И сразу же к ним подошла Регина, по словам Речицкого, а она показала, что подошла к ним примерно без десяти двенадцать. Или без пяти.

– Я это тоже заметил. Не знаю, правда, что это нам дает. Кроме того, полагаться на их слова трудно – и Регина, и Речицкий были сильно навеселе. Я думаю, Николай, надо бы встретиться с затейником, который проводил конкурс, и спросить, во сколько Речицкий получил приз. Вряд ли он помнит, но попытаться стоит.

– Попытаемся. У меня, Леонид Максимович, вырисовываются два сценария преступления. Внешний и внутренний, так сказать. – Коля значительно помолчал. – Сценарий внешний – убийца, назовем его «икс», проник в здание мэрии через окно в туалете. Не нравится мне это окно, я уже говорил. Первый этаж, забор, окружающий мэрию сзади, невысокий, перелезть через него несложно, сигнализации там нет. Есть, правда, охранник, но, сами понимаете, Новый год.

Сценарий номер два, или внутренний. Убийца, «игрек», находился среди гостей. В первом случае, похоже, убийство непреднамеренное, так как убийца не мог рассчитывать на то, что встретит там Лидию Рогову. Просто она попалась ему на глаза. Может, хотел ограбить, но не успел.

– Не согласен. Твой «икс», скорее всего, как раз и влез в окно, рассчитывая встретить на приеме Рогову. Может, поговорить хотел. С другой стороны, почему он не мог поговорить с ней на другой день, в другом месте? Что за спешка? Зачем нужно так рисковать? Под впечатлением сильного чувства?

– Вот именно! «Игрек» тоже рисковал. Публичное убийство! Чуть ли не на глазах широкой общественности. Даже у ненормального человека есть инстинкт самосохранения. Я думаю, такое можно проделать только в состоянии аффекта.

– Все это домыслы, Николай. А вдруг она узнала нечто, представляющее опасность для убийцы? Он не мог терять ни минуты, у него просто не было выхода. И тогда это не случайное преступление. Речицкий вообще считает, что Рогову убила женщина.

– Это тоже домыслы, извините за выражение. Что могла эта Лидия узнать? Сидя дома, много не узнаешь. Какие тайны?

– Когда похороны?

– Послезавтра. Понял, буду. Я хочу еще раз поговорить с Роговым, возьму его прямо на кладбище, тепленького. И вообще, покручусь среди людей, послушаю, что говорят. Кассету я заберу с собой. Еще раз прослушаю дома. На всякий случай.

– А как наш вешатель манекенов?

– Никак, тьфу-тьфу. Никто не пришел с повинной. Новых жертв нет. Стекло в витрине заменили, теперь там только три манекена. Танцующая пара и женщина слева. Того, кого… ту, которую повесили, надо отреставрировать. Там по всему телу… то есть туловищу, царапины от стекла. А эти двое больше не танцуют, что-то разладилось в машине. Хозяин говорит, механик в отпуске. Вернется скоро, после праздников, и починит. Я ради любопытства прошелся по городу – в каждой второй витрине стоят манекены. Причем некоторые магазины расположены в очень удобных местах. Гораздо удобнее, чем «Арлекино». Что же заставило его выбрать именно эту куклу?

В день похорон вдруг выпал снег – после недели проливных дождей, и это воспринималось как чудо. Он летел и летел, невесомый, покрывая землю и делая ее чище. Несильный ветер подхватывал снежинки, и они кружились под неслышную мелодию, взлетали, «как парик музыканта», как написала одна поэтесса. Город посветлел, скрылись грязь и мусор на тротуарах. И от снега вокруг разлился неяркий жемчужно-серый свет.

Людей на кладбище присутствовало немного. Юрий Рогов в черном пальто, с непокрытой головой, несколько пар, видимо, друзей дома. Регина в светлой норковой шубе до пят об руку с длинным негром в черном кожаном пальто и с серьгой в ухе. Женщина из дома ритуальных услуг с профессионально озабоченным лицом. Двое полупьяных мужичков с лопатами поодаль, ожидающие знака.

Тоскливые звуки похоронного марша плыли в воздухе. Снег падал на черную одежду людей, на хвойные венки и белые лилии, выравнивая и приглушая цвета и звуки. Он падал на гроб и на лицо женщины в нем. Падал и не таял. В руках покойницы, сложенных на груди, была свеча. Свеча не горела. Женщины плакали, деликатно сморкаясь в носовые платки. Мужчины стояли строги и печальны.

Когда рассаживались по машинам, чтобы вернуться в город, случился неприятный инцидент. Незнакомый парень, появивишийся вдруг ниоткуда, набросился на Рогова. Схватив его за лацканы пальто, парень исступленно кричал:

– Убийца! Вы убили Лиду! Вы! Вы! Я убью вас!

Присутствующие растерялись. Те, кто уже уселся в машины, стали вылезать. Двое друзей Рогова, опомнившись наконец, оттащили нападавшего от вдовца. Парень бился в их руках и выкрикивал что-то про убийство. Потом закрыл лицо руками и зарыдал, не делая попыток освободиться. Рогов растерянно смотрел на парня.

Старлей Коля Астахов, наблюдавший сцену нападения, подошел ближе. Тронул одного из мужчин за плечо, показал удостоверение. Тот отступил, освобождая парня.

– Вы его знаете? Кто это такой? – обратился Коля к Рогову.

Тот пожал плечами:

– Понятия не имею. – На лице его застыла гримаса недоумения.

– Кто вы? – спросил Коля у парня.

– Сотников, – ответил он. – Я любил Лиду.

– Вот такой спектакль имел место быть на похоронах, – Коля подвел черту под своим рассказом. – Рогова я пока оставил в покое, а этого Сотникова привез. Ждет в коридоре. Хотите познакомиться?

Некоторое время Кузнецов и Коля рассматривали молодого человека. Заплаканный Дима, сгорбившись, сидел на стуле, смотрел в пол.

– Это господин Сотников, – сообщил Коля начальнику. – Мы встретились на кладбище, и я убедил его приехать сюда. У нас к вам несколько вопросов, господин Сотников. Как вас по батюшке?