Статский советник - Борис Акунин

И успех был. Акция прошла превосходно, если не считать потасовки с городовыми. На месте казни Грин оставил листовку с приговором и подписью БГ.

Потом, в самом начале зимы, появилось второе письмо, найденное им в кармане собственного пальто. Был на свадьбе — конечно, не настоящей, фиктивной. Двое партийцев в интересах дела сочетались браком, а заодно появилась возможность легально встретиться и обсудить кое-какие насущные вопросы. Когда раздевался, никакой записки не было. Когда уходил, сунул руку в карман — листок.

Известный вам жандармский генерал-лейтенант Селиванов инспектирует инкогнито заграничную агентуру Охранного отделения. 13 декабря в половине третьего пополудни он один придет на явочную квартиру в Париже по адресу рю Аннамит, 24.

И опять все вышло в точности, как обещал неведомый ТГ: хитрую лису Селиванова удалось взять, можно сказать, голыми руками, о чем в Петербурге нельзя было и мечтать. Подстерегли в подъезде. Грин схватил жандарма сзади за локти, а Рахмет всадил в него кинжал. Теперь о Боевой Группе зашумели и в Европе.

Третье письмо Грин нашел на полу в прихожей. Это было уже в нынешнем году, когда они вчетвером жили на Васильевском. На сей раз отправитель навел на полковника Пожарского, продувную бестию из новой жандармской поросли. Пожарский осенью разгромил варшавский филиал партии, а только что в Кронштадте арестовал матросскую анархистскую организацию, замышлявшую взорвать царскую яхту. В награду получил высокий пост в Департаменте полиции и еще флигель-адъютантский вензель — за спасение августейшей фамилии. Записка гласила:

Заниматься розыском БГ поручено новому вице-директору Департамента полиции по политическим делам кн. Пожарскому. Это опасный противник, который доставит вам много хлопот. В среду вечером между девятью и десятью у него встреча с каким-то важным агентом на Аптекарском острове близ дачи товарищества Кербель. Удобный момент, не упустите.

Упустили, хотя момент и в самом деле был исключительно выгодный. Пожарский проявил сверхъестественную ловкость — отстреливаясь, растворился в темноте. Его спутник был менее проворен, и Рахмет достал его, убегающего, пулей в спину.

Все равно акция оказалась полезной и наделала шуму, потому что в убитом Грин опознал Стасова, члена ЦК и старого шлиссельбуржца, только что нелегально прибывшего из Швейцарии. Кто бы мог подумать, что у полиции в осведомителях такие люди.

А последнее, четвертое послание от ТГ, самое ценное из всех, объявилось вчера утром. В доме было жарко натоплено, форточки на ночь оставили открытыми. Утром Емеля нашел на полу возле окна бумажку, обернутую вокруг камня, прочел и побежал будить Грина.

Вот и очередь Храпова. Сегодня он отправляется в Сибирь одиннадцатичасовым курьерским в министерском вагоне. Удалось выяснить следующее. В Москве Храпов сделает остановку. За его безопасность во время нахождения в Москве отвечает статский советник Фандорин, чиновник особых поручений при кн. Долгоруком. Приметы: 35 лет, худощавого телосложения, высокого роста, брюнет, тонкие усики, седые виски, при разговоре заикается. В Петербурге и Москве предусмотрены чрезвычайные меры охранения. Подобраться к Храпову можно только между этими пунктами. Придумайте что-нибудь. В вагоне будут четыре агента и еще сменный жандармский караул в обоих тамбурах (передний тамбур глухой, с салоном не сообщается). Начальник охраны Храпова — штабс-ротмистр фон Зейдлиц: 32 года, очень светлые волосы, высокий, плотный. Адъютант Храпова — подполковник Модзалевский: 39 лет, полный, среднего роста, волосы темно-русые, небольшие бакенбарды.

Грин составил дерзкий, но вполне выполнимый план, сделал необходимые приготовления, и группа трехчасовым пассажирским выехала в Клин.

Сведения ТГ опять оказались безупречны. Все прошло как по маслу. Такой блестящей победы у Боевой Группы еще не было. Казалось бы, можно дать себе поблажку — насладиться ощущением аккуратно исполненного дела. Спичка еще не погасла, еще горит, и разожженное ею пламя занимается все сильней.

Но насладиться мешала непонятность. А непонятности Грин не выносил. Где непонятность, там и непредсказуемость, а это опасно.

Надо этого ТГ вычислить. Понять, что за человек и чего добивается.

Версия имелась всего одна.

Кто-то из помощников или даже самих членов Боевой Группы имеет своего человека в тайной полиции, получает от него секретные сообщения и анонимно передает Грину. Почему не заявляет о себе — ясно. Из конспирации, не желая расширять круг посвященных (Грин и сам всегда вел себя так же). Или прикрывает своего информатора, связанный честным словом, такие случаи бывали.

А вдруг это провокация?

Нет, исключается. Удары, нанесенные группой по государственной машине при помощи ТГ, слишком серьезны. Никакой тактической целесообразностью провокацию такого уровня оправдать невозможно. А главное — за все минувшие месяцы ни разу не было слежки. На это у Грина имелось особое чутье.

Две аббревиации: БГ и ТГ. За первой — организация. А что за второй — имя? Зачем вообще понадобилась подпись?

Вот чем надо заняться по возвращении в Питер: составить список всех, кто имел доступ в места, куда были подброшены записки. Если исключить тех, кто мог попасть во все четыре места, перечень получится коротким. Кроме членов группы всего несколько человек. Присмотреться к каждому. Определить кто и вызвать на откровенный разговор. Наедине, предоставив гарантии конфиденциальности.

Однако уже четверть первого. Два часа миновало. Пора будить Рахмета.

Грин прошел через гостиную в темную спальню. Услышал мерное посапывание Снегиря, тихонько всхрапнул Емеля.

— Рахмет, вставай, — шепнул Грин, склонившись над кроватью и протянул руку.

Пусто. Присел на корточки, пошарил по полу — сапог нет.

Ушел Рахмет, васильковый человек. То ли отправился за приключениями, то ли вовсе сбежал.

Глава третья,

в которой демонстрируются издержки двойной субординации

— Д-долго нас еще будут разглядывать? — скучливо спросил Эраст Петрович, оглянувшись на Бурляева.

С тех пор как статский советник и подполковник (сменивший синий мундир на цивильное платье) вошли в калитку скромного арбатского особнячка и позвонили в колокольчик, миновало уже минут пять. Сначала многообещающе качнулась занавеска в окошке надстройки, но далее ничего не последовало.

— А я вас предупреждал, — вполголоса сказал начальник Охранки. — Особа с норовом. Без меня незнакомому человеку и вовсе не отворила бы, — и, задрав голову, крикнул — уж не в первый раз: — Диана, это я, откройте! А со мной тот господин, о котором я телефонировал!

Никакого ответа.

Фандорин уже знал, что особнячок этот, снятый через подставное лицо, является конспиративной квартирой Охранного отделения и предоставлен в полное распоряжение ценной «сотрудницы». Все встречи с ней происходят только здесь и непременно по предварительной договоренности, для чего в доме специально установлен телефонный аппарат.

— Сударыня! — повысил голос и Эраст Петрович. — Вы нас з-заморозите! Это, в конце концов невежливо! Хотите рассмотреть меня получше? Так сразу и сказали бы.

Он снял цилиндр, поднял лицо кверху, повернулся левым профилем, потом правым и — о чудо — приоткрылась форточка, из нее высунулись тонкие белые пальчики, и прямо под ноги визитерам упал медный ключ.

— Уф, — облегченно вздохнул подполковник, нагибаясь. — Дайте-ка я сам. Тут замок с секретом…

Разделись в пустой прихожей. Петр Иванович, отчего-то волнуясь, причесался перед зеркалом и стал первым подниматься по скрипучей лестнице в мезонин.

Наверху оказался коридорчик и две двери. Подполковник коротко постучал в ту, что слева, и, не дожидаясь ответа, вошел.

Странно, но в комнате было почти совсем темно. Эраст Петрович вдохнул аромат мускусного масла, огляделся и увидел, что шторы плотно задвинуты, а никакого светильника нет. Кажется, это был кабинет. Во всяком случае, у стены темнело нечто похожее на секретер, а в углу серел письменный стол. Не сразу статский советник разглядел, что подле окна застыла стройная женская фигура с непропорционально большой головой. Фандорин сделал два шага вперед и понял, что на хозяйке берет-амазонка и вуаль.

— Прошу садиться, господа, — приглушенным до свистящего шепота голосом сказала женщина и изящно указала на кресла. — Здравствуйте, Петр Иванович. Так что за срочность? И кто ваш спутник?

— Это господин Фандорин, чиновник особых поручений при князе Владимире Андреевиче, — тоже шепотом ответил Бурляев. — Ведет расследование по делу об убийстве генерал-адъютанта Храпова. Слышали уже?