Дракон - Стивен Браст
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я так не думаю. И все же вы можете оказаться полезным. Между тем я ценю то, что вам уже удалось сделать. Мой человек доставит вам вознаграждение.
– Вознаграждение всегда приветствуется. Но меня беспокоит одна ваша фраза – о том, что я «могу оказаться полезным». Наверное, вы не можете сообщить мне, что именно имели в виду?
– Если бы речь шла о проблемах джарегов, вы бы мне сказали?
– Конечно. Открытость и честность – вот мой девиз.
Он одарил меня улыбкой.
– Просто из любопытства, как все произойдет? Вы намерены объявить ему войну?
– Для подобных операций формальное объявление войны вовсе не требуется. Я просто пошлю письмо, в котором потребую возвращения меча или обвиню его в краже – результат будет одним и тем же. Но сначала необходимо подготовиться.
– Собрать армию?
– Да, и спланировать кампанию. Но главное, следует нанять генерала.
– Нанять генерала? – На сей раз я по-настоящему удивился. – Разве не вы сами собираетесь возглавить армию?
– А вы бы стали лично кого-нибудь убивать, если бы у вас была возможность нанять Марио?
Честно говоря, я бы так и сделал, но…
– Я понимаю, что вы хотите сказать. И кто тот военный гений, который является эквивалентом Марио? Нет, подождите, кажется, я знаю. Сетра Лавоуд?
– Блестящая догадка.
– Я был всегда очень умен для своего возраста. – И после короткой паузы не удержался и спросил: – А откуда вы знаете про Марио?
У Маролана на лице снова появилось самодовольное выражение. Нет, мне определенно нужно перестать давать ему поводы гордиться собой.
– Вы думаете, Сетра согласится? – спросил я, когда понял, что не дождусь ответа на предыдущий вопрос.
– Я знаю.
– Потому что она ваш друг?
– Да, но не только поэтому.
– Хм-м-м.
– Босс, здесь происходят вещи, о которых мы не имеем ни малейшего представления.
– Ты так считаешь? В самом деле? В следующий раз ты мне скажешь, что следует опасаться тсера в открытом поле.
– А как насчет того, чтобы тебе убивать, а мне делать иронические замечания?
На этом мой разговор с Мароланом закончился. Я взял книги, которые мне понравились, и спустился по лестнице к дверям, где волшебник уже приготовился к измывательствам над моим желудком. Я остановился на площадке и взглянул на ближайшую ко мне картину. На нее, наверное, стоило смотреть сверху или снизу, от дверей, но с более близкого расстояния я видел текстуру и детали, а чуть выше удавалось разглядеть голову раненого дракона. Было нечто таинственное и могучее в том, как колыхаются щупальца вокруг его шеи. Казалось, случайным образом, однако в происходящем чувствовалась какая-то цель. И выражение морды дракона говорило о неизбежности и странной радости. Рана у него на боку была изображена так, что вызывала сочувствие, а не отвращение, и хотя юный дракон явно нуждался в защите, он все же оставался драконом, с которым следовало считаться.
Однако мой взгляд продолжал возвращаться к щупальцам, словно в них заключалась некая загадка, которую требовалось разрешить, чтобы узнать… что?
– Драконы гораздо сложнее, чем кажутся на первый взгляд, не так ли, босс?
– Мне пришла в голову та же мысль.
– В особенности Маролан.
– Да.
– Ты заметил, о чем он не спросил?
– Да. Он даже не поинтересовался, какое оружие украдено.
– Ты не так глуп, как говорят, босс.
– Кончай, Лойош. Лучше скажи, что это может означать.
– Что он уже знает о краже. Из чего следует: когда мы ставили ловушку, мы делали совсем не то, что нам казалось. Хотя я и сейчас не могу объяснить, что же мы все-таки делали на самом деле.
– Угу. Вполне возможно. Или тут нечто иное.
– Например?
Я еще раз посмотрел на щупальца – никакой системы, и все же в них имелась некая тайная закономерность.
– Что он знал, какой именно клинок будет украден, из чего можно заключить: кража не просто проверка или испытание, но при помощи нее реализована некая задача, а в самом оружии заключен дополнительный, неизвестный нам смысл. Вполне разумное объяснение. Или верна идея Крейгара: не имеет значения, что украдено; цель состояла в том, чтобы разозлить Маролана и дать ему повод развязать войну, раз уж он того хочет. На самом деле я не удивлюсь, если все наши предположения окажутся неверны. Нам следует принять это за основу и действовать соответственно.
Некоторое время Лойош молчал. Потом заметил:
– Мне нравится художник.
– Мне тоже, – ответил я.– Ладно, пойдем домой.
Я повернулся спиной к раненому дракону и покинул Черный Замок.
Глава 4
К бою!
Сетра Лавоуд однажды поведала мне краткую историю боевой магии, но я не помню никаких подробностей; в тот момент они для меня не имели особого значения, я совсем недавно с ней познакомился, чтобы обращать внимание на то, что говорит Сетра, – гораздо большее значение имел сам факт ее общения со мной. Однако отдельные детали мне удалось запомнить. Из этих обрывков и того, что мне рассказали Маролан и Алира, я могу составить для вас короткий обзор. Вот он:
Самые первые заклинания использовались для разведки и создания иллюзий; это довольно мощное оружие. Но ему достаточно просто противостоять. Позднее появились способы массового уничтожения, и специалисты потратили немало сил на организацию защиты своей армии. В конце концов, она стала превосходить атаку, и теперь любой солдат может считать себя в сравнительной безопасности, если только он не несет на себе слишком много металла.
Именно тогда солдаты отказались от доспехов, хотя некоторые пользовались (да и сейчас такие случаи нередки) деревянными доспехами, а деревянные щиты популярны и в наше время. Воины Дома Лиорна до сих пор надевают медные или бронзовые наручи, чтобы доказать свое бесстрашие или глупость – мне никогда не удавалось провести границу между этими двумя качествами.
За многие годы были изобретены различные способы, позволяющие пехотинцам брать с собой в сражение заранее приготовленные заклинания; они становились все сильнее и сложнее, пока в одной крупной битве, название и дату которой я даже не пытался запомнить, какой-то волшебник нашел способ заставить сработать все камни-вспышки, находящиеся в руках врага, – что привело к созданию нового вида заклинаний и контрзаклинаний, с тех пор рядовые пехотинцы крайне неохотно стали пользоваться волшебством.
Постепенно атакующие заклинания вновь стали более сложными и мощными, часто волшебникам приходилось объединяться, чтобы направлять на врага огромные, могущественные чары, способные вызвать в рядах противника панику. Естественно, появились защитные меры, после чего сражения превратились в проверку умений боевых волшебников, а не солдат и генералов. Ситуация достигла своего пика к началу Междуцарствия, когда магией занялся драконлорд по имени Адрон, о котором лучше вообще не вспоминать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});