Чудеса в решете (сборник) - Светлана Алешина

– В Зеленый кабинет, Лариса Викторовна? – уточнил Городов.

– Да, и желательно побыстрее. Я уезжаю по делам.

Степаныч пронзил начальницу взглядом, который красноречиво говорил об одном: «Хватит тебе, милая, детектива из себя строить, занялась бы лучше делами, которые бабе положены, – мужем, семьей, работой, наконец». Но вслух выражать эти мысли Степаныч не стал – знал, что не найдет понимания у Ларисы.

К тому же Котову очень раздражало это его любимое словечко «бабы». Она всегда хмурилась, когда Степаныч его произносил. Как будто нельзя было выражаться по отношению к женщинам более уважительно!

Конечно, сам Степаныч был «мужиком». Не мужчиной даже, а именно мужиком – этаким простоватым живчиком, крестьянским сыном. Простоватость его, однако, была напускной – Дмитрий Степанович с детства хотел, чтобы его воспринимали как надежного во всех отношениях человека. Но внешние данные, увы, не очень этому способствовали – невысокий рост, красноватое лицо не делали его привлекательным в глазах женщин. И он старался компенсировать это своей хозяйственностью, основательностью. И, как он это сам называл, «мужиковатостью».

Правда, ко всему прочему, Степаныч еще был страшным занудой, ворчуном и обладал холерическим темпераментом – мог вспылить из-за какой-нибудь ерунды. Весь этот причудливый коктейль личных качеств мог вынести далеко не каждый. И не каждая.

Этим, видимо, и объяснялся тот факт, что Дмитрий Степанович к своим сорока пяти годам оставался бобылем. Впрочем, Ларису это волновало мало – на своем месте Степаныч был незаменим, она могла доверить ему ресторанный бизнес как самой себе.

И сейчас, когда ее страсть к приключениям на криминальном поприще брала свое, именно этот невзрачный с виду человек подстраховывал ее тылы. За что она ему была очень благодарна.

«Хорошо, что есть такой человек», – умиленно думала она о своем заместителе. Подобное лирическое настроение подогрелось у Ларисы минуту назад поглощенным ею вкусным обедом. Да и вообще нужно было отвлечься чем-нибудь от дел.

Однако долго пребывать в задумчивости ей не пришлось. Из этого состояния ее вывел сотовый телефон. У нее возникла неожиданная мысль о том, что наверняка это Карташов с сообщением об очередном трупе.

– Алло, я слушаю. – Котова взяла трубку.

Но это был не бравый майор милиции с повадками инспектора Лестрейда. А всего лишь Оля Коробейникова.

– Лариса, я могу с вами поговорить? – робко спросила Оля. – Я не отниму много времени.

– Что ты хотела сказать?

– Я не хочу, чтобы вы бросали мое дело.

– Но твой отец найден, твоя мама его опознала, – мягко сказала Лариса. – Я понимаю, тебе очень хочется, чтобы он был жив, но воскресить его, к сожалению, не в моих силах…

– Вы верите в то, что говорите? – неожиданно перебила ее Оля. – Вы думаете, я маленькая девочка и абсолютная дура? Я не знаю, зачем мама это сделала. Но папа вернется, обязательно!

Лариса не разделяла до конца ее оптимизм, но тоже сомневалась в том, что труп, предъявленный в морге для опознания Валентине Егоровне, действительно тело ее мужа Льва Коробейникова.

А Оля тем временем продолжала:

– Поэтому я прошу вас не бросать это дело. Все так странно себя ведут. Я чувствую себя совсем одинокой.

– Ты сказала «странно». А в чем это выражается?

– Они смеются, шутят, говорят о делах, дарят мне подарки. Как будто это не похороны, а день рождения.

– А когда похороны?

– Сегодня в обед, в два часа на городском кладбище. Я туда не пойду. Я в эти игры не играю. Им делать нечего – пусть развлекаются. А я хочу, чтобы вы нашли его живого. Я удвою ваш гонорар.

– Да я и не собираюсь бросать это дело, – серьезно сказала Лариса.

Ее крайне заинтересовал вопрос – а зачем, собственно, такая спешка с похоронами? И она решила сама, своими глазами понаблюдать за церемонией погребения Льва Борисовича.

Достаточно быстро добравшись до кладбища – пробок на дорогах, к счастью, не было, – Лариса очутилась в прохладной тени огромных деревьев, вечных свидетелей всего, что здесь происходило.

Вообще-то это было старое, уже двадцать лет как недействующее кладбище, и простых смертных давно хоронили за городом. Но при определенных обстоятельствах и за определенную мзду можно было похоронить и здесь, в центральной части города. Поэтому периодически к воротам кладбища подъезжала очередная погребальная колонна машин, в основном состоящая из иномарок.

Машину Лариса оставила на стоянке: не хотелось привлекать внимание к своей скромной персоне. И она, не торопясь, пошла по кладбищенской дороге.

Отыскав какого-то служащего, она поинтересовалась, где производится погребение. Ее вопрос остался почти без ответа, если не считать того вялого мямления, из которого она ровным счетом ничего не поняла. Котова достала пятидесятирублевую купюру, и речь кладбищенского смотрителя сразу стала осмысленней. Он даже любезно согласился проводить Ларису до нужного ей места.

Она спряталась за деревьями, которые в изобилии росли на территории кладбища. Церемония прощания уже завершилась. Лариса увидела знакомую ей физиономию Валентины Егоровны – она была насупленной и сосредоточенной. Но Котову не оставляло впечатление, что это всего лишь игра на публику.

Мимо нее проходили господа Рюмин и Крысин, коллеги усопшего, и ей удалось подслушать их разговор.

– Жалко Левку, хороший был мужик. Столько лет вместе, как говорится, пуд соли съели – чего только не было, – вздыхал Рюмин. – Такую махину, понимаешь, раскрутили. Такую глыбу сдвинули.

– Жаль, конечно, но, как говорится, все мы там будем рано или поздно, – отвечал ему Крысин.

– Уж лучше поздно…

И они оба засмеялись.

«Да, Оля подметила совершенно верно: это мало похоже на похороны», – подумала Лариса.

В этот момент Рюмин с Крысиным остановились прямо рядом с местом, где за густой кроной деревьев пряталась Лариса. Судьба явно была благосклонна к ней в тот день. Голоса звучали очень тихо, но она смогла разобрать почти все:

– Что ни делается, все к лучшему. Да и не годился он для бизнеса. Я имею в виду – для большого бизнеса. Слишком мягкий был и интеллигентный. Если бы не я – не видать нам этого контракта, как своих ушей.

– Да, Серега, ты молодец, – согласился Крысин. – Можно сказать, голова!

И они снова начали подхихикивать.

– Слушай, Сергей, – Крысин покосился на новенькую оградку, – а ты уверен, что там – Лев? Гроб-то не открывали. Валентина говорит – он был так изуродован, что не узнаешь. Как же она узнала?

– Это твое дело? Нет, – рассудительно ответил Рюмин. – Нам теперь важно, чтобы так было на самом деле.

– А если он объявится?

– Когда объявится, тогда и думать будем. А то если обо всем думать заранее, то начинать надо с гроба и белых тапок – вот это будет основательность и предусмотрительность!

И тут Рюмин с Крысиным буквально захохотали. «Да, странные похороны!» – в очередной раз отметила мысленно Лариса.

– Сергей, Юра, – послышалось издалека, – вы что там, умерли?

После этих слов снова раздался смех.

– Даже не надейся, – откликнулся Крысин.

– Не дождетесь, – вторил ему Рюмин.

– Мы уже уезжаем. Идите все к нам. – Голос явно принадлежал Валентине.

– Ладно, пошли. Невежливо заставлять себя ждать, – посерьезнел Рюмин.

Немного погодя голоса стихли. Оба заместителя усопшего Коробейникова покидали кладбище.

У Ларисы же после подслушанного разговора создалось впечатление, что сейчас здесь был похоронен тиран и самодур, державший в страхе всех: семью, работу, конкурентов. И его смерти все радуются и ликуют. Что ж, может быть, это примета времени, жесткого и безжалостного, когда нет места нормальным человеческим чувствам?

Лариса, будучи сама бизнесменом и принадлежавшая к классу капиталистов – «новых русских», подумала, что не рада этой примете времени.

Однако ей следовало поторопиться – ведь в ее планах на этот день значилось еще и посещение главной конкурирующей с «Симерсом» фирмы – закрытого акционерного общества «Алмаз».

Офис «Алмаза» находился в здании крупного оборонного предприятия. Завод был вынужден раздавать свои помещения в аренду – это было общепринятой в последние годы практикой.

Преодолев «вертушку» и получив разъяснения от охраны, куда ей обратиться, Лариса на лифте поднялась на третий этаж и немного погодя открыла дверь, на которой висела табличка ЗАО «Алмаз».

И сразу же наткнулась на взгляд молодой девушки, которая достаточно профессионально расфасовывала папки с бумагами.

– Вы не подскажете, где мне найти директора? – спросила Лариса.

– А вы по какому вопросу? – спросила девушка, которая больше всего была похожа на секретаршу.

– По личному.

– Директор сегодня не принимает.

– Я не спрашиваю, принимает он или нет. Я спросила, где могу его увидеть, – усилила нажим Лариса.