Стихийный мир. Дракон-вампир - Сильвия Лайм

Сглотнула ком в горле и старательно стала смотреть в яркие глаза, которые словно слегка фосфоресцировали в темноте. Дож сделал шаг ко мне — а я синхронно с ним отшатнулась назад.

Еще шаг — и я снова отступаю. А на ярких полных, но не крупных губах дожа мелькает хищная улыбка.

Еще шаг — и…

— Стой на месте, — приказал он, и я не смогла сдвинуться.

Смотреть на него все еще было почти больно. Он казался слишком красивым. Так не должно быть, но я ничего не могла с этим поделать. Словно от него распространялась какая-то невидимая магическая сила, окутывающая меня, проникающая сквозь поры, отравляющая изнутри.

Ноги больше даже не пытались шевелиться, и, хотя где-то внутри я испытывала болезненный щемящий страх, кроме него под ребрами шевелилась какая-то неразумная радость оттого, что я не могу убежать. И оттого, что я буду продолжать находиться рядом с этим мужчиной.

А он меж тем неторопливо обошел меня по кругу и остановился напротив. Так близко, что у меня перехватило дыхание и я кожей ощутила жар его тела.

— Красивая, — протянул он, пока я вместо того, чтобы отвести взгляд, рассматривала его длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, широкую грудную клетку и удивительную татуировку дракона на левом плече. Татуировку, которая больше не казалась обычной. Теперь я видела, как она шевелится, как перетекает ее чешуйчатое тело вдоль округлых мышц дожа, как горят рубиново-огненные глаза рептилии, что глядела только на меня, то открывая, то закрывая пасть, полную клыков.

Это было удивительно… страшно и красиво.

— А-лек-сан-дра, — протянул мое имя дож, словно пробуя его на вкус. И наклонил голову к моему лицу. Я почти ощутила, как кончик его носа коснулся моего…

Пальцы начали мелко подрагивать.

А еще я стала старательно вспоминать, когда говорила ему свое имя.

Не вспомнила.

Дож запустил руку в мои волосы и, сжав, заставил запрокинуть голову.

Я тихо ахнула, когда его губы оказались в паре миллиметров от моих.

— Ты уже хочешь меня, — протянул он, и эти его потрясающе красивые губы изогнулись в улыбке, почти коснувшись меня.

Позвоночник будто ударило током.

— Ничего подобного, — выдохнула через силу, и бровь дожа насмешливо взлетела вверх.

— Неужели? — усмехнулся он, а затем скользнул щекой по моей щеке, наклонился чуть ниже и…

…тихий стон вырвался из моей груди.

Его губы коснулись основания моей шеи, затем снова и снова. Мягко и осторожно, ласково и чувственно выводя невидимые узоры на самых чувствительных точках. Словно бы и вовсе на голых нервах.

Я никогда не отличалась особой чувствительностью, но сейчас все было иначе. Словно меня кто-то подменил. Все тело вместе с «начинкой».

— Я не хочу вас, я хочу домой. Вот бы вы меня отпустили, я б вам спасибо сказала, — пробормотала какую-то ахинею, старательно зажмуриваясь и кусая губы, чтобы не выдать снова какой-нибудь пошлый и никчемный звук.

Дож перестал меня целовать, но не отстранился.

Захотелось пропищать что-то разочарованное. Прикусила губу сильнее.

— Выкинь эту чушь из головы, — бросил мужчина, не улыбаясь, и жестко обхватилменя за подбородок. — Ты теперь моя собственность. И пока не наскучишь мне, можешь не мечтать освободиться. И лучше бы тебе вести себя почтительно, аурия.

— Значит, я действительно рабыня? — выдохнула, испытывая привычное раздражение. Какое может быть рабство в двадцать первом веке?..

— А ты думала кто? — Дож сдвинул темные брови. — Ты не из Огненной луны, — констатировал он, а я чуть не хлопнула себя по лбу.

— Нет-нет, я из… — проблеяла нервно, пытаясь найти выход из положения, но не успела.

— Ничего, это я узнаю позже, — прервал он жестко и вдруг толкнул меня к окну.

Огромное, полукруглое, оно было обрамлено тяжелыми темными шторами, а внизу располагался широкий подоконник с резьбой, напоминающей слоновую кость.

Туда-то меня дож и усадил, подняв так резко и легко, словно я была плюшевой, а не живой.

Я что-то протестующе пропищала, но через мгновение мужчина оказался между моих разведенных ног, под которыми не оказалось нижнего белья. Легкий пеньюар с юбкой из струящихся тканей разлетелся в стороны, как туман. И я оказалась почти вплотную к обнаженному мужчине.

Голая.

О боже.

Огненно-золотая луна светила мне в спину, ее искрящиеся лучи освещали гладкую кожу дожа цвета темной карамели, играли в его кроваво-алых глазах. А я не могла вздохнуть от страха и… жажды, что была еще темнее кожи этого мужчины.

Я зажмурилась, коснувшись ладонями его груди, отталкивая и не двигаясь. Чувствуя, как жар его тела перетекает в меня. Губит сознание, разум.

Меня трясло, а между ног стало ощутимо жарче. Тянущее желание скрутилось в основании живота тугим спазмом.

И все равно я хотела убежать. Как можно дальше и быстрее.

Не вышло.

А дож на мгновение замер, опустив взгляд вниз, на мою грудь, которая теперь ничем не была прикрыта.

Куда делся проклятый пеньюар? Он хоть и выглядел ужасно бесстыдно и почти ничего не прикрывал, нотеперь казался мне прекрасным спасением.

Однакоего не было. Только легкий лиловый дымок где-то за спиной мужчины медленно развеивался, напоминая, что когда-то он был тканью.

— Идеально… — раздался тихий и будто чуть охрипший мужской голос, пронзивший меня через сердце до самого основания, когда дож поднял руку и костяшками пальцев провел по моему твердому как камень соску.

Снова удар тока по нервам. Снова дрожь в теле, от которой невозможно избавиться. Словно мне дико холодно и я вот-вот умру от обморожения.

Но мне не холодно. Мне жарко.

Веки опустились, и только из-под дрожащих ресниц я продолжала наблюдать, как дож поднимает и вторую руку, касаясь другого соска. Мои челюсти сами собой стискиваются, я пытаюсь сжать колени, потому что огонь в основании живота начинает сводить с ума.

Это словно какая-то магия… Хотя почему какая-то? Дракон на плече повелителя шевелится, смотрит на меня. И мне кажется, что его огненные глаза с каждой секундой горят все ярче.

В глаза дожа я посмотреть не могу. Нет сил поднять голову.

Пальцы на мужской груди сжались, прочертив легкие розовые полоски. И тут же он становится ближе, преодолев последнее расстояние между нами.

Моя грудь касается его груди, ноги сильнее обхватывают горячее мужское тело, и я понимаю, что вот-вот упаду в обморок.

В голове пожар. Между бедер — твердое раскаленное желание дожа.

И мое желание…

Я не ребенок, у меня были мужчины и прежде. Но сейчас кажется, что все это пустые воспоминания. Потому что этот человек сумел довести меня до полубезумного