Если свекровь – ведьма - Лилия Касмасова

– Но эта, – сказала Далия, наставив на меня длинный указательный палец с красным наточенным ногтем, – может случайно вытворить что не следует!

– Как вы сегодня? – спросила я.

– Да, примерно как я сегодня, – сказала Далия. – Только ты это можешь вытворить прямо на глазах у проверяющего, и тогда из-за тебя накажут весь клан! Потому что ты его глава!

– О, – только и сказала я. – В таком случае я передам вам власть прямо сейчас.

– Раньше надо было, – сказала она.

А Миша пояснил недовольно:

– Теперь никакие перетасовки силы невозможны. Видишь, колонка светится? Улавливает колебания силы во всей округе. Так же как перемещения за пределы поместья.

Далия ворчала:

– Вызвать инспектора! Какая низость!

– Я не знала, что это кнопка вызова инспекции! Я думала, это сигнализация!

– Сигнализация? – высокомерно переспросила Далия.

– Да. От воров.

Она расхохоталась, некоторые нерешительно подхватили ее смех.

– От воров! – Далия утерла слезы, выступившие от истерического смеха. – Ты думаешь, что к нам, ведьмам, могут забраться воры?

– А что – нет? – робко спросила я.

– Нет, – сказала Далия.

Ах, ну да. У них же система пропусков. Прям как военный объект.

– А как инспекция может… наказать? – нерешительно спросила я. – Наверное, это что-то не слишком страшное?

– Для тебя – нет, – сказала Далия, – ты ведь привыкла быть слабой, беспомощной и никчемной, впрочем, как все простые…

– И вовсе я не никчемная, – перебила ее я.

Но она меня не слушала, а продолжала:

– А вот для нас – да. Они могут, например, лишить магической силы. На много лет.

– Не обязательно на много, – возразила Маргарита, – меня как-то лишили, всего на месяц. Это, конечно, было ужасно, но зато я научилась варить супы, вязать, а еще выпалывать сорняки на огороде по-настоящему.

– Мне кажется, – ледяным тоном сказала Далия, – что никто из присутствующих не желает учиться выпалывать сорняки на огороде. По-настоящему.

Все покивали согласно.

– Ну и что, – сказала я этим снобам. – Я вот всю жизнь живу без колдовства – и ничего!

– Действительно, – Далия смерила меня презрительным взглядом. – Ни-че-го.

– Мама, – укорил ее Миша.

– Что – мама? – взвилась Далия. – Если бы ты не привел в дом эту простушку…

– Свою невесту, – уточнила Маргарита.

Далия только закатила глаза.

А Маргарита сказала:

– И что мы тут все стоим? Пойдемте в гостиную, там нас ждет прекрасный концерт, танцы и коктейли. – Она развернулась и пошла к дивану-айсбергу.

Все, в том числе и мы с Мишей, последовали за ней.

Большое окно за эстрадой было разбито. Так вот куда улетели мячи! Интересно, мне предъявят счет?

Но Мишина бабушка шевельнула рукой в сторону окна, осколки взлетели с пола, встали на место – и окно снова было как новенькое!

Маргарита скомандовала громко:

– Играйте же!

Инструменты, которые хаотично парили по всему залу, направились к эстраде, потолкались, расположились в два ряда и заиграли что-то совсем старое, похожее на джаз или, не знаю, какие бывают старые танцы – чарльстон?

– Миша, – спросила я тихо, – зачем вы вообще установили эту кнопку, если все боятся инспекции?

– По закону положено, – ответил Миша.

Вот уж не думала, что ведьмы тоже должны соблюдать какие-то законы.

– А если не установить?

– Все устанавливают, – пожал плечами Миша. – Есть же штрафы и наказания, так что все равно заставят.

Я бросила сумку и кофту на высокий круглый столик, поправила прическу – вечеринка так вечеринка.

Гости наполнили зал. Из-под арки потянулись официанты с подносами. Люди стали делать вид, что развлекаются на вечеринке, хотя лица у всех были озабоченные. Официанты тоже не выглядели радостно.

Я спросила у Миши, коснется ли проверка слуг? Он сказал:

– Разумеется. Всех, кто находится на территории. Наши слуги тоже не из простых, сама понимаешь.

Из простых тут была только я. И то теперь в ведьму превратили.

Мишин отец появился в гостиной только что – похоже, наши разборки его совершенно не волновали – и беседовал с гостями, попивая вино.

Соседи явно не знали, куда деваться в этом сборище родственников. Тетка, притулясь в углу у стены, тянула через соломинку коктейль. Муж маячил около нее, но глаза его следовали за Далией. Да он к ней неравнодушен, честное слово! Но Далию его внимание, похоже, только раздражало.

Я спросила Мишу, где эти соседи живут и давно ли их семьи знакомы. Может, заодно выяснится, как именно они, как сказала Далия, породниться хотели?

– Весловские живут на другой стороне озера, – сказал Миша.

Так вот почему они на лодке приехали!

– Они там лет двадцать назад поселились, – продолжал Миша. – Тогда наши семьи и подружились.

– А с их дочерью ты…

– Что – я? Да, мы общались в детстве и… – Миша отвел взгляд куда-то в сторону, – в юности.

Он посмотрел на дочь Весловских, блондинку в коротеньком серебристом платьице, которая стояла недалеко от эстрады и, вихляя бедрами, изображала какой-то непонятный танец, совсем не под музыку.

Девица перехватила Мишин взгляд, помахала ему рукой и направилась к нам.

– Привет, Мишечка, – сказала она мелодичным голоском, когда подошла, и чмокнула моего жениха в щеку.

Миша слегка порозовел от смущения и ответил:

– Привет, Мелисса.

Мелисса, значит. И чего это он смущается, как идиот?

Я толкнула Мишу в бок и сказала:

– Познакомь нас.

– Да, извини, – сказал Миша. – Это Вика, моя невеста.

– Да, я слышала, что говорила твоя мама, – улыбнулась Мелисса ему и обратилась ко мне: – Значит, ты из простых?

– Теперь уже нет, – вскинула я подбородок.

– Да-да. – Она засмеялась, но каким-то неприятным смехом. – Маргарита Петровна здорово подшутила надо всеми.

– Да, – по-дурацки хихикнул Миша, – но Вика передаст власть маме, скорее всего.

– Еще неизвестно, – буркнула я. Хихикает он, видите ли!

– Да что простушке делать с магией? – сказала Мелисса-Крыса Белобрыса снисходительно.

– То же, что и всем. Вот ты что с ней делаешь? – сказала я.

– Я-то прирожденная ведьма, – сказала она и игриво улыбнулась Мише: – Может, это тебя когда-то и отпугнуло?

Миша насупился:

– Вообще-то это ты тогда чего-то испугалась.

– Разве? – невинным тоном спросила она, поигрывая пальцами по бахроме на платье.

– Хотя теперь это не важно, – бросил Миша. – И я люблю Вику именно за то, что она обычная.

– Теперь уже необычная, – подмигнула ему Крыса. – Значит ли это, что ты ее больше не любишь, а?

– Разумеется, не значит, – сказал Миша с досадой.

– Знаешь, – сказала Мелисса с заговорщическим видом, – вот смотрю на вас и думаю, может, все же зря я тогда не приняла твое предложение?

Предложение? Какое еще, на фиг, предложение?

А Крыса продолжала:

– Ты мне тогда показался таким милым юным мальчиком, я подумала – какой брак? Он слишком молод! – она засмеялась.

Миша ухмыльнулся:

– Как будто ты была старше!

– Вот именно! – сказала она. – Я и сама была совсем глупой девчонкой!.. А ты стал таким видным мужчиной!

«Моим мужчиной!» – хотела сказать я, но сказала другое:

– И давно это было?

– Что? – спросили они оба. В один голос.

– Ну, твое предложение? – я посмотрела на Мишу.

Он слегка замялся:

– Да сто лет назад.

– Вовсе не сто! – сказала Мелисса. – А всего лишь м-м… шесть, ах нет – семь лет назад! И правда, давненько! – Она расхохоталась. Потом спросила: – Ну а вы – давно знакомы?

– Да, – сказала я.

– Нет, – сказал Миша одновременно со мной.

Я возмущенно посмотрела на него, а он, будто защищаясь, сказал:

– Меньше года.

– Действительно, давно, – кивнула Мелисса мне. – Что же ты, Миша, так долго думал, прежде чем жениться?

– Потому что это серьезный шаг, – ответил Миша.

– О, так ты стал серьезным. И больше не теряешь голову от чувств? – скривились в улыбочке ее ярко-розовые губы. И она добавила с издевкой: – А мне-то было показалось, что у вас великая страсть! Сумасшедшая любовь.

Сумасшедшая любовь? Страсти-мордасти, как в бразильских сериалах? Жгучие взгляды, фразы вроде «Жить без тебя не могу!», ревность, драки и прочее… Разве такое бывает в жизни? У нас с Мишей все было как-то спокойно, нормально, ну, в общем, можно сказать, без всяких страстей. А может, это неправильно?

Ну вот, эта гадюка заставила меня сомневаться, что у нас в отношениях все хорошо! И я сказала с вызовом:

– Да! У нас великая страсть! – Обняла Мишу за шею и впилась ему в губы самым страстным поцелуем, на который была способна. Или даже – до этого момента – не способна.

И я продлила поцелуй как можно дольше, так что Миша стал легонько вырываться из моих объятий, а когда наконец ему это удалось, глаза у него были, как фонари, и он хватал ртом воздух.

Кажется, я слегка перестаралась.