Время больших отрицаний - Владимир Савченко

«Как пять тысяч мартовских котов», по определению Али.

Хотя он и повис над крышей на «Иже» без колес, потом полетал около башни и над пустырем — для самоутверждения и проверки, за ним это проделал и Евдоким Афанасьич… но на том и закруглились. Ясно, что с таким звучанием летать можно на реактивном самолете на больших высотах, но не на мотоцикле над городом. Собьют или арестуют.

«Тройные светлячки» это и были три реактивных струи из сопел; сжатый в сотни раз теплый воздух светился.

Устройство обозвали «ведьминой ступой», Ловушки сняли для других целей, остальное поместили в чулан при мастерских на 120-м уровне.

Все это вспоминал сейчас Михаил Аркадьевич, пробираясь через завалы в зоне ко входной арке, прыгая с обломка на обломок. От прихода вчера с беременной женой (даже не знали твердо, на каком она месяце, запутались в Неоднородном Пространстве-Времени) по сей момент он провел в НИИ четыре месяца. Прожил, проработал, достиг — пока прочих отвлекал и морочил Шаротряс.

И близнецы — второму дали имя Сашка, Александр, в память Корнева; Аля настояла (ладно, пусть, в общем-то мужик был что надо, дай боже и нашему Сашке таким стать…) — настолько же выросли; узнают, тянутся, чтоб на ручки взял.

Теперь Михаил Аркадьевич Панкратов был другой человек.

«Что бы там не решали, хозяевами в Шаре будут не они. Надо мною, во всяком случае.»

День текущий 16.4966 сент ИЛИ

17 сентября 11 ч 55 мин

17+71 сент 12 ч на уровне К144

Добела накаленная игла башни при подъеме тускнела и ширилась

но тьма над ней оставалась тьмой

За четверо прошедших наверху за время отсутствия Миши «+»-суток произошло только одно интересное событие: Дуся Мечников, он же вдоким Афанасьевич Климов взял с луга за рекой четырех гусей. Домашних. Паслись там, щипали травку. Больше для того, чтобы проверить дальность и точность попадания НПВ-языком, но и ради гусятинки тоже.

Так впервые обнаружился эффект, впоследствии названный РР-ОО (Разуть— Раздеть Остричь-Обрить) и используемый в определенных случаях как режим НПВ-воздействия. Применительно к бедным птицам это выглядело так, что из Ловушки они выпали будто ощипанными, без единого перышка. От их метаний барьерный слой НПВ-языка, своей крутой неоднородностью разделявший на крупицы, в пыль любой непроводник, так обошелся с их «одеждой», с перьями и пухом. Клювы тоже были раздроблены. Бедные ощипанные гуси не могли даже гоготать, хрипло стонали. Их пришлось поскорее прикончить.

— Гуси, между прочим, это амплуа Паниковского, а не Дуси Мечникова в том классическом романе, — ворчал Миша. — И то проходит там как мелкое занятие. Что это вас потянуло на гусекрадство? Нам надо быть, самое малое, Бендерами, а уж никак не Паниковскими.

— Амплуа… какие мы слова знаем! Амплуа… — со вкусом повторил Климов. — Точность захвата несколько метров на дистанции километр — вот мое амплуа. Там была целая стая, а я взял четверых с краю.

— Миш, значит, тушеную гусятинку есть не будешь — из этических соображений? — спросила Аля; она разделывала птицу. — С луковой подливой. И жареную печеночку с картошкой из принципа тоже не станешь, да?

— Ну, я этого не сказал… — Миша сглотнул слюну.

День текущий 16.5050 сент ИЛИ

17 сентября 12 ч 7 мин

17+72 сент 17 ч на уровне К144

… огненное острие башни

вонзалось в тьму Шара

в нем мощно жила иная Вселенная

рядом — и недостижимо далеко

в их власти — и властвовала над ними

К этому времени наверх взобрался и Васюк-Басистов. Тоже по обломкам, пешком на 150-метровую высоту; лифты бездействовали. Труд немалый. Познакомился с близнецами, которые уже умели улыбаться, с похорошевшей после родов Алей; затем и с Ловушками. Наиболее его привлекла возможность, искривляя НПВ — луч, исследовать разрушения в стенах башни и в зоне.

Картина внизу, в полутьме, была жуткая: висящие на прутьях арматуры бетонные куски стен… завалы внизу… Институт выходил из строя надолго; в новых социальных условиях, может, и навсегда.

И Толюн прорек:

— Мы же теперь сможем расчистить зону.

Следующие земные часы, «+»-многодневные, трудились вчетвером. Главным было образовать НПВ-зарядочную станцию на крыше из остатков оборудования системы ГиМ и сделать Ловушки-хранилища, чтоб складывать в них все, что соберут. НПВ-схроны. Задачи были новые и интересные, никто не стоял над душой, все было под рукой, времени хватало — работа шла споро.

Во второй половине этого Дня Текущего с крыши башни в обезлюдевшую зону опустились светящиеся голубовато «выросты» — и принялись собирать, захватывать, втягивать также голубеющие от их прикосновения, уменьшающиеся в искорки обломки бетона и арматуры, искареженную технику.

Делалось это столь быстро и бесшумно, что единственный видевший все человек, комендант

Петренко, думал: то ли ему это снится, то ли он сошел с ума; даже не стал звонить начальству.

Если бы сие наблюдали сотрудники отдела Мендельзона (краевых НПВ-явлений), то они, вне всякого сомнения, истолковали бы видимое в духе гипотезы своего шефа о «явлениях последействия Шаротряса». Но поскольку из-за завалов доступ в свое помещение в башне был труден, они сочли за благо на работу в сей день не прийти. И ничего не увидели. А жаль.

На следующее утро Петренко показал очищенную зону Бурову: так, мол, и так, на моих глазах все ушло вверх. Как, почему — не ведаю. Будто оправдывался.

День текущий 17.3941 сент ИЛИ

18 сентября 9 ч 27 мин 30 сек

349-й день Шара

18 сент 18 ч 55 мин в зоне

Так к новому направлению присоединился Виктор Федорович.

Хуже того, вышло так, что вторым «подопытным» после гусей, на которых открыли и опробовали эффект — впоследствии режим — РР-ОО («Разуть-Раздеть — Остричь-Обрить»), оказался в освоении и испытании его именно новоиспеченный главный инженер.

Он — новая метла, коя чисто метет, герой Шаротряса и вообще — завелся, увидев очищенную без его ведома зону, взмыл наверх, чтоб узнать, распечь, снять стружку и привести в чувство. Новациями его не возьмешь, душу не тронешь, он сам мастер новаций. Хорошо, конечно, что расчистили, одной проблемой меньше. Но почему без него решили и действуют?! И куда все дели, там же много ценного?..

18+43 сент 16 ч на уровне К110

Мастерские для НПВ-схронов

… Жизнь их была чудо — и она была жизнь

Показать, куда дели собранный в зоне хлам, можно было единственным способом: поместить Виктора Федоровича в ту же Ловушку типа ящик. В НПВ-хранилище, НПВ-схрон с К50. Потому что выпростать все из него в комнате на 149-м уровне было некуда.