Миссия выполнима - Андрей Ильин

Он отключил будильник, бесшумно потянулся, разминая тело, нашел термос, открутил крышку, выпил горячий, крепкий и очень сладкий кофе. Глюкоза помогает быстро согреться и повышает чувствительность зрения. Но одного только кофе может не хватить. Надо, пожалуй, съесть еще таблетку кофеина. Действовать он начнет примерно через полчаса, то есть как раз тогда, когда надо…

«Объект» вставал в семь часов, плюс-минус пять минут. По крайней мере, три последних дня вставал и, значит, должен был встать и сегодня.

Должен был встать через тридцать пять минут.

Снайпер снял с прицела заглушки, прижался к холодной резине наглазника, поймал в перекрестье прицела седьмое по счету окно. Окно номера, которое «объект» открывал первым. Все эти дни открывал первым…

Подрегулировал резкость.

Вот так будет хорошо.

Дослал в ствол патрон, поставил винтовку на предохранитель и замер, успокаивая дыхание…

Теперь он был готов выстрелить в любое следующее мгновенье. Теперь оставалось только ждать. Только ждать…

…Ждать дольше было нельзя. Снайпер занял исходные позиции вон в том, искусственно созданном лесном завале. Он был там, наверняка там! Потому что завал был и раньше, но пару дней назад он выглядел по-другому.

Помощник Резидента припал глазом к окуляру телескопа. Еще раз, на всякий случай.

Нет, все точно — вон того провала раньше не было. Там был ствол, которого теперь нет. Осталась дырка от ствола, через которую, если предположить, что внутри завала находится человек, можно вести скрытное наблюдение. Или вести огонь. Кроме того, впереди завала, в сторону цели, расчищен «коридор» — убраны отдельные, далеко выступавшие ветки, кое-где примята трава.

Ну-ка, еще раз…

Прокручивая небольшой маховичок Помощник Резидента сдвинул трубу телескопа вправо… Потом влево… Снова вправо…

А это что такое?

Над завалом, но более всего вблизи провала роились комары. Много комаров. Туча комаров!

А с чего бы им интересоваться сваленными в кучу гнилыми деревьями, они же не короеды, они — кровососы! Выходит, они почуяли поживу — живую кровушку. Из чего можно сделать вывод, что там, внутри, находится человек. И теперь находится!

А раз так, то работать он будет сегодня, потому что сидеть в засаде еще целый день, «замыливая» глаза, ему не резон!

Помощник вытащил переносную радиостанцию.

В номере на втором этаже раздался зуммер.

— Слушаю, — сказал директор.

— Разбудил?

— Уснешь тут…

— Кажется, я нашел его.

— Снайпер?

— Да. И судя по расстоянию, это будет противоснайперская винтовка.

— «И-94-95»?

— Или американский аналог. Другие не достанут — до места засады около полутора километров.

Зависла пауза. Каждый думал о своем.

Резидент о тактико-технических данных крупнокалиберных винтовок, в первую очередь о величине рассеивания пуль при стрельбе на расстоянии свыше тысячи метров. Если у них обычные патроны и не очень опытный снайпер, то как бы он не промахнулся…

— Может, лучше взять его, от греха подальше? — предложил Помощник.

— Нет, снайпер может ничего не знать. Нужен командир или кто-то из приближенных к командиру.

— А вдруг они всерьез?

— Вряд ли. Им нужен покорный директор, а не его труп.

— Что мне делать?

— Ничего, ты все уже сделал, теперь моя очередь…

В семь ноль две «объект» подошел к окну и поднял жалюзи.

Но сегодня он поднял жалюзи не на том, на каком обычно, окне. А на совсем другом окне.

Снайпер дернул ствол вправо, увидел мелькнувший в окуляре «объект», который скрылся из виду.

Черт его!..

«Слава богу! — подумал „объект“, проскользнувший в ванную комнату. — Если он будет бить навскидку, то может не успеть учесть всех поправок».

В следующий раз снайпер увидел «объект» только в «синем» зале ресторана. Но увидел вновь мельком. «Объект» быстро прошел через зал и сел за столик, который был закрыт простенком.

Ел он долго, потому что менее всего ему сейчас хотелось выходить на улицу. Но выходить все равно надо было.

Директор встал, вытащил из кармана пачку сигарет и вышел на крыльцо. Где встал, привалившись плечом к стене… Он специально встал к стене, чтобы быть более неподвижным. И встал боком, чтобы занимать меньше места. Он закурил и замер, наблюдая за поднимающимся с кончика сигареты дымом.

«Ветер северный, метра четыре в секунду», — подумал он…

«Ветер четыре-пять метров в секунду, — отметил снайпер. — Влажность где-нибудь семьдесят-восемьдесят процентов. Температура двенадцать-тринадцать градусов».

Прикинул траекторию полета пули с учетом влияния на нее погодных условий. Взял поправку на снос…

Директор стоял, курил, чувствуя, как по спине частыми струйками ползет противный, холодный пот. Не очень это приятно — стоять вот так, открытому со всех сторон, зная, что тебя сейчас выцеливает снайпер.

Ну же… ну что он медлит?.. Сколько можно так стоять, изображая каменного истукана? Это скоро может броситься в глаза…

Снайпер сунул указательный палец в спусковую скобу, полной грудью вдохнул воздух, выдохнул, задержал дыхание.

В объективе прицела был «объект». Он стоял, привалившись плечом к стене, стоял совершенно неподвижно, что облегчало задачу.

Надо чуть левее.

Картинка в окуляре чуть сдвинулась, «поплыла». Две тонкие, пунктирные риски, идущие перпендикулярно друг к другу, наползли на фигуру, остановились где-то в области груди.

Указательный палец мягко обжал спусковой крючок…

Во двор въехала служебная «Волга».

Пора было отлипать от стены, но было страшно отлипать, потому что именно в это мгновение мог раздаться выстрел, и если сдвинуться хоть на сантиметр…

Снайпер медленно и плавно потянул спусковой крючок на себя. Очень медленно и очень плавно, чтобы не дрогнули риски прицела.

Раздался оглушительный в замкнутом пространстве убежища выстрел.

Тяжелая, пятидесятиграммовая пуля, в одно мгновение преодолев тысячу пятьсот метров, ударила в цель. Ударила точно туда, куда целился снайпер — в стену в десяти сантиметрах от головы «объекта». Во все стороны брызнули куски штукатурки и камня, пуля пробила насквозь кладку из трех кирпичей и, потеряв силу, вывалилась из стены внутри дома.

— Уф! — облегченно вздохнул директор. И тут же что было сил закричал:

— А-а!!

Прыгнул вперед, спрятавшись за машину.

— Кто это?! Кто?! Кто стрелял?!

Худшее было позади. Если бы на пути пули встретилась ветка или хотя бы травинка, если бы налетел неожиданный порыв ветра, то все могло закончиться не так…

— В меня стреляли! Ищите, кто стрелял! — истерично кричал директор, тыкая рукой куда-то вперед. — Ну делайте же, делайте что-нибудь! Вашего директора убивают, а вы тут!..

Ну вот, а теперь можно набирать себе охрану, потому что теперь это не будет выглядеть подозрительно. И можно привередничать во время переговоров, навязывая свои условия.

Теперь директор может все. Потому что его чуть-чуть не убили.

Совсем чуть-чуть…

Глава 10

— Как он себя чувствует?

— Неважно.

— Когда можно будет продолжить допрос?

— Не раньше чем через несколько дней…

После того, с «сывороткой правды» в кровотоке и мухами в голове, допроса Посредник очухался только через неделю. Не врал мужик в белом халате, когда говорил, что используемое «лекарство» далеко не аспирин. И даже не водка, после которой на следующий день голова болит. Здесь голова болела не день и не два. И не только голова…

Каждый день ему вкалывали обезболивающее, после которого становилось легче, становилось почти хорошо. Боль отступала, и на ее место приходило тупое, безразличное блаженство. Блаженство покоя и отрешенности от окружающего жестокого мира.

И лишь потом, спустя несколько дней, он заподозрил, что ему ставят наркотики. Все это время ставят наркотики, планомерно и сознательно превращая в наркомана. Он осознал это, когда однажды запоздали с очередным уколом. Буквально на несколько десятков минут, но он почувствовал, как напрягся, как запротестовал его организм. Которому нужен был этот укол, и не только для того, чтобы избавиться от боли. Уже не только для этого…

Ему нужен был укол как таковой!

Его превращали в наркомана, необратимо разрушая сознание. Они надеялись, что то, чего не получилось достичь сразу, путем единовременного впрыскивания в кровь лошадиной дозы «сыворотки правды», можно будет добиться ежедневными вливаниями наркотика. Еще через неделю, две или три он будет готов ради очередной дозы на все. И тогда ни чувство долга, ни страх, ни опасение подставить под смерть своих близких его не остановит. Потому что он перестанет быть самим собой, он станет другим, совсем другим, с которым договориться намного легче…