Никто, кроме вас. Рассказы, которые могут спасти жизнь - Андрей Звонков

Нестеров объяснял, доставая из ящика ампулу с баралгином.

– Таня, сделай ему в ягодицу. Это уменьшит боль часов на шесть-восемь. Мы вызовем дежурного врача, он вам откроет больничный лист. Про секс ему можете не рассказывать. Шкафа достаточно.

Нестеров на кухне заполнял карту, а Таня, произведя инъекцию обезболивающего, собирала мусор в специальный желтый пакет «для отходов». Страждущий с больной спиной все так же стоял на четвереньках, животом и грудью лежа на кровати. Женщина собиралась в аптеку, она все старательно записала. Таня заметила, что выражение лица у женщины такое, будто бы она себя считает виноватой в болезни мужа.

Убрав за собой мусор, Таня заперла ящик с медикаментами и присела у стола наблюдать за больным, у которого в ягодице рассасывался препарат. И препарат этот весьма болезненный. Наконец мужчина зашевелился и, подтягивая колени, вполз на кровать целиком, медленно распрямился. Он очень осторожно повернулся на больную сторону, принялся смотреть на Таню.

– Вот вы какая! Теперь вижу, кому доверял самое дорогое.

Таня хихикнула.

– А я думала, что для вас дорогое не ягодицы…

– Ну, не скажите. Вот вы о чем думаете бо́льшую часть времени?

– Ну, о муже, о работе…

– Я говорю, бо́льшую часть… Никто не признается. А я знаю. «Я слишком жирная», или «У меня слишком большая задница». Скажете, нет?

Таня рассмеялась. Ну, не бо́льшую часть времени, это точно. На работе об этом думать некогда. Разве что утром, когда перед зеркальными дверцами шкафа-купе она делает утреннюю зарядку по системе Амосова[19], как научил ее Саша. Потом она сидит еще десять минут в позе лотоса и дышит по методике Стрельниковой, стараясь думать о возвышенном, но мысли почему-то упорно скатываются к бедрам.

Перед отъездом Степанов сказал ей на ушко: «И запомни: у тебя превосходная попа, не надо считать ее худшей частью твоей фигуры! У тебя все замечательное. Просто делай зарядку – тысяча движений за полчаса!» Таня вообще всегда отличалась исполнительностью. Саша говорил, что эта черта ее характера ему понравилась больше всего. Думала ли она, каждое утро до пота отжимаясь и делая наклоны, о том, чтобы пофилонить? Нет.

Нестеров дозаполнял карту и позвал из прихожей.

– Таня, отзвонись. – Он заглянул в комнату. – Боль уменьшится через пару дней, а совсем пройдет за две недели. Берегите спину. Купите пояс из собачьей или верблюжьей шерсти. Все. Мы поехали.

Комментарий специалиста

Дорсалгия – боль в спине. Происхождение разное. Чаще всего это мышечная боль, иногда в связках, укрепляющих позвоночник. Далеко не всегда невралгическая, как принято считать, то есть связанная с воспалением нерва, но бывает и так. Главная причина возникновения боли – резкое движение или подъем тяжести. Движение приводит к растяжению мышц и связок, подъем тяжести – к критической нагрузке на позвоночник и диски, которые при этом могут разорвать окружающее их сухожильное кольцо и выдавить гелевое содержимое наружу к расположенным рядом корешкам спинного нерва. Если гелевое выпячивание (его ошибочно называют спинномозговой грыжей) давит на нерв, тот воспаляется, отекает, и возникает сильная боль или онемение в той части тела, которая контролируется этими нервами.

У спортсменов чаще всего все-таки бывает миалгия (мышечная боль) или миофасциальный синдром, когда мышца цела, но растягивается и надрывает связки. В толще соединительной ткани появляются небольшие кровоизлияния. Они вызывают боль при движении. И пока не рассосутся, боль будет сохраняться. Рассасывание ускоряют гепариновая мазь и троксевазин гель. В первые сутки травму греть нельзя, иначе это усилит отек и увеличит объем гематом. Прогревать можно спустя день-два.

Эти боли хорошо снимаются в первые часы охлаждающим спреем (через влажную салфетку) или кармолис гелем.

Отличает миалгию от невралгии боль локальная, не отдающая по ходу нерва.

Поясничные мышцы могут растягиваться и повреждаться при резком наклоне или разгибании, тяжелой работе связанной с наклонами, подъемом или переноской тяжести.

В обоих случаях боль снимется нестероидными противовоспалительными препаратами: ибупрофеном, ортофеном, кетопрофеном, нимесулидом. В стандартных дозах. Если есть возможность, необходимо проконсультироваться с врачом.

Инструкция для немедиков-очевидцев

Признаки дорсалгии:

• Боль возникает после движения, нагрузки, длительного нахождения в неудобной позе (характерно для шейного отдела).

• Наличие позвоночных грыж в анамнезе.

• Переохлаждение на природе или сквозняке.

• При ощупывании обнаруживается или напряженная, болезненная мышца, или точка рядом с позвоночником, особенно болезненная (характерно для невралгии).

• Если ситуация уже не острая (прошло больше суток), можно греть мышцу, использовать обезболивающие (если нет гастрита или язвы). Мази можно применять любые, лучше всего с ядом змей или пчел (наятокс, випросал, апизартрон).

Регулярное лечение, например миорелаксанты (расслабляющие мышцы), назначит врач.

Проткнуть по жизненным показаниям

Восьмая история, в которой Саша Степанов превращается в немецкого инженера медицинской техники Питера фон Блута, а Таня совершает невозможное, обагрив свои руки кровью

Администратор на входе в отель «Пулково» глянул на магнитную карту-ключ, кивнул и произнес негромко:

– На четвертый этаж.

Номер был маленький, одноместный. Саша осмотрел приготовленные вещи: пальто, костюм, рубашка, два комплекта белья, пакет с детскими игрушками, запакованный клейкой лентой. «Ясно, это не мое, – понял он. – Моего тут немного». Одежда, смартфон на столе, пакет с фотографиями. Степанов полностью переоделся. В пакете первой лежала фотография молодого человека лет тридцати, а также три расчески, очень похожие. На прозрачной упаковке одной из них маркером было нанесено «А. С.», на упаковке другой – «P. B.». Из фотографий Степанов узнал, что его визави имеет рыжеватые волосы, тогда как Питер фон Блут – блондин, как и сам Саша. Расчески окрашивали волосы. Точнее, одна делала их как у третьего советника посольства, рыжеватыми в темноту, ближе к каштановым, а вторая – «Р. В.» – возвращала им естественный цвет. Достаточно несколько раз провести ей по волосам – и рыжина исчезнет. Просто и быстро. А третья расческа превращала в брюнета.

Саша включил смартфон. На экране появилось его же лицо, снятое фронтальной камерой, по лицу пробегали горизонтальные линии. Наконец лицо было опознано – появилась надпись «Face OK». На «рабочем столе» он увидел звуковой файл, подключив наушники, сел к письменному столу и приготовился слушать. Инструкция повторила в подробностях то, что он слышал в машине от капитана второго ранга, на этот раз с номерами рейсов и названиями отелей. Прозвучал довольно длинный цифробуквенный код активации сканера, на случай, если придется его активировать вручную, однако был предусмотрен упрощенный вариант.

Так как сканер был внешне изготовлен как принтер для печати рентгеновских снимков, нужно было по обычному usb-кабелю подключить этот самый смартфон и еще раз просканировать собственное лицо, код в этом случае автоматически сгружался в процессор шпионского агрегата, после чего тот начинал выбрасывать пакеты накопленной информации. Время сброса составляло минут тридцать, главное, в эти полчаса сканер не переносить никуда дальше чем на пятьдесят метров от места, с которого началась передача данных. Саша понял: передача идет по узкому радиолучу, который перемещается вместе со спутником, пролетающим над сканером. Перехватить такой луч, не зная его места и направления, а главное – времени передачи, невозможно. Работа несложная. Заодно в инструкции было объяснено, почему сканер не сработал автоматически. При разгрузке его разместили неправильно – он попал в тень, и крышка его ящика, которая одновременно выполняла роль и антенны, и солнечной батареи, не могла подзаряжать аккумулятор, на приемник энергии хватало, а вот на передачу – уже нет.

Значит, проверяя комплектность рентгеновского оборудования для строящегося госпиталя в Теотекасинте, инженер фон Блут обязательно подключит «принтер» к электросети и зарядит аккумулятор. То есть нужно будет найти розетку. Еще Саша узнал, что в сумке, которую он заберет в Мюнхене, лежит его паспорт на имя фон Блута, билет из Женевы до Мехико, потом из Мехико в Тегусигальпу. Уже оттуда он автобусом должен добраться до Халапы. Еще кредитная карта на его же, фон Блута, имя. Там же необходимые письма для главного врача в Халапе, который ждет немецкого инженера.

Саша понимал, что для маленького никарагуанского городка приезд европейца – огромное событие! И этого-то как раз не хотелось. Привлечение внимания – все это беда для любого разведчика. Теперь надо думать, как недостаток превратить в пользу и по возможности использовать ситуацию.