Дневник ведьмы - Елена Арсеньева

Так, забыли. За-бы-ли!

Игоря здесь нет. И не будет. Здесь есть тракторист из Муляна, который задумчиво смотрит на Алёну и никак не может понять, что длинноногая русская кукла делает на лесной дороге с рюкзаком за плечами. Пробежка, ладно. Спорт, так и быть, понятно. Но почему она что-то пишет? Что она пишет, черт бы ее подрал?

Алёна бежала дальше. Мысли у нее в голове скакали, как персики в рюкзаке. Взгляд рассеянно блуждал по сторонам, и Бургундия порой пронзала ее в самое сердце. Эти купы дубов… Этот усыпанный темно-красными ягодами боярышник и черный от избытка плодов терновник… Плети плюща, вылезшие на асфальт… Эдельвейсы в укромном, тенистом уголке под лиственницей, репейники при дороге… Ох уж эти репейники! Все красивые. Но почему-то именно вон на тот слетелись и пчела, и шмель, и несколько мух, и мохнатая гусеница извивается на колючем листе… Медом им там намазано, что ли?! Кругом полно других, таких же красивых.

Ага, вот точно так же слетались, сползались, сбегались все особы женского пола к Игорю, хотя рядом было полно и других мужчин, таких же красивых.

Нет, он был один. Он был один-единственный такой!

Он был единственный в моей жизни.

Так подумала Алёна, тупо глядя на другой цветок, из которого торчала половинка туловища гусеницы. Вторая половинка была скрыта плотно сомкнутым венчиком. Гусеница погибла, то ли упившись нектара, то ли удушенная ароматом цветка, и наглая муха уже кружила над ее безжизненным телом.

Алёна перевела дыхание, смахнула с голого загорелого плеча наглую муху и поскорей достала бумагу и ручку. Работа и в прошлой жизни помогала ей удерживаться от перманентных рыданий. Надо надеяться, поможет и сейчас!

«Уходя из Нуайера, перед городскими воротами я видела такого странного мужика! Он был похож на средневекового ломбардского купца. Бог его знает, какие они были, те самые ломбардцы, но, наверное, именно с такими же тяжелыми, синими от проступившей щетины лицами сатиров, с золотой серьгой в ухе, в таких же коротких, до колен, широких и ярких штанах, открывающих мощные, загорелые, густо поросшие волосами голые ноги, сунутые в красные кроссовки. Хотя оставался открытым вопрос: носили ли ломбардские купцы кроссовки и ездили ли на велосипедах? А этот ехал».

Алёна усмехнулась и, в который уже раз сунув мятый листок в рюкзак, снова побежала по дороге.

Тракторист, положив подбородок на стиснутые кулаки, мрачно смотрел ей вслед.

Что ж та длинноногая пишет?!

Знал он одного такого… писателя. Вернее, то был журналист. Писал для исторических журналов. Тоже мотался по дорогам со своим блокнотом. Правда, он ездил на велосипеде. Его нашли потом под насыпью на дороге во Френ. Нашли мертвого. Нет, его не машина сбила. Просто остановилось сердце. Доездился!

Тракторист мотнул головой, отгоняя неприятные воспоминания, и дернул за рычаг. Трактор зарычал и снова покатил по полю.

Наше время. Все тот же день в начале августа, Москва

– Она! Опять она! Сука!

– Зараза чокнутая!

– Из Парижа? Она из Бургу-у-у-ундии вернется в Пари-и-иж… Вот падла. Бургундия, мать ее так! Париж, блин! Я тут носом землю рыл, пытаясь пробиться в группу, которая в Западной Европе работает… Да где там, харей не вышел, родословная подкачала. А она, тварь занудная, в Бургундию! В Париж! На пляс Пигаль!

– Ну, у меня такое ощущение, что на пляс Пигаль она вряд ли пойдет. Да, вот представь себе. Могу спорить.

– Издеваешься?

– Ага. Причем и над тобой, и над собой. И пусть лучше пока я поиздеваюсь, хуже будет, когда другие начнут, если она снова позвонит. Нам с тобой тогда мало не покажется…

– А ведь у нас в Париже есть люди, которые могут обеспечить ее молчание. И наше спокойствие. Ты можешь передать приказ – и все.

– И как ты это себе представляешь? Ведь все же сразу станет известно! И как я объясню, почему отдал такой приказ? Нет, полная бредовина. Мы даже не знаем, как ее зовут.

– А что, разве трудно узнать? У тебя же есть коды, которые охраняют клиентскую базу МТС?

– Ну, есть. И что? Ты хочешь, чтобы я ломал базу с офисного компьютера? Сразу навел на наш след секьюрити МТС?

– Давай с мобильного в Инет выйдем.

– Проследят по номеру.

– Да он на чужое имя, не дрейфь.

– Ну что ж, попробуем. Погоди, сейчас поковыряюсь… ага, вот эти пароли… Нижний Новгород, МТС, 910… Какой там второй блок цифр?

– 597.

– Ну, смотрим… смотрим… смотрим… Теперь третий блок… Ага, есть. Нашел!

– Здорово! Кто она?

– Вот, смотри – Ярушкина Елена Дмитриевна. Домашний адрес…

– Сейчас нам домашний адрес без надобности, дома ее все равно нет. Да что за база у них такая бестолковая, никаких сведений о клиентах нет! То ли она какая-нибудь знаменитость хренова, то ли серая мышь, на которую и внимания-то никакого обращать не стоит.

– Ты ее видел, она, по-твоему, кто, мышь или…

– Без всяких «или». Типичная мышь. Серая – больше некуда. Такую придавишь – никто о ней через час не вспомнит.

– Ладно, давай для страховочки в ищейке в «Гугле» наберем… просто так, на всякий случай. Я-руш-ки-на, значит. Е-ле-на Дми-три-ев-на…

– Этта что такое? Ты чего набрал-то? Какая еще писательница Алёна Дмитриева?

– Погоди… Типа, фамилия ее Ярушкина, а псевдоним Дмитриева. Зовут Елена, а вообще она Алёна. Или наоборот… Да без разницы. Живет в Нижнем Новгороде, уже больше десяти лет сотрудничает с издательством «Глобус»… Почетный читатель областной библиотеки, Почетная грамота Нижегородского художественного музея… Автор… чего?! Более двадцати детективных романов?! ДЕТЕКТИВНЫХ?!

– Мы куда попали, Юлий? Мы попали – куда?!

А в то самое. Ты только посмотри… Нет, ты только посмотри сюда. – Почетная грамота Министерства внутренних дел! А тут что написано? Ее детективные произведения изобличают особые способности автора к расследованию самых запутанных дел. А здесь еще что? Интервью с начальником следственного отдела городского управления милиции? «Мы должны сказать большое спасибо Елене Дмитриевне Ярушкиной, которая смогла сберечь для Художественного музея… уникальные аналитические способности… прирожденный криминалист… следственная работа многое обрела бы в лице такого штатного сотрудника…»

– Слушай, он с ней спит, что ли, тот мент? Как его, Муравьев Лев Иванович… Нельзя такое про бабу написать, если с ней не спишь. Или, может, по пьяни статейку кропал, а? Нет, наверняка тут на девяносто процентов вранье!

– Знаешь, Стас, мне и десяти процентов хватит. Десяти процентов правды – и десяти процентов риска. Сам знаешь, никакого риска в нашей работе быть не должно.

– Ты на что намекаешь? На то, что сейчас позвонишь по начальству и сдашь меня? Бли-и-ин… Юлий, да ведь это я тебя когда-то в фирму привел. Я первый почуял, какой ты перспективный, как ты далеко пойдешь… И ты пошел! Ты уже диспетчер, а я все в курьерах ошиваюсь. И вот теперь ты меня… меня сдашь, своего, можно сказать, крестного отца… Да как ты…

Не плачь, папочка. Понял? Не рыдай. Как мне тебя теперь сдать? Я сдавать тебя должен был немедленно после ее первого звонка. В смысле докладывать о форс-мажорной ситуации. А я взял на себя ответственность, послал тебя Крошку искать. Теперь вот ввязался в мутоту со взломом базы МТС и всего прочего. Время упущено. Информация попала в чужие руки, а мы несколько часов молчали о случившемся… Теперь, если только я пикну о том, что произошло, нам с тобой обоим – секир-башка. Помнишь, что сделали с Красиком и Симоном только за то, что они сорвали встречу со связником из Тель-Авива? Нет, ты помнишь? У меня девушка была, я жениться хотел, а после того случая понял, что надо или из фирмы уходить, или не жениться. Я не хочу, чтобы с моей семьей… Вот и решил быть один. Но мне и одному неохота такой смертью помереть, как они. Поэтому, если она снова позвонит, та тетка, Ярушкина она или Дмитриева, бес ее разберет, если она из своего Парижа позвонит, нам обеспечено море кайфа. Кайфа для тысчонки мазохистов. Но огребем его мы с тобой. Только я не мазохист. Думаю, ты тоже. Теперь нам нужно найти ее. Найти и обеспечить ее молчание.

– То есть ты решил все-таки отдать приказ той группе? Но ведь засветимся, сам говорил!

– Засветимся, понятно. Поэтому никакого приказа никому я отдавать не буду. Лучше сразу пулю в лоб… Мы попытаемся исполнить твою мечту. Ты поедешь в Париж. Вернее, в ту клятую Бургундию. И найдешь там нашу писательницу. Ну, что молчишь? Молчание – знак согласия?

– Угу.

Только не строй из себя дурака, ладно, Стас? Не задавай дурацких вопросов о том, как мы ее найдем да как отыщем. Я сейчас свяжусь с Глыбовым, он простучит все сегодняшние рейсы на Париж… Бургундия – это что? Бордо или Дижон? Сейчас карту гляну… Дижон. Теперь посмотрим, существуют ли вообще рейсы Москва – Дижон…

– Она может лететь «Люфтганзой», с пересадкой во Франкфурте.

– Не суть важно. Главное – выяснить, в самом ли деле она отправилась во Францию. Если да, тогда связываюсь с одним моим кадром, молодым перспективным хакером. Он пока вне зоны действия нашей фирмы, я его только готовил… Хороший мальчик был… Попрошу его войти в базу данных французского посольства…