Лучший из миров - Наталья Колпакова

Тесная площадка, колодец между тремя многоэтажными башнями. Чем-то это напоминало его родной Таэле, только там подобных тупичков, двориков и закоулков было побольше, а дома значительно ниже. Демоница валялась метрах в десяти впереди, а над ней склонился абориген в элегантном плаще. То ли любопытствовал, то ли горел желанием оказать посильную помощь. В любом случае, местного следовало побыстрее убрать отсюда, пока тварь не очнулась. Вновь заворочался пробуждающийся Зов. Существо приходило в себя. Проклятье!

– Отойди от нее! Быстро!

Дан успел сделать пару шагов, когда существо на земле зашевелилось. Того, что произошло дальше, он предвидеть не мог. Абориген (абориген?) резко ударил оборотня ногой в голову, ощущение Зова исчезло почти мгновенно, а человек в плаще уже обернулся к Дану, поднимая руку. Короткая неяркая вспышка, но долей секунды раньше Дан, отдавшись интуиции, метнулся в сторону, и темный, без проблеска, луч задел его вскользь. Обычный человек отключился бы через пару секунд, Дан ощутил лишь легкое покалывание в боку, а противник уже вскинул вторую руку, и под приподнявшимся рукавом плаща на запястье мелькнул толстый кожаный браслет с тускло блестевшим металлическим краем. Дан выстрелил на опережение, негромкий хлопок почти слился с серией щелчков метателя. Мощный удар в грудь отшвырнул Дана к стене, в глазах потемнело, и несколько секунд он приходил в себя, усилием воли блокируя болевые рецепторы и ожидая нападения. Но удара не последовало, Дан приподнялся, охватил взглядом место стычки. Незнакомец, скрючившись, неподвижно лежал на боку. Дан приблизился без глупой поспешности, выбрал цель и нажал курок. Метатель трижды щелкнул, дробя шариками одну руку противника чуть выше локтя и кисть другой.

Теперь можно и пообщаться. После обмена «приветами с родины» в виде исключительно характерных метательных снарядов глупо было играть в шпионов под прикрытием, и Дан без церемоний заговорил на родном языке.

– Имя?

– Сдохни, отступник!

Фанатик. Голос совсем молодой. Не повезло, от таких толку не добьешься! Дан быстро оглядел неприветливого собеседника, схватил его за плечо и рывком перевернул на спину. Увидел незнакомое перекошенное лицо, смятый висок. Кровь мешала рассмотреть рану, но это ничего не меняло – соплеменник умирал, а Дан в любом случае не собирался вызывать для него «скорую». Как же ты так облажался, приятель-неприятель? Впрочем, все ясно. Ничто во внешности Дана не отличало его от местного жителя. Соплеменника подвела уверенность в полной своей безопасности. Он не сражался – он стрелял наверняка, стрелял в безоружного, стрелял, чтобы убить.

И это в чужом мире? Боже правый, что же случилось с Орденом?

– Зачем вы здесь? Говори!

Раненый с усилием всмотрелся в Дана и, как видно, узнал, Гримасу боли с его лица смыла спокойная, всепонимающая ненависть.

– Ты? Ясно.

Дана охватила беспомощность. Ему вот ничего не было ясно. Кроме одного – в родном мире что-то затевалось, и чутье упорно твердило ему, что непонятные события последних дней – лишь частицы чудовищной мозаики.

– Ты умираешь, – холодно обронил он. – Хочешь умереть полегче?

Раненый мстительно усмехнулся:

– Вы просчитались. Старик напрасно…

Движение за спиной застало Дана врасплох. Краем глаза он успел заметить задние лапы и хвост чудовища, удалявшегося тяжелыми скачками, и глупо рванулся следом. Отчаянный рывок! Оборотень оскользнулся на жидкой грязи, едва вписался в поворот и исчез из виду как раз в тот миг, когда тяжелый шарик с серебряным напылением выбил кирпичную труху из стены на уровне его головы. Дан кинулся вдогонку, но истерический визг с улицы пригвоздил его к месту. Проскрежетали тормоза. Проклятье! Оборотня заметили. Что теперь прикажете делать – убивать его у всех на глазах и устилать тротуар телами свидетелей? Прохожие, люди в машинах, бабульки в окнах… А хуже всего, что все это происходит в пяти шагах от двора, где валяется с метательным шариком в башке умирающий иномирец.

Умирающий! Проклятье…

Дан метнулся к молодому ловчему, так и не назвавшему своего имени, и понял, что снова опоздал. Раненый был мертв. Походя подобрав попавшуюся на глаза стрелку и пару шариков, Дан быстро покинул двор с другой стороны и торопливо зашагал неведомо куда по незнакомому переулку. Следовало признать, операцию он провел «блестяще». Хорошо еще, жив остался. Спасибо рубашке-кольчуге из заповедного тайничка – после недавней встречи с парой воинственных сослуживцев Дан предпочел перестраховаться. Но оборотня он упустил. И что было не выстрелить секундой раньше? Зачем он вообще ввязался в эти догонялки? Оглушенный демон был совершенно беззащитен, и Дан снял бы его одним выстрелом в спину. Но почему-то не снял. Привык, что ли, бегать? А оборотень – он-то с чего сплоховал? Ведь Дан побил собственный рекорд недальновидности! Заболтался с противником, забыл обо всем на свете. Не почувствовал, что оборотень приходит в себя, не услышал, как он поднимается. Наброситься сзади, смять, вонзить клыки в шею – и дело сделано. По тварь почему-то предпочла бежать, добровольно превращая себя в мишень.

Дан мучился и этими «почему», и упрямым нежеланием вникать, понимать, принимать. Поэтому другая мысль, неизмеримо более важная и пугающая, не сразу пробилась в его сознание. Раненый… Он что-то говорил про старика. «Старик напрасно…» А перед тем еще «вы просчитались». «Вы» – это Дан и… Заповедная магия, неужели мальчишка имел в виду учителя?

Кто-нибудь, объясните мне, что происходит, мысленно взмолился он. Я ничего не понимаю. Я не мудрец, не советник, не маг. Просто бывший ловчий, умелый исполнитель приказов. Что за чертовщина творится на родине, в лучшем из миров, защищенном от всякой нечисти?

Демоница. Может, и хорошо, что он не стал стрелять ей в спину.

Он по-прежнему был убежден, что она упорно держится за этот мир ради неких собственных целей. Но где-то на задворках сознания крепло подозрение, что она могла бы поведать ему много познавательного не только о темном Третьем мире, но и о непогрешимом Первом.

С места своего позорного провала Дан отправился прямо домой. Хватит, на сегодня ловля для него окончена! Глупо, конечно, и непрофессионально – можно сказать, непростительно. Ведь после пары неплохих ударов по голове демону не до рекордов скорости. Наверняка забьется в какую-нибудь дыру, чтобы отлежаться. Дезориентированная добыча, неподвижная цель – что может быть лучше? Он прекрасно понимал, что упускать такой момент грешно. Кто их знает, демонов, насколько быстро они залечивают раны и накапливают силы?

Но все умные рассуждения вяли на корню в ледяном мраке опустошенности. Дану казалось: у него дыра в душе, и через эту дыру, словно в вакуум, стремительно улетучивается вся его решимость, его многолетние убеждения, привычки, опыт, уверенность и даже здравый смысл. Ему не хотелось травить существо с торчащим, как гребенка, хребтом и мягкой золотистой шерстью на боках, существо, которое наивно удирало от него по открытому двору рваными скачками. Не хотелось допрашивать умирающих сопляков. Хотелось в душ и спать. Чтобы проснуться через сутки с половиной – а все уже закончилось!