Чисто убийственная магия - Деби Глиори

Тут синьора Стрега-Борджиа заметила сына и, бросившись к нему, крепко обняла.

— Титус, милый, как я по тебе скучала, — прошептала она ему в волосы. От нее пахло моторным маслом и духами — запах матери, вернувшейся из далекой поездки. Титус стиснул ее изо всех сил, а потом взглянул в любимое лицо. Два миниатюрных изображения его самого смотрели на него из зеленых глаз матери.

— О, Титус, ты не поверишь, там было так интересно, но я очень скучала по всем вам, — сказала она, обнимая его за плечи. — А вы скучали по мне?

Лэтч деликатно кашлянул и удалился парковать метлу.

— Каждую ночь, — честно признался Титус. — Твоя кровать пуста, и миссис Маклахлан разрешила приходить в ее кровать, но она храпит.

— А где остальные? — спросила синьора Стрега-Борджиа. — Я умираю с голоду, что у нас к чаю? Знаешь, Титус, с прошлой недели я не ела достойных чипсов. Жизнь бы отдала за стряпню миссис Маклахлан.

— Кажется, сегодня очередь Мари Бэн, — вздохнул Титус, когда они обнявшись брели на кухню Шлосса.

— О нет, — выдохнула синьора Стрега-Борджиа.

Запах, набросившийся на них из открытой двери кухни, можно было разливать в бутылки и продавать в качестве оружия массового поражения. Мари Бэн, сгорбившись над плитой, что-то ожесточенно мешала в кастрюле. Миссис Маклахлан, стараясь быть тактичной, хлопотала вокруг.

— Мне не приходилось слышать об этом, дорогая, — говорила она. — Не кажется ли вам, что три четверти часа — слишком много для маленькой картошечки?

Мари Бэн неодобрительно засопела и демонстративно повернулась к няне спиной.

— Боже мой, дорогая, я и в мыслях не держала попытки критиковать вас. — Я совершенно уверена, что вы лучше меня знаете, как отваривать овощи, и, кстати, что это за вкуснейшая рыба, которую вы готовите?

Мари Бэн слегка просияла и подняла крышку над семью рыбками.

— Копчени треск, фаворит синьоры, — сказала она, тыкая вилкой в бледных рыбок, словно проверяя, удалось ли ей наконец убить их.

Стоя у двери кухни, синьора Стрега-Борджиа посмотрела на сына и, приложив палец к губам, увлекла его обратно в коридор.

— Шшш. Не говори ничего. Просто найди Пандору и Дэмп и скажи, что время ужинать.

— Но я ненавижу треску и брюссельскую капусту, — простонал Титус.

— Приведи сестер, встретимся в столовой через десять минут.

— Я это есть не буду, — предупредил Титус, и мать, закатав рукава, решительно шагнула в кухню.

Последнюю тарелку Мари Бэн поставила перед Дэмп. Та взглянула на то, что лежало перед ней, и раскрыла рот, приготовившись заорать.

— Как чудесно, Мари, — сказала синьора Стрега-Борджиа. Она развернула салфетку и повязала ее Дэмп. — Мой любимый копченый треск…

— И еще отвратный брюссельский кактус, — добавила няня, помогая присутствующим идентифицировать кучку болотной жижи, наезжающую на копченый треск.

— Королевский ужин, — солгала синьора Стрега-Борджиа. — Благодарю вас, Мари Бэн. Пожалуйста, не ждите нас, сегодня мы съедим все до последней крошки.

Мари Бэн, расплывшись в улыбке, скрылась в кухне, оставив миссис Маклахлан и хозяйское семейство в покое.

— Я предпочту голодать, чем съем это, — сказала Пандора, уставившись в тарелку.

— Я пыталась, дорогая, — проронила миссис Маклахлан, — но Мари Бэн так чувствительна к любому роду критики…

— И не говорите, — согласился Титус. — Если у нас хоть что-то остается на тарелках, она впадает в депрессию на несколько дней.

— У меня для вас сюрприз, — объявила синьора Стрега-Борджиа, извлекая из-под стола тонкий металлический прутик. — За эту неделю я научилась в Институте кое-каким новым заклинаниям — ничего экстраординарного, просто Уменьшение II уровня, Увеличение высшего порядка и начала Трансформации.

— Начнем с тебя, Титус, — сказала она, подвигая к себе его тарелку. Ее палочка описала над тарелкой несколько кругов, сначала медленно и как бы нехотя, затем, обретая уверенность, начала кружиться все быстрее и быстрее, пока блеск ее кончика не слился в сплошной мерцающий овал. Нежеланная тарелка стала меркнуть, словно с нее смывалась краска, пока она не стала похожа на черно-белый карандашный рисунок тарелки с грудой еды на ней. Свечи посередине стола вспыхнули, когда синьора Стрега-Борджиа начала использовать палочку как ластик, кусок за куском стирая несъедобный обед.

— Bay! — выдохнула Пандора, многозначительно посмотрев на брата. — Хотела бы я так уметь.

— Мама, это и впрямь круто, но… — начал было Титус.

— Ой! — взвизгнула синьора Стрега-Борджиа, роняя палочку на скатерть. — Чертова штуковина все время перегревается. — Она быстро подняла палочку с тлеющей скатерти и сунула ее в стоявшую поблизости бутылку с вином, где та некоторое время пузырилась и плевалась, пока не утихла, выпустив маленькое облачко пара. — Здорово, правда? — торжествующе заявила синьора Стрега-Борджиа. — Кто следующий?

— Мам, — Титус погладил живот. — Я есть хочу.

— Ах, — сказала синьора Стрега-Борджиа, вылавливая палочку из бутылки. — Я в этом еще не очень сильна — хотя мы действительно занимались такими вещами, как превращение газировки в кларет и принцесс в лягушек — дайте-ка вспомнить…

Миссис Маклахлан и дети с изумлением следили за тем, как синьора Стрега-Борджиа с помощью палочки принялась чертить на скатерти светящиеся линии, которые стали складываться в очертания большой тарелки для пудинга, заполненной чем-то непонятным. Глаза Дэмп делались все больше и больше. Теперь палочка синьоры Стрега-Борджиа начала работать, как кисть, заполняя пространство между линиями цветом.

— Очень мило, дорогая, одобрительно произнесла миссис Маклахлан. — С виду это похоже на лимонный пирог с меренгами и мятное мороженое.

Из кончика палочки вырвался клуб дыма, и она с жалобным хрипом изогнулась, свисая из рук хозяйки, словно дохлый угорь.

— Чтоб ее разорвало, — пробормотала синьора Стрега-Борджиа, пытаясь заставить палочку выпрямиться. Палочка свернулась кренделем и испустила предсмертный скрип.

Титус между тем погрузил ложку в мороженое и отправил изрядную порцию в рот.

— Тьфу, — сплюнул он. — Мороженое из брюссельской капусты!

Нижняя губа Дэмп оттопырилась и задрожала.

С большими предосторожностями Титус потянулся к пирогу, отрезал тоненький ломтик и опасливо положил на язык.

— Ну? — спросила Пандора, с интересом наблюдавшая, как брат отплевывается в салфетку. — Говори же!

Титус схватил стакан с водой и тщательно прополоскал рот.