Микеш - Йозеф Лада

«Вот так удача, елки зеленые!» — заметила про себя Вертушка и усмехнулась при этом так лукаво, словно в колесике у нее мелькнула какая-то озорная мысль.

Вертушка несколько приподняла свою правую ручку, потом сделала это еще и еще раз, искоса наблюдая за тем, как лесник потихоньку сползает к левому ее борту. Наконец она в последний раз подняла ручку, и он плавно соскользнул на густой лесной мох. Разумеется, тачка Штепанека не стала дожидаться, пока уважаемый пан Вогноутек соизволит выспаться. Осторожно, едва касаясь колесиком земли, она отъехала от спящего лесника и, выбравшись на другую тропинку, что пересекала тропу к дому лесничего, только тогда стала набирать скорость. Вертушка ехала и смеялась от радости. Когда господский лесник проснется, он наверняка решит, что ему всего-навсего приснился о ней сон! Ну а теперь надо как можно скорее добраться до лесосеки, где работает ее хозяин, чтобы еще застать его на месте. «Уж теперь-то меня ни один черт не остановит!» — думалось Вертушке. Да не тут-то было! Едва она об этом подумала, как из лесу вышел бродяга. Он снял перед ней свою помятую шляпу и низко поклонился: «Ура! Пан лесничий прислал за мной карету, дабы я пораньше прибыл в Ондржейов!» Не удостоив его ответом, Вертушка попыталась поскорее объехать бродягу, но тот оказался проворен как белка. Он запрыгнул в тачку на полном ходу и развалился на ней барином. В расстроенных чувствах Вертушка с грохотом покатилась дальше, не произнеся ни слова и внимательно следя за тем, когда покажется какой-нибудь высокий и довольно густой малинник. Лежа на тачке, бродяга блаженно улыбался и, похоже, был очень доволен, что едет так быстро и удобно. Он уже хотел вынуть из кармана трубку и закурить, да не успел. Неожиданно тачка свернула с тропы к кустарнику, откинулась назад, а потом резко подняла ручки кверху. И наш милый бродяга, описав в воздухе плавную дугу и при этом несколько раз перекувырнувшись, упал в самую гущу малинника. А Вертушка помчалась по тропе дальше, к своему хозяину. Тем временем дядюшка Штепанек как раз допиливал последнее бревно. Отложив пилу, он удовлетворенно вздохнул, набил табаком трубу и сказал: «Слава тебе, господи! Вот и готово, теперь мы с Вертушкой отвезем все это домой!»

С этими словами он оглянулся и только тут вспомнил, что оставил Вертушку в сарае.

«Тысяча чертей! — воскликнул старый Штепанек. — Ах я, башка незаплатанная! Теперь вот надо бежать домой, а потом снова сюда и опять домой, но так и к ночи не управишься, а в пять часов меня будет ждать пан староста! Как же быть? Чтоб мне подавиться первым же кнедликом…»

Тут дядюшка Штепанек осекся. Насторожившись, он замер в неподвижности и прислушался.

«Сдается мне, что это поскрипывает наша Вертушка Неужто в самом деле она?! Точно, готов поспорить на тысячу пуговиц! Ну конечно же она! Привет, Вертушка! Просто молодчина, что приехала!» — И дядюшка Штепанек ласково погладил запыхавшуюся тачку по разгоряченному колесику. Потом он приступил к погрузке, и Вертушка смогла немного передохнуть. После всего, что с ней произошло сегодня, отдых был ей просто необходим. Вертушку радовал благополучный исход событий, и когда дрова были уложены, она с новыми силами тронулась в обратный путь. При этом она не позволяла дядюшке Штепанеку оказывать ей помощь, разве что попросила немного подтолкнуть себя, когда забиралась на холм, прозванный «На подворьях».

«Ты в самом деле молодчина, Вертушка! — вновь похвалил свою тачку дядюшка Штепанек. — И годы тебя не берут: все такая же крепкая и подвижная, как в молодости! Кабы тебя заново покрасить, никто бы не догадался, что тебе уже без малого пятьдесят годков! Знай же, моя Вертушка, в благодарность за твою верную службу я перед грусицким крестным ходом отдам тебя выкрасить поярче и покрыть лаком! Только не говори мне, что не стоит, мол, зря тратить деньги! Если я сказал, значлт, так оно и будет — и баста!»

Надо заметить, дорогие друзья, что дядюшка Штепанек сдержал свое слово! Как пообещал, так и сделал, и во время грусицкого крестного хода Вертушка появилась на деревенской площади выкрашенной в нарядные красный и зеленый цвета, чему все прочие тачки, увидевшие ее со своих дворов, очень даже позавидовали. Но сама Вертушка была не спесива. Она скромно разъезжала среди дядюшек и тетушек, мальчиков и девочек и, когда вдоволь насмотрелась на прилавки с товарами, возвратилась домой, чтобы в толчее ярмарки не повредить еще ненароком свой новый наряд.

Вот и вся сказка про тачку Штепанека.

Сказка Бобеша про козла Кокеша

— Эта сказка мне тоже очень понравилась! — восторженно произнес Пашик. — Сам я никогда бы не вытянул такой длинной истории! Тут пришлось бы позвать по меньшей мере трех таких Пашиков, как я!

Рад был и Пепик, что его маленький друг, котик Микеш, умеет так славно рассказывать. Никому из приятелей пока не хотелось уходить из теплого хлева, и они попросили Бобеша, чтобы и он поведал им какую-нибудь интересную историю. Бобеш не заставил себя упрашивать. Улыбнувшись, он пригладил свою длинную бороду и начал рассказывать сказку про козла Кокеша.

— Жил-был у дядюшки Малиновского козел. Звали его Кокеш. Прежде и я слыл ужасным озорником, однако таким проказником, как Кокеш, я никогда не был. Но в один прекрасный день ему пришлось расплачиваться за свои шалости.

Как-то раз, осенью, Кокеш прохаживался по дороге, ведущей в Грушов. Тем временем дядюшка Малиновский пас стадо под Ежовом, Кокешу же работы не нашлось, и от скуки он убежал сюда, чтобы подразнить детей, спешащих из Грушова в грусицкую школу. Кокеш полагал, что его никто не видит, однако совсем недалеко от него, на меже Вавры, черт Вельзевул и старый Шидлик собирали шиповник. Они как раз спорили, какое вино лучше, из шиповника или из терновника. И вдруг с дороги на Грушов до них донеслись отчаянные крики. Оба повернули голову и увидели, как Кокеш поддевает рогами Верушку Пецанкову из Грушова и сбрасывает ее прямо на свежевспаханное поле. На бедняжке был новенький, безукоризненно выглаженный белый фартучек с кружевами и воланчиками, который в одну минуту стал грязным, как у лавочника. Старый Шидлик возмутился:

«Удивляюсь вам, пан Вельзевул! Как вы можете спокойно смотреть на такое?! Нет чтобы взять этого нечесаного замарашку за шиворот и унести с собой в ад!»

Глянув на свой мешок, черт Вельзевул поскреб когтем за ухом и пробурчал:

«Взял бы я его, да мешок мой с шиповником уже почти полон, жаль как-то высыпать!»

Тем временем на дороге Кокеш ржал, точно старая кляча кузнеца. Ему доставляло удовольствие наблюдать, как Верушка беспомощно карабкается вверх по насыпи, и когда наконец бедняжке это удалось, он снова поддел ее рогами и сбросил на поле.

Черт Вельзевул гневно фыркнул, одним махом высыпал из мешка шиповник и, — фр-р! — совершив гигантский прыжок, настиг Кокеша. Козел резко обернулся, но куда уж ему тягаться с чертом! Вельзевул схватил Кокеша за хвост, покрутил его у себя над головой и — плюх! — кинул в мешок. Потом черт Вельзевул покрутил еще и мешок над своими рогами, забросил его за спину и снова — фр-р! — полетел над Луначками и Кожаным холмом к дремучим лесам, в сторону Водерад, напоследок помахав хвостом пану Шидлику.

Вельзевул отнес козла Кокеша прямо в ад. Когда же привратник Башибузук открыл перед ним врата ада и поинтересовался, не тащит ли он с собой какую-нибудь очередную нечестивую душонку, Вельзевул вместо ответа так грохнул мешок оземь, что Кокеш даже взвыл с досады. Привратник Башибузук расхохотался. «То-то повеселятся нынче бесенята. Брось-ка его на наш адов двор да свистни их! Я и сам с удовольствием гляну на это цирковое зрелище». Только Вельзевул его бросил, как бесенята облепили козла, точно мухи, и когда он сумел подняться на ноги, один чертик уже держал его за хвост, другой за рога, а третий тягал за длинную бороду. Впрочем, не подумайте, что Кокеш испугался! Куда там, козлу Кокешу не страшны были даже черти! Он мотнул головой из стороны в сторону, и один бесенок тут же полетел вправо, а другой — влево. Но чертики есть чертики! Не долетев до земли, они прямо в воздухе развернулись и — хр-р! — снова кинулись на нашего Кокеша! И еще прежде чем Кокеш сумел поддеть рогами и подбросить вверх чертика, который тягал его за хвост, козла уже опять облепили бесенята, и он едва успевал поднимать их на рога и подбрасывать в воздух. Но это помогало мало. Стоило ему только подбросить вверх какого-нибудь бесенка, как тот, несколько раз перекувырнувшись в воздухе, падал козлу прямо на спину. Ох уж эти малыши чертенята! У них словно крылья растут за спиной, и увертливые они, точно летучие мыши! Очень скоро Кокеш понял, что ему не справиться с этим бесовским отродьем. И тогда он решил ретироваться к какой-нибудь стенке, чтоб Люциферовы чада хотя бы не таскали его за хвост. Однако ослепленный яростью милый Кокеш плохо следил за тем, куда он отступает, и неожиданно для себя очутился в комнате с котлами, где в кипящей смоле варились души нечестивцев. Но едва обезумевший от злобы козел приблизился к одному из котлов и хотел уже было о него опереться, как тут же завопил и с заячьей прытью выбежал из котельной. Наверное, друзья, вы догадались, что наш бедолага попросту обварил себе хвост в кипящей смоле! Заметив это, молодые и старые черти чуть не умерли со смеху. Сама Люцифериха выбежала из адовой кухни и хохотала так, что хваталась копытами за бока. Впрочем, веселилась Люцифериха недолго! Вскоре смех ее перешел в злобное рычание, когда она увидела, как Кокеш, разбежавшись, лихо перескочил через адов двор и влетел в склеп, где в горшках у нее хранились молоко, сливки и пахта. В один миг горшочки превратились в груду черепков, и теперь все ее запасы представляли собой сплошное месиво, растекающееся по полу склепа!