Синий лабиринт - Дуглас Престон

– Признаюсь, я в таком же недоумении, как и ты. – Констанс помолчала. – Твои расследования дали какой-нибудь результат?

– Единственное, что удалось найти, – это бирюзовый камешек в желудке Альбана. Да и тот не поддается идентификации. Мне звонил доктор Пейден, минералог из Музея естественной истории. Он, похоже, не уверен в успехе.

Констанс не отрывала глаз от агента ФБР, который продолжал расхаживать по комнате.

– Ты не должен так переживать, – сказала она наконец вполголоса.

Он пренебрежительно махнул рукой.

– Тебе нужно заняться новым делом. Наверняка есть множество нераскрытых убийств, которые только и ждут твоего участия.

– Идиотских убийств совершается сколько угодно, они не стоят умственных усилий. С какой стати я буду утруждать себя?

Констанс продолжала смотреть на него:

– Посмотри на это как на способ отвлечься. Порой ничто не доставляет мне такого наслаждения, как сыграть какую-нибудь простенькую вещицу, написанную для начинающих. Мысли после этого становятся яснее.

Пендергаст повернулся к ней:

– Зачем расходовать время на пустяки, когда передо мной стоит великая тайна убийства Альбана? Кто-то, наделенный выдающимися способностями, пытается втянуть меня в некую злую игру его собственного изобретения. Я не знаю ни моего противника, ни названия игры… даже правил не знаю.

– Именно поэтому ты и должен заняться чем-то другим, абсолютно непохожим на это, – возразила Констанс. – В ожидании следующего поворота дела разреши какую-нибудь простенькую головоломку, какое-то банальное дело. Иначе… ты утратишь равновесие.

Последние пять слов были произнесены медленно и убежденно.

Пендергаст опустил взгляд:

– Ты, конечно, права.

– Я предлагаю это, потому что переживаю за тебя и знаю, каким одержимым и несчастным ты можешь стать из-за этого странного дела. Ты и без того достаточно настрадался.

Какое-то время Пендергаст оставался неподвижным. Потом медленно подошел к Констанс, наклонился, взял ее за подбородок и – к ее великому удивлению – нежно поцеловал.

– Ты мой оракул, – прошептал он.

11

Винсент д’Агоста сидел за столом в маленьком помещении, которое он объявил своим кабинетом в Нью-Йоркском музее естественной истории. Пришлось надавить как следует, чтобы администрация музея согласилась на это. Они неохотно выделили ему свободный бокс в глубинах остеологического отдела, который, слава богу, располагался вдали от вонючих мацерационных чанов.

В данный момент д’Агоста слушал, как один из его людей, детектив Хименес, подытоживает результаты просмотра записей с камер наблюдения в день убийства. Если одним словом, то голяк. Но д’Агоста делал вид, что внимательно слушает, он не хотел, чтобы Хименес считал, что его работа не оценивается по достоинству.

– Спасибо, Педро, – сказал д’Агоста, получив доклад в письменной форме.

– Что дальше? – спросил Хименес.

Д’Агоста посмотрел на часы: четверть пятого.

– Вы с Конклином на сегодня свободны, можете купить холодного пивка за мой счет. Завтра утром в десять у нас совещание по результатам проведенных работ.

Хименес улыбнулся:

– Спасибо, сэр.

Д’Агоста проводил взглядом удаляющуюся фигуру. Он и сам бы с удовольствием выпил с ребятами. Но у него еще были кое-какие дела. Вздохнув, он принялся быстро листать доклад Хименеса. Затем, отложив доклад в сторону, вытащил из портфеля планшетник и начал готовить собственный доклад – для капитана Синглтона.

Несмотря на все затраченные его командой усилия и два дня – более двухсот человеко-часов – следовательской работы, в деле об убийстве Виктора Марсалы не было найдено ничего, за что можно было бы зацепиться. Ни одного свидетеля. Ни одной записи в журналах охраны о чем-то необычном. Оставался без ответа самый главный вопрос: как этот чертов преступник выбрался из музея. Они бились над этим вопросом с самого начала.

Ни одна из огромного количества собранных улик не имела существенно важного значения. У коллег Марсалы не было мотива для его убийства, а у тех, у кого действительно были к нему претензии, оказалось железобетонное алиби. Его личная жизнь была скучной и законопослушной, как у какого-нибудь епископа. Д’Агоста воспринял как личное оскорбление тот факт, что капитан Синглтон после стольких лет работы всучил ему подобное дело.

Он начал составлять предварительный доклад для Синглтона. В нем он сообщал о предпринятых его группой шагах, о допрошенных свидетелях, о том, что удалось узнать из биографии Марсалы; приводил данные судмедэксперта и выездной криминалистической бригады, анализ записей с камер наблюдения и показания соответствующих охранников. Он писал, что дальнейший план действий, если Синглтон решит его одобрить, будет включать продолжение допросов и распространение их на других работников музея, не ограничиваясь остеологическим отделом. Это будет означать масштабные допросы, сличение показаний на предмет противоречий и проверку биографий работников, задержавшихся в тот вечер на работе… фактически, возможно, всех сотрудников музея, работали они в тот день или нет.

Д’Агоста предполагал, что Синглтон не одобрит этот план. Расходы рабочего времени, усилий и денежных средств были слишком велики с учетом малой вероятности раскрытия преступления. Нет, он, скорее всего, предложит вести следствие малыми силами и понизит приоритет этого дела. Со временем и уменьшенную бригаду тоже переведут на другое расследование. Такова судьба висяков.

Он закончил писать доклад, быстро перечитал его, переслал Синглтону и выключил планшетник. Затем поднял голову и вздрогнул от неожиданности, обнаружив, что на единственном стуле у его стола сидит агент Пендергаст. Д’Агоста не видел и не слышал, как тот появился.

– Господи Исусе, – сказал д’Агоста и сделал глубокий вдох, чтобы быстрее прийти в себя. – Вы любите появляться неожиданно, верно?

– Признаю, мне это представляется забавным. Большинство людей похожи на морской огурец – понятия не имеют, что происходит вокруг них.

– Спасибо, я это оценил. Так что привело вас ко мне?

– Вы, мой дорогой Винсент.

Д’Агоста внимательно посмотрел на Пендергаста. Не далее как вчера он услышал о том, что сын Пендергаста убит, и задним числом понял, почему Пендергаст оборвал на полуслове их разговор в ротонде музея.

– Послушайте, – начал он, преодолевая неловкость, – я очень расстроился, узнав о том, что случилось. Когда я подошел к вам вчера, то и понятия не имел про вашего сына, я только-только вернулся из свадебного путешествия и еще не успел погрузиться в дела…

Пендергаст поднял руку, и д’Агоста замолчал.

– Если кто и должен извиняться, так это я.

– Давайте забудем об этом.

– Тут требуется краткое объяснение. И тогда я буду считать, что эта тема исчерпана.

– Валяйте.

Пендергаст выпрямился на стуле:

– Винсент, вы знаете, что у меня есть сын Альбан. Он был настоящим социопатом. Я видел его полтора года назад, когда он исчез в бразильских джунглях, совершив серию убийств в отелях Нью-Йорка.

– Я ничего не слышал об этом.

– С тех пор он не появлялся… пока четыре дня назад его тело не подбросили мне на порог. Я понятия не имею, кто это сделал и как. Дело расследует лейтенант Энглер, и я боюсь, что он слабоват для этой задачи.

– Я его хорошо знаю. Он отличный детектив.

– Я не сомневаюсь в его компетентности, поэтому и попросил одного крупного айти-специалиста уничтожить данные по ДНК Убийцы из отеля в базе данных нью-йоркской полиции. Вы, вероятно, помните, что как-то раз сами представили доклад, в котором утверждали, что Альбан и Убийца из отеля – одно лицо. К счастью для меня, никто не воспринял этот доклад всерьез. Так или иначе, меня не устраивало, чтобы Энглер, проверив ДНК моего сына по базе данных, получил сенсационные данные.

– Господи Исусе, я больше ничего не хочу слышать.

– В любом случае Энглер имеет дело с совершенно необычным убийцей, и ему не удастся найти преступника. Но это уже моя забота, а не ваша. И вот почему я здесь. Когда мы разговаривали в прошлый раз, вы сказали, что у вас есть дело, по которому вы хотели бы выслушать мой совет.

– Конечно. Но вас, вероятно, интересуют более важные вещи…

– Я буду рад отвлечься.

Д’Агоста уставился на агента ФБР. Тот был таким же мрачным, как всегда, но при этом абсолютно спокойным. Глаза, похожие на льдинки, холодно встретили его взгляд. Пендергаст был одним из самых необычных людей, каких знал д’Агоста, и одному богу было известно, что происходит в его голове.

– О’кей. Отлично. Только предупреждаю, дело самое рутинное.

Д’Агоста изложил подробности: обнаружение тела, особенности места преступления, куча вещдоков, ни один из которых не имеет отношения к делу, показания охранников, заявления хранителей и других сотрудников остеологического отдела. Пендергаст выслушал все это совершенно бесстрастно, разве что иногда моргал своими серебристыми глазами. Потом в боксе появилась чья-то тень, и глаза Пендергаста сместились в ту сторону.