Пришествие Зверя. Том 3 - Хейли Гай

Картинка в окулюсе сместилась, отражая изменение курса. Шар орочьей луны сдвинулся в центр. Он был частично скрыт взрывающимися кораблями и точечными вспышками залпов. Пасть его воплощала собой ненависть, ревущую, созданную из камня и железа. База приближалась.

— Как близко... — начал Элиа.

— Насколько возможно.

Аднахиил сменил позу за пультом, приготовившись к неизбежному удару гравитационного оружия, взвешивая риски, оценивая грозящие гибелью ставки. Если бы «Глашатай ночи» принял на себя всю атакующую мощь, на какую были способны орки, миссия бы закончилась, не успев начаться. Но ему нужно было доставить Караул Смерти как можно ближе к цели.

— Направьте нас прямо к челюстям, — сказал Аднахиил.

Если бы гравитационное оружие выстрелило, орки уничтожили бы собственные корабли, запущенные в их сторону. Он подумал, что они используют его лишь в самом крайнем случае. Война все еще шла по накатанным рельсам, и блокада распадалась, как прогнившая стена.

Приближались новые перехватчики. Батареи «Глашатая» не могли уничтожить их все — те перемещались слишком быстро. Довольно грубо сработанные: топорные корпуса, несущиеся сквозь бездну, и не сказать, чтобы маневренные, — но они оказались способны выдержать куда более серьезные удары, чем имперские корабли сопоставимой величины. Орочьи космолеты неслись на ударный крейсер, словно смертоносные метеоры.

«Глашатай» покинул обманчивый покой бреши и ринулся в сердце бури. Огромные машины разрушения воевали с машинами бешеной скорости. Смерть растянулась на десятки тысяч километров. Ударный крейсер стал эпицентром боя. Орочьи и имперские корабли следовали за ним, и исполинские молнии били в единую цель. Поле боя сузилось.

Лучевое оружие и торпеды поражали корпус «Глашатая». Искалеченные орочьи истребители бросались на его щиты и погибали. В окулюсе бездна превратилась в сплошной водоворот взрывов и разрядов энергии. Пустотные щиты шли рябью, вспыхивая алым и пронзительно-фиолетовым.

Штурмовая луна была огромна. Ее края не помещались в окулюс.

— Лорд-командующий Курланд, — сказал по воксу Аднахиил, — вы готовы к запуску?

— Да.

— Открываем отсеки.

Аднахиил смотрел вперед, в бездну, в зияющую ярость цели. Краем глаза он видел, что красных иконок, обозначающих повреждения, становилось все больше. Он игнорировал их. Каждый удар и дрожь корабля он чувствовал как удар по собственному телу. Но стоял неколебимо и вел свой космолет вперед. Он знал о ранах корабля — так пусть же тот тоже знает, куда идет.

Челюсти снова разверзлись. В окулюсе показалось нутро орочьей луны. Аднахиил гневно смотрел в голодную раскаленную темноту.

— Запускайте! — закричал он. — Вперед!

Еще один сигнальный вой добавился к какофонии сирен на мостике. Это был единственный знак того, что «Громовые ястребы» выпустили на свободу, — пока не заговорил Курланд:

— Вы привели нас к порогу, брат, а теперь мы перешагнули его.

— Пусть удар будет могучим.

— Орки почувствуют его даже на Улланоре.

— Давайте! — заорал Аднахиил. — Через полюс!

Он заставит орков преследовать «Глашатая» как бесценную добычу, как мишень, которая отвлечет на себя все внимание от незначительных кораблей, летящих внутрь луны.

«Бейте сильно, — снова подумал он. — Бейте сильно». 

ГЛАВА 4

Орочья штурмовая луна 

Три «Громовых ястреба» влетели в разверстую пасть.

Они прошли низко, ниже уровня, на котором летали орочьи истребители, и, подобравшись прямо к челюстям, ринулись в глотку чудовища — колоссальную шахту, ведущую прямо к центру луны. Когда они пересекли порог, за иллюминатором вспыхнули энергетические разряды.

Сидя в «Возвращенной чести», Ультрамарин Симмиас сказал:

— Что-то вроде поля целостности. Сохраняют свою атмосферу.

— Ты явно под впечатлением, — сказал Курланд.

— Уважаю способности противника, — отозвался технодесантник. — Иной ход мысли привел бы к ложным умозаключениям и неверным действиям в бою, чреватым катастрофой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— И что вы там наумозаключали, чего мы еще не знаем? — спросил Хакон Ледяной Захват.

Космический Волк пока не надел шлем, так что было слышно его гулкое рокочущее дыхание — он был весь в нетерпении.

— А то, что все части этой базы получают большое количество энергии, — ответил Симмиас, не реагируя на вызов. — Следовательно, большая часть повреждений, уже нанесенных нами, устранена, по крайней мере, настолько, что они не повлияют на тактику. Чрезвычайно много энергии расходуется, чтобы сохранить атмосферу в пусковой шахте.

«Честь» содрогнулась. Завыли сирены. Курланд посмотрел в иллюминатор. «Громовой ястреб» летел так близко ко внутренней стене, что задевал выступающие конструкции. Стены были грубые, неровные, а корабли неслись на такой скорости, что избежать небольших столкновений было невозможно. Три корабля шли сквозь заросли арматуры и торчащие камни. Они пока что не стреляли. Курланд смел надеяться, что их не заметили.

— Что думаешь, Симмиас? — спросил Кровавый Ангел Вепар, показывая на приводной радиомаяк телепорта на спине технодесантника. — Сработает?

— Не знаю. Слишком много незнакомых технологий.

Он говорил с толикой подозрения, и Курланд не винил его. Имперское устройство было модифицировано до неузнаваемости. Не такое громоздкое, как стандартная модель, но все покрыто переплетением проводов и медными сферами.

— Этот прибор осквернен ксеносами, — сказал Ханиил.

Курланд повернулся к библиарию Темных Ангелов:

— Разумеется, да — и мы используем это, чтобы очистить нечто большее.

— Телепортируясь обратно на «Глашатай»? — спросил Ледяной Захват. — Да там даже платформы нет.

— Когда машину запустят, она будет отвечать на сигналы с телемортационного отсека корабля, — сказал Симмиас. — Нас заберет обратно устройство с «Глашатая», а те, которые мы разместим на луне, отбросят ее обратно. Теоретически.

— Теоретически, — повторил Вепар.

Курланд посмотрел на Хаас. Она так и молчала с самого отправления «Глашатая ночи». Просто смотрела в иллюминатор, а на лице читались боль и мрачная решимость: она возвращалась в свою тюрьму. Он почувствовал, как женщина дернулась под его взглядом, словно понимая, что происходит. Впрочем, едва ли: она прежде никогда не видела пусковую шахту.

И в тот же самый миг пилот Нитаэль передал по воксу:

— Главная цель прямо по курсу.

— Как близко ты сможешь нас подвезти? — спросил Курланд.

— Вижу главный путь, и он вроде бы свободен.

— Отлично.

«Возвращенная честь» замедлила ход. Стену стало видно немного четче, особенно когда корабль свернул в проход достаточно широкий, чтобы пропустить батальон танков. Края входа были повреждены, словно тоннель прорезало взрывом. Члены истребительной команды сняли грависбрую и встали. «Громовой ястреб» резко остановился и приземлился в клубах дыма. Передний трап выскочил, и первое из отделений Караула Смерти выбежало в тоннель. Курланд отвел свою команду и Хаас подальше, а корабль снова поднялся в воздух.

— Доброй охоты, — сказал Нитаэль. — Буду ждать вашего возвращения.

— Хорошего полета, брат, — отозвался Курланд.

Он проводил взглядом «Возвращенную честь». Та приглушенно светилась красными отблесками пролетающих мимо перехватчиков, все еще направляющихся на прорыв блокады. Скоро приземлятся остальные два «Громовых ястреба». Отлет «Возвращенной чести» был добрым знаком. Возможно, все три покинут луну и вернутся на «Глашатая ночи».

Возможно, эта миссия не вовсе уж безумна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В тоннеле царила почти полная темнота. На проводах висело несколько худо-бедно работающих световых шаров — на довольно приличном расстоянии друг от друга, а между ними — другие, разбитые.

— Этой территорией больше не пользуются, — сказал Симмиас, показывая на провода. — Освещение здесь появилось волею случая, а не благодаря замыслу. Энергия поступает во все места, даже туда, где она больше не нужна.