Девять миров свободы 4 - Димитрий Сергеевич Евстафиадис

к каким-то выводам. – Думаю, что когда эти силы бушуют здесь, то призывают еще и дополнительные силы, чтобы наверняка развалить эти дома. Потом забрасывают это место, и уже когда оно совсем обветшает, когда через него начинают проходить люди, то тогда продолжают ходить и они, как через простую дорогу… Хотя момент путешествия, думаю, вызывает у них стресс.

В одном портальном месте ученые, к своему огромнейшему удивлению, нашли огромное, свежее, чистое здание, в котором не наблюдалось никаких проблем. Они заинтересовались, как такое может быть, ведь за все время работы над портальными домами такого не случалось. Выяснить подробности об этом доме удалось с помощью начальства. Оно принадлежало некоему товарищу; туда заезжали машины, по территории сновали военные. Ученым удалось просканировать все с помощью мастеров, и это помогло понять, почему здание еще не разрушено. Военные создали какой-то колпак в месте телепорта и вполне успешно ставят эксперименты. Организация оказалась с большими возможностями, с огромным количеством сил, энергии и всего прочего. Поэтому, соответственно, ученым в здание пройти не удалось. Но и так было понятно, что все эти эксперименты они проводят намеренно.

Глава 9. Вторжение

«Однажды на работе мне поставили определенные цели, выполнить которые можно было, пойдя в иллюзорный мир, ответвление размером с половину небольшого города. В напарники я взял Славика, предварительно рассказав ему, что в том городе не будет ни одного человека. Все, кого мы увидим или услышим, будут либо неорганиками, либо аудиозаписями, либо фонограммами за заборами. И никаких силуэтов в окнах ждать не стоит».

Из дневника Марвина

– Запомни, если ты увидишь кого-то, то это, скорее всего, будет какой-нибудь темный мастер, неорганик или существо неясной природы. Поэтому не вздумай вступать с кем-либо в контакт – идем тихо, – Марвин говорил негромко и спокойно, одновременно проверяя снаряжение. – Наша задача – дойти из точки А в точку Б и вернуться обратно в точку А. Ни с кем не общаясь.

Славик сосредоточенно согласился с правилами Марвина, но стоило им попасть в иллюзорный мир, как над ним иногда брал верх скепсис. Когда ученые проходили по частным секторам, Славик, слыша играющую музыку и кричащих людей, подпрыгивал, рассматривая территорию за забором, но никого не видел.

– Прекращай! – шикал на него Марвин. – Ты привлекаешь внимание!

– Да я тихо, я тихо, – отвечал ему возбужденным шепотом Славик.

В конце концов, когда они проходили мимо длинного забора, молодой ученый, не выдержав кричащей музыки из магнитофона, подпевания людей и звуков застолья, опять подпрыгнул и… на мгновение опешил. Потому что всем, что он увидел, был одинокий и пристально на него смотрящий человек.

– Ну, что там? – полюбопытствовал Марвин, заметив состояние коллеги.

– Какой-то человек стоит и пялится на меня. Видимо, покурить вышел…

Но в конце концов, спустя еще десять-пятнадцать подобных эпизодов, Славик понял, что это город, имитирующий жизнь. Ведь мало ли кто сюда забредет – люди же иногда попадают в порталы. Чтобы они не начали психовать и звать на помощь, была сделана подобная человеческая имитация, которой иногда хватает. Поэтому, когда попадаешь в такие миры, сразу можешь и не заметить этого, но вычислить их можно по фонограммам, над которыми они не заморачивались. В иллюзорном мире она явно одна, звучит почти в одной интонации, но в разных домах меняется за счет акустики.

– По сути, это огромный карман мира, в котором есть мастера и их ученики, – пояснил Марвин Славику, а потом зачем-то добавил. – Но я бы не рекомендовал находить такие карманы и проситься в ученики, потому что от ученичества здесь только слово.

– В каком смысле? – не понял Славик.

– Зачастую учеников ничему не учат, а держат в качестве слуг, – Марвин остановился, огляделся по сторонам, убедился, что идут в верном направлении, и продолжил путь. – Конечно, в процессе они видят невероятные для них вещи, поэтому и считают себя общниками этого. Но ни один мастер никогда не будет учить никого из таких, чтобы не было конкуренции. Максимум, что он сделает, – это покажет что-то, даст прикоснуться к чему-то неведомому. Но и это для их заинтересованности. Потому что в дальнейшем он будет использовать их всю жизнь как рабов.

– Хотя бы здесь темное и светлое четко разграничено, – пробормотал Славик вполголоса, но Марвин все равно услышал.

– Были случаи, – хмыкнул он, – когда мастер понимал, что умирает, но ему хотелось продлить свое дело. И вот тогда он выбирал себе самого способного, самого сильного ученика, чтобы дать ему все свои знания в течение, может быть, нескольких месяцев.

Со стороны очередного забора раздались уже знакомые звуки застолья, но Славик и ухом не повел, увлекшись рассказом Марвина.

– Сейчас будет какое-то «но»?

– Совершенно верно, – кивнул Марвин. – Но ученик, которого выбрали, не проходил, как мастер, серьезную школу много лет. И в конечном итоге он запарывал дело мастера. А оборачивалось это тем, что мы вытаскивали их из таких карманов из квартир, и обычно в такие моменты они были очень жестоки к другим ученикам. Ведь если раньше они шли с ними бок о бок, теперь возвысились над ними, стали обладателями так называемых тайных знаний. Это сильно меняло их отношение к ученикам в худшую сторону.

Марвин замолчал, внимательно осматривая местность, а Славик, совершенно утратив интерес к звукам из дворов, некоторое время потоптался на месте, а потом попросил рассказать Марвина еще об этих карманах.

– Хм, – задумчиво произнес тот. – Нам было тяжело подвергнуть реабилитации людей, вытащенных их таких карманов. Обычно это происходило с изрядными трудностями из-за того, что эти люди были очень деспотичны. Иногда нам приходилось отправлять спецотряд из нашего подразделения, члены которого уже заходили в карманы и силой выводили. Такие группы редко выходили добровольно, всегда были травмы и дополнительные психологические проблемы.

Рис. 8. Перед перемещением между пространствами

Самым сложным же для нас было найти всех людей, ведь о точном количестве учеников никто обычно не знал. Многие говорили, что их двести, другие, что сто, кто-то говорил – пятьдесят. Иногда случалось, что забывали одного человека, и карман просто не схлопывался. Хотя одно удобство было – карман схлопывался до того места, где находился этот человек.

– Это как? – не понял Славик.

– Если оставшийся человек будет в другом конце города, то весь город будет целый в этом кармане. А если он близко, то карман уменьшится до размера, например, двора. Поэтому в таких случаях мы очень быстро находили людей, – Марвин остановился, чтобы промочить горло. – Проблема