Маханакхон - Александр В. Великанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Хороший мужик, – подумал Огневский, глядя в спину уходящему. – Видимо, так и ведут себя по-настоящему благородные люди: ничего из себя не строят, не показывают своего превосходства. Наоборот, с ними тебе легче и приятнее, чем с другими».
Мэу проводила генерала до двери, что-то быстро говоря по-тайски. Огневский поймал себя на том, что не понимает многих ее слов, похоже, это была максимально почтительная форма обращения. У тайцев, придающих огромное значение чинам и статусам, при разговоре с очень важными особами используются специальные местоимения и глаголы, что для Огневского выглядит почти как отдельный «вежливый» язык…
Какие, однако, цирлихи-манирлихи из-за обычного генерала. Хотя… кто сказал, что обычного? Поведение, речь, знания – все у Прачарна особенное, намекающее на высокий уровень в жизненной иерархии. Вполне может быть, что этот человек близок к самой вершине пирамиды, а уж по крови или по заслугам он туда попал – не так важно, если человек достойный.
Об охреневшем поэте
Те, кто перебирается жить в экзотические страны, – особая публика. Что заставляет человека бросить привычную жизнь в каком-нибудь Чикаго, Чите или Челси и начать новую, в совершенно другой среде? Поселиться в Азии среди рева мопедов, в облаках выхлопного газа и пряного пара со сковородок?
По большей части это разного рода чудаки. Тут собрались все крайности психологического спектра: начиная с параноиков, бесконечно от чего-то бегущих (обычно лишь для того, чтобы по приезде изобрести себе новое пугало и опять паковать чемоданы), и заканчивая фанатиками-ориентофилами, верящими, что Запад обречен на смерть и гниение, а узкие глаза и острая пища – это высшая ступень бытия. Ну и, конечно же, куда без странствующих прожектеров, вечно изобретающих невероятные бизнес-схемы, чудом выживающих под их обломками и тут же рождающих новые, еще более дикие способы покорить финансовый мир.
Даже успешные люди, создавшие в Азии состояние, карьеру или семью, клонятся так или иначе в одном из этих направлений. Огневский долго прожил в этой среде, сначала в Китае, теперь в Таиланде, и постепенно привык к странностям «экспатской» братии. Видимо, экзотичность окружения как-то гармонирует с их причудливым внутренним миром. Да что там – он понимал, что и сам во многом таков. Хотя особой гармонии Андрей ни в одной стране не испытывал. Как он ни старался, его душа всегда пребывала в утомительном состоянии «тотальной войны» с реальностью.
Но даже среди пестрой толпы экспатов Сергей Николаевич Шестов выделялся особенно. Огневский читал его досье, предоставленное Мэу, и только качал головой. Тайцы собрали по олигарху очень хороший, подробный материал, но Андрей мог бы добавить к нему немало историй, услышанных в русскоязычной диаспоре. Многие из этих рассказов он счел бы фантастическими, не будь они о Шестове. Вся жизнь этого персонажа слабо укладывалась в приемлемые для разума рамки.
Сын олигарха Николая Шестова лет на семь старше Огневского. Вырос он, как водится, на Рублёвке, на всем готовом. Но лет с семнадцати вместо привычных клубов, телок, кокаина и лыж в Шамони юный Сергей выбрал странную дорогу. На два с лишним года он пропал неизвестно куда, так что папаше пришлось подключить часть своего немалого ресурса, дабы отследить блудного отпрыска. А тот, как оказалось, пошел едва ли не с посохом по Руси и дальше – работал матросом на Баренцевом море, перегонял машины из Владивостока в Москву, жил на анархистском сквоте в Париже… Это было эпическое странствие по свету, по самым разным сторонам жизни. Отцовские подручные настигли искателя приключений в Калифорнии, где тот отбывал срок за участие в драке с поножовщиной.
Шестов старший, кое-как вытащивший сынка из лап демократов, увез его на родину и (не исключено, что силой) заставил-таки прекратить безумия, осесть в Москве. И тут Сергей, видимо от безысходности, выкинул новый фортель – подался в литературу. И, может быть, самый невероятный факт во всей этой истории – у него получилось. Получилось очень хорошо.
Огневский отлично помнил, как после изнуряющих занятий и муштры в училище, в короткие минуты отдыха читал и содрогался. И не только он – целое поколение выросло на стихах и рассказах молодого Шестова. «Дороги и тупики», «Курс молодого бомжа», «Атомная весна» – это была не просто литература, которая обычно оторвана от жизни и не интересна никому, кроме самих литераторов. Это были строки, написанные кровью и плавленным золотом, настоящий голос времени и голос человеческой души, до хрипа с этим временем спорящей.
И больше всего поражало то, что написал это какой-то московский мажорчик.
Потом в жизни Огневского была война, отъезд из страны, свои собственные скитания, хоть и не такие красочные, как у знаменитого ровесника. Он на время потерял Сергея из вида, а когда в 2011-м оказался в Таиланде, то с удивлением узнал, что Шестов тоже обретается в солнечном Королевстве. Унаследовавший состояние после смерти отца, тот, как ни странно, не пустил миллиарды на ветер, а поручил управление прежним менеджерам. Отцовская компания к тому времени разрослась и теперь гордо называлась корпорацией «Северо-Восток». Как водится, частично слилась с государственной машиной, выполняя многомиллиардные поставки ресурсов и технологий в страны Азии.
Возможно, отчасти поэтому ее новый владелец перебрался в Таиланд, где, впрочем, не уделял особого внимания скучной, по его мнению, работе корпорации, которую все еще называл «отцовской». Вместо этого он создал собственную компанию Shestoff Inc., запускавшую экстравагантные бизнес-проекты, не приносившие особой прибыли, но создававшие шуму на весь Индокитай.
А еще Шестов умудрился угодить в политически одиозные фигуры, выпустив фантастический роман о космосе, причем на английском, где вовсю издевался над обществом и моралью Запада, от толерантности до культа гаджетов. В мире романа, описывавшем недалекое будущее, развратившийся западный мир склонялся под тяжелой, но милостивой рукой России. Скандал в либеральной прессе был страшный, тем более что Шестов опять съездил в США и опять там что-то натворил, чудом избежав второго срока. “Black Hole Express” тем не менее стал бестселлером, в том числе в Америке, и Европе. А вот Огневский его не дочитал – не любил он «политоты», да и вообще был уверен: ругать соседа (хоть и за дело) надо после того, как решил свои собственные проблемы.
Андрей не удержался, запустил на телефоне одно из знаменитых видео, где Сергей читает стихи со сцены. Не меньше самих текстов впечатляла его внешность: огромный рост, сверкающие зеленые глаза навыкате, жесткие черные волосы.