Задание - Токио - Эдвард Эронс

- Попробуй здесь, - сказал Даррелл по-японски.

Старик-лодочник опасливо ухмыльнулся и заглушил двигатель. Дизель закашлялся, и звук этот громким эхом прокатился над пустынным пляжем, спугнув стаю чаек, устроившихся среди прибрежных скал. Жалобно крича, птицы взлетели и, хлопая крыльями, устремились к сосновой роще и горам.

Баркас пропах рыбой и мазутом. На берегу, который присмотрел Даррелл, чернел небольшой грот, а неподалеку от него в кустарнике зиял просвет, от которого вверх по склону холма взбегала узкая тропинка, утыкавшаяся в торий. Позади тория виднелся храм. Они объехали уже четыре острова, прежде чем Даррелл заприметил это место. Это был тот самый храм, который изобразила Йоко Камуру на одной из своих якаторо.

- Да, это здесь, - сказал он.

Лицо старого рыбака исказилось от страха.

- Вы хотите сойти на берег, сэр?

- Да.

- Это запрещено. Полиция специально...

- Я знаю.

- В Хатасиме сейчас все больны. Говорят, американцы всех потравили.

- Вы можете подождать нас, сидя в лодке. Здесь вы будете в безопасности. Но вы должны непременно нас дождаться.

Старик метнул взгляд на Лиз.

- Госпожа тоже сойдет на берег?

Лиз ответила на безукоризненном токийском диалекте:

- Да, я тоже сойду на берег. Мне совсем не страшно.

На ней были брюки и непродуваемая кожаная куртка с капюшоном. Темные волосы были изящной перехвачены желтой ленточкой. Карие глаза деловито поблескивали под стеклами очков.

- Я дождусь вас, - пообещал рыбак.

Даррелл спрыгнул на берег и предложил Лиз руку, но девушка выбралась без его помощи, поправила очки и устремилась вверх по тропинке. Уж не прошла ли она тренировку в мэрилендском "лагере", невольно подумал Даррелл. Если - да, то от неё будет больше пользы, чем он ожидал.

После провонявшего рыбой баркаса ему приятно было снова очутиться на свежем воздухе. Тропинка, змеившаяся наверх между кривыми и согнутыми ветрами сосенками, была выложена гравием и с одной стороны огорожена проржавевшими перилами. Туман сизыми клочьями окутывал верхушки сосен. Где-то наверху раскатисто заухал бронзовый колокол. Кругом не было ни души. Обычно, в самый разгар туристического сезона, здесь на каждом шагу кишели бы обвешанные фото - и кинокамерами путешественники. Перед торием был разбит сад, а за ним зеленел аккуратно подстриженный изумрудный газон. Снова гулко ухнул колокол.

- Как будто все вымерли, - тихо сказала Лиз.

- Кто-то звонит в колокол, - напомнил Даррелл.

Они поднялись по широким каменным ступеням к изножию храма и остановились перед входом с колоннами по бокам. Вход по обеим сторонам охраняли каменные псы с разверстыми пастями и крылатые драконы. Перед высокой двустворчатой деревянной дверью Даррелл снял обувь; Лиз тут же последовала его примеру. В сумрачной полутьме внутри храма мелькнуло что-то желтое и несколько секунд спустя в дверях показался молодой бритоголовый прислужник в длиннополых шафрановых одеяниях. Он поочередно обвел настороженным взглядом Даррелла и Лиз.

- Сэр? Госпожа?

- Мы бы хотели поговорить со священником, - вежливо произнес Даррелл.

- Он медитирует. Мне очень жаль.

- Дело крайне срочное.

Юноша нервно облизал губы и отвернулся.

- Мне очень жаль, - повторил он и шагнул в проем двери.

Даррелл быстро схватил его за руку. Юноша зашипел, как змея, и попытался вырваться. Но Даррелл зажал его руку железной хваткой.

- Не бойся, я не причиню зла ни вашему священнику, ни Камуру-сан.

Глаза мальчика испуганно расширились.

- К...Камуру-сан?

- Молодой госпоже, которая пришла сюда.

- Здесь не было никакой молодой госпожи.

- Меня не интересует, что вы говорили полицейским - я знаю, что она здесь была.

- Кто вы? Я вижу, что вы американец, но...

- Мы друзья Камуру-сан. Мы пришли, чтобы помочь ей.

Мальчик плотно сжал губы и решительно потряс головой. В эту секунду глубокий и мягкий голос произнес:

- Я здесь, Минамото.

Мальчик едва не заплакал от облегчения. Даррелл повернулся к священнику, который вышел из-за колонны. Глаза полного японца, облаченного в одеяние синтоистского священника, излучали спокойствие и доброту. Он дружелюбно улыбался. Руки были сложены на животе. От него веяло ароматом благовоний.

- Ее здесь нет, сэр, - сказал священник.

- Отец, - начал юный прислужник, - вы же обещали, что не скажете. Тем другим вы ведь не говорили, и полицейским тоже...

- Эти люди совсем другие, - произнес священник. - Не бойся, Минамото. - Он посмотрел на Даррелла, потом перевел взгляд на Лиз. - Вы ведь и вправду не причините вреда нашей маленькой Йоко?

- Мы хотим только спасти её.

- Она была очень больна, бедная малышка. Такой удивительный талант. Она - настоящее воплощение наших старых мастеров. В неё вселился их дух. Она - изумительная художница, а наш храм ей особенно полюбился.

- Когда она приходила сюда?

- Вчера ночью, точнее - поздно вечером. Она вся горела в лихорадке. Она...

Лиз перебила его.

- А как она сюда добралась? Ведь деревня очень далеко отсюда.

- Она добралась вплавь. Она плохо помнила, как ей это удалось. По её словам, её охватил страшный жар, а кругом умирали люди. - Священник тяжело вздохнул. - Бедняги. Мне это не понять. Смертному не дано постигнуть, как можно выжить, когда свирепствует подобный мор. Я нашел её на берегу и отнес сюда, а Минамото помог выходить её. Лихорадка быстро утихла, и она ушла.

- Значит, полицейские уже здесь побывали? - спросил Даррелл.

- Да, на рассвете. Они тоже искали её.

- Что вы им сказали?

- Ничего. Йоко была очень напугана. Возможно, из-за тяжкого недуга её разум ещё был помрачен, и ей повсюду мерещилось что-то страшное. Ей казалось, что ей грозит опасность.

- По словам мальчика, здесь побывали ещё какие-то люди.

- Да, всего два часа назад. Мне кажется, они русские. Я занимался утренней медитацией и отказался принять их. Потом заглянули господа из Китая.

- Как - все вместе?

- Нет-нет, по отдельности. Они прибыли на разных лодках и не встретились друг с другом. Им я тоже ничего не сказал.

- А почему вы рассказали это мне? - поинтересовался Даррелл.

- Йоко сказала, что если придет американец, то ему можно довериться. Вы ведь американец. Должно быть, она вас имела в виду.

Даррелл подумал, что Йоко говорила про Билла Черчилля, но не стал смущать священника.

- Где она сейчас? Она все ещё на острове?

- Не говорите, отец! - выкрикнул мальчонка-прислужник и, внезапно повернувшись, опрометью кинулся вниз по ступенькам.

Даррелл устремился следом за ним. Желтые одеяния Минамото мелькнули между соснами, а потом вдруг пропали из вида. Даррелл решил срезать путь и побежал по газону, чтобы обогнуть торий. Остров был крохотный, длиной всего в милю; большую его часть занимал холм, протянувшийся от одной оконечности до другой. Деревья начали редеть и Даррелл выскочил на прогалину, с которой открывался вид на материк. Хатасима лежала перед ним, как на ладони. В солнечных лучах поблескивала колючая проволока, которой была обтянута по периметру вся деревня. Даррелл, не теряя времени, бросился вниз вслед за мальчишкой, который улепетывал от него, петляя, как заяц. Тропинка вела к одинокой и казавшейся совершенно безжизненной гостинице-харчевне, стоявшей почти на самом берегу острова. У самой харчевни Даррелл настиг беглеца и ухватил его за руку. Мальчонка споткнулся и упал. Дыхание со свистом вырывалось из его горла.

- Пожалуйста, сэр, пощадите Йоко Камуру! - порывисто дыша, взмолился он.

- Я и не собирался обижать её. Я приехал, чтобы ей помочь. Где она? Здесь, в гостинице?

- Она была здесь. Я не знаю, ушла она или нет.

- Возвращайся в храм. Все будет в порядке. - Даррелл достаточно хорошо говорил по-японски, но юный прислужник упрямо покачал головой, словно не понимая. - Я пойду с вами, - сказал он.

- Пожалуйста. Только больше не удирай.

Грудь паренька судорожно вздымалась.

- Хорошо. Извините, сэр.

Уже внизу, на стенах вестибюля гостиницы Даррелл увидел несколько свитков с картинами Йоко Камуру. При входе висела табличка "Закрыто", но дверь, как ни странно, была не заперта. Даррелл и Минамото прошли внутрь. Откуда-то сбоку из-за раздвижных перегородок послышалось тихое шуршание. Даррелл раздвинул створки и увидел седовласую японку в кимоно, которая как раз собиралась ускользнуть через заднюю дверь, ведущую в сад.

- Не бойтесь меня, - дружелюбно произнес Даррелл. Я не из полиции. Я друг Йоко. Где она?

Женщина повернула к нему обветренное морщинистое лицо. Ее губы были так же плотно поджаты, как и у мальчика-служки. Под глазом её лиловел свежий синяк, из разбитой нижней губы сочилась кровь.

- Вы русский? - прошамкала она.

- Нет. Американец.

- Все вы для меня на одно лицо, - пробурчала старуха, устремив на него ненавидящий взгляд. Чужая внешность, непривычный чужеродный запах - все это вызывало у неё отвращение. - Здесь до вас побывали русские. И ещё два китайца. Наверное, Минамото сказал вам про них. Он - безмозглый мальчишка. Дуралей. Никогда ему не стать хорошим священником.