Дикая и опасная - Кира Стрельникова

И понеслась. Я забыла про присутствие рядом Вердена, еле успевая записывать за Семеном Николаевичем, весь сон как рукой сняло. Ольга тоже усердно строчила, иногда вставляя едкие комментарии по поводу отдельных фраз препода. В конце пары староста раздал всем зачетки, и нам объяснили, что обычных сессий тут нет, а зачеты и экзамены сдаются по мере изучения курса предмета. Так что через три недели сдавать зачет по теории экстрасенсорики… Я тихонько взвыла, с ужасом глядя на пять исписанных листов за одну пару. А занятия четыре раза в неделю. Теоретические. Семинары, слава богу, стояли всего два раза.

Когда куратор милостиво махнул рукой, окончив пару, я дождалась, пока Верден с нарочитой ленцой выберется, и рысью потрусила к следующей аудитории, на психологию. Ольга за мной. Преподша — живенькая сухонькая старушенция с совершенно седыми кудряшками и в больших квадратных очках — мне понравилась, и ее манера излагать тоже. Она оказалась экстрасенсом класса В: сверившись с записями предыдущей лекции, выяснила, что Маргарита Александровна умеет влиять на эмоции, сканировать память, определять болезни внутренних органов, взламывать блок более слабых экстрасенсов, соответственно экранировать мысли и немножко гипнотизировать. Любимой присказкой этой дамы оказалось «судари и сударыни», и она во время лекции имела обыкновение замирать на пару секунд, словно задумавшись, а потом снова сыпать терминами и объяснениями. Верден и здесь сел рядом, только хитрая я посадила с краю Ольгу, а сама забурилась с другой стороны, чтобы не отвлекаться и не дергаться от близости альбиноса.

Демонология оказалась в действительности чем-то вроде биологии, только потусторонних существ: привидений, вампиров, зомби, духов, и… демонов. Классификация, способности, признаки… Информация лилась щедрым потоком, а вел этот предмет ну просто красавец-мужчина: высокий, темноволосый, с орлиным профилем и низким бархатным голосом — Олег Павлович. Девчонки пустили слюни, все, кроме меня, и даже Ольга пробормотала что-то про свое встрепенувшееся либидо, сбросившее пыль веков. Плюс еще четыре исписанных страницы за одну лекцию, и экзамен через месяц: дальше вместо теории начиналась практика по способам ловли всего этого зверинца. Голова пухла и трещала, но, к собственному удивлению, я поняла, что мне интересно, и очень. Пропускать вряд ли буду, даже если с бодуна и не спамши. Прорезалось природное любопытство, да еще и сдобренное доказательствами, что все это не выдумки, раз серьезные люди преподают такое в серьезном заведении.

На обед сбегали домой, удачно свалив от Вердена с его предложением проводить, и вернулись к физкультуре, в спортзал.

— Здорово, орлы и орлицы. — Ничем не выдающийся мужик, разве что широкоплечий и тоже высокий, оглядел наш строй насмешливым взглядом. — Меня Георгий Натанович зовут, можно просто дядь Жора. Ну что, будем делать из вас коммандос?

Кто-то из девчонок испуганно ойкнул, физрук заржал и милостиво пояснил:

— Так, не дрейфить, сейчас разминка, бег, отжимания — парням турник, девчонкам — скамейка, потом пресс. Потом тир, пневматика. И не хрен морды вытягивать, кто вам в руки даст нормальный пистолет, пусть даже с холостыми?! — Дядь Жора фыркнул. — Вы ж друг другу в задницы как понастреляете, а выковыривать потом кому?! — В строю раздались сдержанные смешки, кто-то из девчонок даже покраснел. — Пока десять пулек в десять банок не загоните, никакого настоящего оружия! На следующей неделе начнем азы рукопашки и теорию по стрелковому. Зачет по ней сдаете мне через три недели, потом по стрельбе, потом начинаем практику по стрелковому настоящему и теорию по холодному. Ну и учимся грамотно драться. Вопросы? Нет? Тогда бегом марш!

…Вечером я пришла измочаленная и с дергающимся глазом: две пары физкультуры добили окончательно. Если так будет каждый день, к концу недели от меня останется только тень. А еще конспекты почитать надо, Николаич предупредил, что завтра устроит блиц-опрос в начале пары…

Утро повторилось до деталей: полураздетый Верден, бодрая до неприличия Ольга, похабно подмигнувшая соседу, за что удостоилась ленивого оценивающего взгляда, и хмурая, невыспавшаяся я, злобно зыркнувшая на альбиноса. По-моему, он дебил, раз не понял, что его мускулистый торс меня ни разу не цепляет. Ну да ладно, не лезет, и то хорошо.

Позавтракав, мы потопали в институт в сопровождении старосты, нагло ждавшего нас около двери. Я сделала морду кирпичом, Ольга весело хмыкнула, альбинос довольно оскалился в улыбке. Девчонки из нашей группы, да и остальные, проходившие мимо, косились на Вердена с конкретным интересом, а он делал вид, что не замечает. Позер хренов.

На вторник расписание осталось то же, только очередность пар поменялась: демонология первая, психология вторая, экстрасенсорика третья и неизменная физкультура после обеда. На экстрасенсорике, как и обещал, Николаич после блиц-опроса, на котором я вроде не облажалась, устроил тестирование. На кафедре лежали руны, большой хрустальный шар, разноцветные камушки, несколько колод Таро, стояла горящая свеча и блюдце с водой. Народ зашептался, заинтересованно косясь.

— Итак, — препод прошелся перед кафедрой, — сейчас по одному проходим и слушаем мои инструкции, выполняем их, после снова лекция. Завтра тестирование продолжится на семинаре по медитации.

Мм, йогой, что ли, заниматься будем? Группа зашепталась с новой силой, а Николаич начал вызывать по списку. Я пошла первая.

— Закрой глаза, — негромко скомандовал куратор, сверля меня взглядом, и я послушно зажмурилась. — Возьми то, к чему потянет. Слушай интуицию.

Прислушалась и с удивлением поняла, что вижу предметы на столе, как разноцветные сгустки… энергии? Хрен знает. Руны светились холодным голубым светом, камешки — разноцветными шариками, шар сиял ослепительно-белым, карты мягко переливались разными оттенками красного, а свечка ярко желтела с самого краю. Мои руки, не задумываясь, потянулись к одной из колод, пульсировавшей насыщенным багровым цветом, и едва пальцы коснулись гладкой поверхности, меня неслабо тряхнуло, будто разрядом тока. Я ойкнула и распахнула глаза, отдернув конечности. Николаич поднял брови, смерив меня заинтересованным взглядом.

— Любопытно, — обронил он. — Ну возьми, давай.

Я с опаской снова потянулась к колоде, и на сей раз никаких неприятных ощущений — потертый картон был приятным на ощупь, пальцы плотно обхватили стопку, удобно легшую в ладонь. От карт исходило ровное тепло, как будто от нагретого солнцем камня.

— Так, — Николаич склонил голову, блеснув глазами. — Забирай, забирай, твое теперь. Еще что-то?